Стыд (1968)

Для меня фильм оказался понятным. Желание «примерить на себя» присутствует как во время просмотра, так и по окончании фильма, что не маловажно для меня.

Интересно наблюдать за изменением героев, изменением внутренним и его внешним проявлением.

Главная героиня - всегда уверенная, решительная, порой, резкая и вспыльчивая, но неизменный лидер – превращается молчаливую, кроткую и уже ведомую женщину. Метаморфоза, происходящая с её супругом, с точностью до наоборот… Из забитого, нерешительного слюнтяя, уверенно стоящего за спиной своей жены, Ян в одночасье превращается в «мужика»… мужика сурового и даже жестокого, самостоятельно и быстро принимающего решения, не тратя время на лирику и пустые сомнения, легко берущего в руки оружие, понимая, что с ним нужно делать…

Причина таких метаморфоз, происходящих с каждым из героев – страх… гнев… унижение… инстинкт самосохранения…

Наблюдая за героями, невольно пытаешься поставить себя в те же условия, пытаясь понять те или иные изменения в их поведении… задаешься вопросом, как поступил бы ты? И уверенно могу сказать, что никто не может знать ответ на этот вопрос. И только реально оказавшись в непривычной, нестандартной, критической ситуации, когда откроются «потайные дверцы» возможностей личности и характера, ты и узнаешь себя другого… И большой вопрос – понравится ли тебе самому эта сторона твоей личности?

Отсутствие цветности, с одной стороны, добавляет мрачности и драматизма событиям, но, с другой стороны, усиливает эмоции.

Моё знакомство с работами маэстро Бергмана продолжается…

«Стыд» — одна из наиболее сложных для восприятия картин в кинематографии именитого скандинавского режиссёра Ингмара Бергмана.

Чрезвычайно притчевое содержание ленты выводит рассуждение о ней в широкие просторы зрительского видения: от революционно-политического до семейно-чувственного, от экзистенциально-философского до индивидуально-личностного, от прямолинейно-сюжетного до фантазийно-поэтического.

Каждый сам интерпретирует увиденное, а значение картины отражается в душе зрителя согласно его внутренним убеждениям по широчайшему ряду вопросов.

Отдельного упоминания стоит актерская работа великолепного дуэта Сюдов-Ульман и непревзойденного Гуннара Бьёрнстранда, изумительно воплотившего на экране неоднозначного персонажа второго плана.

И действительно просыпались ли вы когда-нибудь от стыда? От страха — да. От неудобной позы — да. От внешних раздражителей — конечно. Но от стыда?!

Автор взывает к нашему разуму в потуге мирской жизни не забывать сохранять человеческое лицо. Ведь по наших поступкам познают нас окружающие. А если отвратные действия вершатся нами, как можем мы спать спокойно?..

Сохранение вложенного в нас самой Природой естественного понимания окружающих вещей в совокупности с интеллектуальным, физическим, культурным и духовным развитием несомненно приведёт к приобретению счастливой жизни как на Земле, так и за её пределами.

О чем этот фильм? Может быть о войне? О взаимоотношение супружеской пары? Нет. Чтобы лучше понять смысл фильма, стоит обратится к его названию. Стыд, что исходит от каждого персонажа ленты, исходит не в буквальном плане, напротив, съедает изнутри.

Стыд перед кем? Перед самим собой. Однако тогда напрашивается вопрос: «За что?». Фильм и есть ответ на этот вопрос, ведь стыд практически всегда сосуществует со своей второй сущностью — страхом.

Война в фильме перед нами представлена больше в символическом ключе, нежели в том виде, каким пестрит сам жанр «военных» фильмов, мы не знаем ее причины, цели, не знаем, между кем она происходит. В мире Бергмана нет политических взглядов, он их противник.

Неслучайно, война, как бы произрастает из внутренних тревог и конфликтов двух главных персонажей — супружеской бездетной пары, чьи взаимные проблемы накопились за семь лет совместного существования. Однако места для выплеска эмоций у супругов не было, попытка скрыться от внешнего мира на острове в Балтийском море оказалась очередным провалом, ведь от себя не убежишь, наши страхи находятся только внутри нас, мы таскаем их за собой, стыд — это чувство страха, с которым ты ничего не можешь поделать.

В попытке сделать антивоенный экзистенциальный фильм, режиссер оказался в немилости критиков и зрителя, сыграл против себя самого, неудивительно, что этот фильм затерялся на фоне других шедевров Бергмана, однако настоящий ценитель Шведа, что сопрягал творчество с психоанализом, не пройдет мимо и оценит фильм не предвзято, как того и требует время.

«Многоуважаемый господин Ингмар Бергман! Пишу Вам, хотя ясно пониманию, что физически Вы покинули этот свет вот уже как 8 лет 1 месяц и 14 дней назад. Но не написать не могу, потому как, если позволите, «метафизически» Вы в десятки, если не сотни, раз живее большинства ныне здравствующих и далеко не бедствующих людей, что я знаю. Докладываю, что в мире все течет в привычном русле, точно также, как и всегда. Люди заботятся о завтрашнем дне, едят, пьют, хлопочут о неоплаченных счетах, повышении цен, замене резины, помолвках, свадьбах, воспитании детей и, наконец, собственных похоронах. Точно, как в ваше время, сегодня так же мало думают о том, что значит быть человеком. Все просто живут, день за днем и все тут. Что ни говори, а «бытие человеком» это тяжкое бремя, поэтому мы и стремимся поскорее скинуть его с себя (растворяя свое «Я» в чувственности или выдумывая химерические, защитные теории). С самого дня вашего ухода (между прочим, Вы знали, что в тот же день умер ваш коллега и хороший друг М. Антониони?) эта проблема все больше замалчивается, предается забвению и разменивается в мелочных, бытовых дискуссиях. Больше нет таких художников как Вы, что в каждом фильме абсолютно радикально, смело и профессионально ставили бы проблему экзистенции человека во главу угла и плевать хотели на то, что подумают критики, зрители или художники. В Ваших картинах (таких как «Шепоты и крики», «Молчание», «Седьмая печать», «Лицо» и др.) чувствуется невероятная значимость, важность и вневременная актуальность вечных вопросов. Самых главных вопросов в жизни.

Ваш фильм «Стыд», на мой взгляд, является одним (и, возможно, самым лучшим) из лучших в творчестве. В плане репрезентации человеческой души, со всеми ее страхами, надеждами и страстями вы достигли здесь абсолюта. Словно хитроумный демиург, Вы сдираете с вечно лицедействующей, обманывающей (и обманывающейся), ирреальной людской «самости» ее последнюю маску, под которой обнаруживается… нечто ужасное.

В центре внимания вновь оказывается ваш излюбленный персонаж — художник (Ян Розенберг в исполнении вашей правой руки Макса фон Сюдова), с тонкой душевной организацией, окруженный лаской, любовью и вниманием верной, чистой и искренно преданной ему супруги Евы. Чуть ли не всю первую половину фильма Вы тщательно, детально и скурпулезно обрисовываете их быт, особо акцентируя внимание на гармонии, тепле и уюте в их отношениях. Они счастливо живут на острове (том же самом о. Форё, где многие десятилетия жили Вы сами), абсолютно удалены от внешнего мира, его тревог и волнении. Но приходит день, когда жестокая реальность вторгается в их уютный мирок и обращает его в руины, ибо тихую и нейтральную Швецию засасывает в свою воронку хаоса и воплотившегося ночного кошмара Вторая Мировая Война. Поразительно, как тонко, профессионально Вы ткете атмосферу абсолютного ужаса и всеподавляющего страха, медленно погружая в нее персонажей, словно в леденящую кровь воду истины. Возникает ощущение, что война в фильме, это тоже своего рода персонаж, причем один из самых выразительных. То она действует скрытно, накаляя до предела чувства абсурда, ужаса и паранойи, то вдруг, подобно хищному зверю набрасывается на персонажей в самый неожиданный момент. Ян не готов к встрече со столь могучим и опасным врагом. И не он один, меняется вся действительность — вещи, теории, ценности, люди становятся другими. В какой-то момент Ян, чтобы защитить себя, берет в руки оружие и… убивает человека. С этого момента Яна больше нет. Он все больше втягивается в водоворот имморализма и бесчеловечности войны. Его чувства, бывшие столь живыми, искренними, тонкими теперь мертвы, как тот солдат, что просил у Яна помощи, а получил… пулю в лоб.

Знаете, в вашем фильме есть один эпизод, который буквально пронзил меня насквозь. Я часть думаю о нем, даже спустя много лет после первого просмотра. Персонажи слепо плывут в шлюпке сквозь густой туман в неизвестном направлении. Неожиданно, их взору открывается воистину ужасающая картина. Море, насколько хватает взгляда наводнено… трупами. В этой мешанине человеческих тел есть и солдаты, и старики, и женщины, и совсем маленькие дети, плывущие вниз лицом в своих детских платьицах. Один из гребцов, боец сопротивления, партизан, буквально цепенеет и долго, молча и недвижно всматривается в этот воистину адский пейзаж, после чего, также ни говоря ни слова, без единой эмоции (театральности, пафоса, наигранности) на лице медленно перелезает за борт и тонет… Лодка останавливается. Воцаряется абсолютная, мертвенная тишина, которую нарушает только шум глухих ударов дрейфующих трупов о деревянные борта. Вы показываете Яна. Он все видел. Но почувствовал не больше, чем любой из окружающих мертвецов… Ибо чтобы выжить, нужно умереть. И он умер.

Как Вы сами признавались в интервью, в образ Яна вложена множество ваших личностных черт. Анализируя собственную «персону», вы пришли к выводу, что для Вас характерна трусость, перемежающаяся периодическими вспышками гнева (совсем как у Яна). Тогда Вы и подумали, что хоть в данных условиях вы и пожинаете плоды всемирной славы и уважения, но будучи поставлены в другие условия, Вы бы стали совсем другим человеком. Так и родился «Стыд». На вопрос хорошим или плохим является герой фильма ответить сложно. Наиболее полно, как мне кажется, протагониста охарактеризовал ваш почитатель Андрей Тарковский: «Этот человек страдает оттого, что он слабый, что он боится. Он ранимый, он еле выносит эту жизнь, он от нее все время закрывается руками. Потому что он человек честный, искренний, и ведет себя очень искренне и естественно, органично для себя, и страдает от этого. Но стоило ему в процессе борьбы за себя, за свою любовь к жене предпринять ряд акций, как он превращается в негодяя. Он уже не боится… Оказывается, надо быть очень честным человеком, чтобы испытывать страх. Пережить его. И честный человек перестает быть честным человеком, когда теряет этот страх. Причем кажется, что война вроде бы провоцирует людей, вскрывает характеры. Да нет, война здесь только одно из обстоятельств, которое может повернуть человека совершенно в другом направлении. Это не обязательно война. Совсем не обязательно.»

Если честно, я Вам глубоко признателен за вашу деятельность. Сказать, что после ваших фильмов испытываешь катарсис — значит солгать, это чувство правильнее было бы назвать «экзистенциальным прыжком». Словно ты «помылся изнутри», стал немного другим человеком, воспрял на несколько часов и окунулся с головой в течение жизни, ощутил, что где-то в глубине что-то зашевелилось, затеплилось и заволновалось. Не знаю магия это или психология, но, знайте, что даже будучи мертвым Вам все еще удается вдохнуть жизнь в тех, кто обманывает себя тем фактом, что еще жив.»

Это безусловно один из лучших фильмов Бергмана, на сколько мне известно, он сам лично, считает «Стыд» одной из своих лучших работ, потому что достиг невероятных высот в изобразительном повествовании, визуальном. Опять же этот фильм значительно отличается от других его работ, но с другой стороны чувствуется почерк.

«Стыд» — это прекрасно сконструированная история в плане повествования и сценария, но история опять же не на первом месте, как и подобает Бергману. На первом месте персонажи, их взаимодействие с собой и друг с другом. Описывая свои ощущения от просмотра, могу сказать, что испытываешь невероятный восторг от сюжетных поворотов, и действий персонажей.

Лив Ульман и Макс фон Сюдов довольно частые гости в фильмах Бергмана, лично мне доставило огромное удовольствие смотреть на персонажей, воссозданных ими. Я считаю, что между режиссером и актерами, которые работают не в первый раз, возникает некая связь, они начинают понимать друг друга на сто процентов, я думаю здесь ситуация именно такова. Актеры сработали на высочайшем уровне, я уверяю, что Вы их полюбите, после этого фильма, даже если решите больше не смотреть Бергмана, Макса фон Сюдова обязательно встретите в других картинах других режиссеров.

Хочется назвать фильм масштабным в каком-то смысле, прекрасно показана война, точнее ее отголоски, которые доносятся до героев, ты вроде бы осознаешь что где-то происходят массовые сражения, но их только слышишь, у Бергмана все именно так. Философия Бергмана, конечно, зашифрована в этом фильме, как и в других работах, но понять ее возможно и даже приятно покопаться в голове после просмотра не только этого фильма, а вообще остальных Бергмановских.

Это прекрасный фильм во всех смыслах, прекрасный сюжет, который интригует и плюс ко всему психология и развитие персонажей. Я уверен, посмотреть стоит. Быть может Вы полюбите Бергмана именно за этот фильм.

Надо же, фильм снят в 1968 году, но до сих пор волнует умы и души людей!

Есть документальное кино об Ингмаре Бергмане 2004 года, где он говорит о том, что он очень сильно подвержен различным страхам, в других источниках мы можем прочитать о том, что он очень труслив и в нем сильно развит инстинкт самосохранения.

Огромное спасибо Бергману за такой честный открытый фильм. Как у него так получается без прикрас, не боясь осуждения его героев со стороны патриотично настроенных, политически активных граждан снимать такие фильмы?! Его герои Ева и Ян очень аполитичные и пацифистски настроенные люди, которые тяготятся войной, они от неё жутко страдают, как душевно, так физически и материально, и совершенно не хотят в ней участвовать. Они мечтают о детях, выращивают овощи у себя на огороде, пьют вино и мечтают снова играть в оркестре.

Мне этот фильм напомнил «Пианиста» Романа Полански. Только там главный герой не озлобился от такой жизни, прятался от фашистов и от участия в каких-либо военных действиях до конца оккупации и пронес это чувство отрешенности от действительности до конца. Многие скажут, что так поступать омерзительно, не этому учили наши советские фильмы! Мне кажется, что наши фильмы врали! Потому что таких людей как Ева и Ян — большинство!!! И это правда! А как бы вы поступили? А как бы я поступил — задает себе вопрос Бергман и каждый из нас.

Война, насилие, жесткое давление, страх за свою жизнь ставит людей в сложную ситуацию выбора. И Ян в один момент (после измены жены практически у него на глазах) надломился, потерял духовность; выбрал ожесточение против всех вокруг, отсутствие какой-либо человечности к окружающим, жуткий эгоизм, отсутствие всяких признаков человека! Стал просто «фашистом»…

Да… не хотелось бы попасть в их ситуацию, думаю животный инстинкт возобладал бы надо мной, также как над ними, и мне было бы очень стыдно…

10 из 10

Чем безусловно хорош Бергман, так это тем, что его фильмы можно «читать»(или если хотите считывать), как вдоль- линейно, следуя за образной символикой в кадре, так и поперёк- выискивая интуитивные смыслы, которые иной раз гораздо точнее передают метафорические шифры мыслей режиссёра.

Картина «Стыд»- по мнению самого шведа, была его своеобразным реверансом публике и критике, попыткой максимально жанровым способом, выразить антивоенную позицию в своём отношении, как к Вьетнамской кампании Штатов, так и к войне в целом. Тем занятнее, что именно эту его ленту критика и публика не приняли, убедив даже самого Бергмана в постановочных просчётах. По крайней мере, в своих мемуарах- он себя здорово критиковал за недораскрытие собственных идей.

При этом стилистически, при всём пацифистском посыле этой художественной фантазии- это стопроцентный Бергман, с его традиционными: крупными планами- сопоставленными пустоте кадра, переходом от малого объекта к большому по ходу ленты(в данном случае от «маленькой войны» в отдельно взятой семье и доме- к войне «глобальной»- охвативший всю деревню), попытками постичь Бога.

Как это очень часто бывает в картинах мастера- Бога на экране символизирует мужчина. Тут Бог- это Ян(герой фон Сюдова). Но в отличии от своих ранних работ(где швед пытался «говорить» с Господом), тут Бергман над Богом заметно потешается, показывая его достаточно жалким. Бергман высмеивает Господа, раз Бог слаб, то со временем он становится естественно жесток, что и происходит с главным мужским персонажем. И тут уже прослеживается другой постоянный пунктик автора- средневековое, а где-то даже и языческое- осознание Всевышнего.

Что же до героини «сочногубой» Ульман (крупные планы который хочется разглядывать часами), то не даром её зовут в фильме- Ева. В кутерьме «постапокалиптического» действия, можно и не заметить- ключевую религиозную метафору. Её героиня изменяет мужу, а в христианской традиции — муж — есть Иисус, то есть она предаёт Бога! Хотя до этого, мы узнаём, что и Ян- изменил Еве, тем самым предав её, а как образ Бога- оставив духовно.

Есть ли в картине ощущение Господа? Скорее есть ощущение, что именно Бог- стыдится(«своих детей»). А герои существуют в банальном чувстве- «стыдно- потому что- страшно».

8 из 10

Отодвигая на второй план привычную камерность своего действа, Ингмар Бергман продолжает исследовать истинно человеческую сущность со всеми отсюда вытекающими. В картине «Стыд» шведский режиссер демонстрирует изменение качеств и оснований под воздействием чрезвычайного положения в стране. Когда вокруг все взрывается, людей отстреливают, как бродячих собак, а мирных жителей берут в заложники безо всякой причины, это уже является практически поводом для людского сумасшествия.

В центре событий находится молодая пара в исполнении Лив Ульман и Макса Фон Сюдова. Однажды, проснувшись с утра, они никак не могли подозревать, что может произойти с ними через какое-то время. Горячо любящие друг друга муж и жена живут на острове, что отделен от основного города, их окружает практически идиллия, способная помочь организовать теплый семейный очаг. Вот только не совсем все ладится в последний период, ведь обстановка в стране оставляет желать лучшего, все находятся в подвешенном состоянии, а Ева и Ян еще и никак не могут решиться на то, чтобы завести детей, от этого возникают дополнительные конфликты.

Все вокруг полыхает огнем, и если рядом стекает не лава, то обязательно кровь. Неимоверное количество трупов людей, которые даже и не успели понять, в чем же дело. И нет ничего страшнее, чем увидеть умершего ребенка.

Тяжело сказать, что именно стало надломом для Яна и Евы, но результат постепенно срабатывал, демонстрируя свои изменения, а это особенно хорошо прослеживается по персонажу Макса Фон Сюдова, который в одночасье превратился из музыканта-интеллигента, не представляющего, что такое прихлопнуть муху, в настоящий накопитель ярости и всей боли одновременно. Лицо у этого персонажа становится темнее тучи, нагнетая.

За счет блестящей игры Ульман и Фон Сюдова появляется дополнительная мотивация к просмотру этой, действительно, тяжелой истории, где каждый сам за себя, не оглядываясь на окружающих людей, не оглядываясь даже на самых близких. Здесь нет мыслей о прощении, о милосердии, нет здесь уже и понятия человечности, есть лишь четко выявленный инстинкт самосохранения, который в иных ситуациях просто дремлет где-то внутри тебя, не подавая каких-либо знаков. Нет ясности только в том, какую именно войну Бергман использует в качестве устрашающего фона, быть может, что это и вовсе революция, но этот факт становится не таким важным, когда активированный страх в конечном итоге порождает стыд.

Бергман, фон Сюдов, Ульман… Эта великая троица создавала шедевры. Этот фильм не стал исключением. Сюжет, в принципе, прост, но всё не так просто, как кажется. Бергман показывает нам отношения людей, которых и людьми-то назвать сложно. Они думают только о своём благополучии. Хотя, легко судить со стороны. Они просто пытаются выжить любыми способами и теряют человеческий облик. Нет, не внешне. Внутренне.

И всё это на фоне войны. Бесподобно.

Сцена со шлюпками завораживает. Начинаешь представлять себя на их месте, и думаешь: «А что бы сделала я?». Но очень не хочется оказаться на их месте. Очень.

«Стыд» — сложный для просмотра фильм. Очень много психологизма, очень много мыслей сразу. Однако, этот фильм смотреть нужно. Чтобы узнать, что такое стыд.

10 из 10

«Мне кажется, что это чужой сон. И я в нем участвую. Интересно, будет ли ему стыдно, когда он проснется?»

Трудно передать свои ощущения после просмотра этого фильма в словах. Слишком много эмоций и необъяснимых реакций после просмотра. Бергман показал в этом фильме людей, загнанных в угол в условиях войны. В таком трудном положении они совершают необдуманные поступки, в них действует лишь животный инстинкт самосохранения и только потом в них просыпается человек, и от сознания случившегося им становиться стыдно, они не могут разговаривать друг с другом.

Они начинают испытывать стыд уже после того, как разбомбили все дома в округе кроме их дома, хотя тогда они пока ничего дурного не сделали…

Чувства стыда в этом фильме — это как саспенс в фильме ужасов. В течении фильма это чувство нарастает все больше и больше у героев. Сцена со шлюпкой и трупами в воде наивысшая точка этого чувства. Чем-то эта сцена напомнила мне сцену в «Титанике», когда спасшиеся в шлюпках плывут около ломающегося на две части Титаника. Спасшиеся слышат дикие крики от боли и ужаса других людей и стыдятся своего комфортного положения. В «Стыде» люди в шлюпках беглецы, спасающие свою шкуру, пока другие умирают, и они это понимают, чувство стыда охватывает и порабощает всю концовку фильма.

Психологизм Бергмана в этом фильме, как обычно, на высшем уровне. Очень понравилась работа оператора, и актеров. Лив Ульям в очередной раз доказала то, что она лучшая бергмановская актриса.

Этот фильм стоит посмотреть каждому интеллигентному человеку, чтобы понять, как тонка грань, отделяющая человека от зверя.

Пожалуй, этот одна из сильнейших антивоенных картин, которую я видела.

Фильмы Ингмара Бергмана я вообще люблю за неповторимость сюжетов и за то, КАК он показывает основные проблемы, волнующие людей вне зависимости от течения времени и изменений контекста бытия. В этом для меня его основное отличие от многих других мастеров авторского кино.

В частности, исчерпывающее представление о почерке Бунюэля и Феллини можно получить на основании 3—4 фильмов.

Многие из них, оставаясь азбукой кинорежиссуры, к сегодняшнему дню потеряли львиную долю своей актуальности, которая в свое время ошеломляла современников этих мэтров.

Притом, что «Стыд» не похож ни на один другой его фильм — это чисто Бергмановская картина. Все время просмотра не покидает ощущение, что это документальное кино, снятое на любительскую кинокамеру прошлого века. На скрытую камеру… Вроде бы и нет в сюжете захватывающего действия, а оторваться невозможно. Точнее, оторваться можно, а вот не досмотреть до конца — нет.

И, поверьте, глубина впечатлений, которые он оставляет, оправдывает все.

Сюжет достаточно прост для пересказа, но он только шампур, на который нанизана психологическая составляющая и эмоции, которые испытываешь сам, глядя на происходящее на экране.

Вероятно, создать столь достоверную картину о войне и фашизме в Европе Бергману помогли личные воспоминания, тот эмоциональный заряд, который он передал зрителям через свое вИдение событий тех лет.

Безусловно, ему понятны и близки чувства героев — супружеской пары музыкантов филармонии, оказавшихся в предельно беспомощном положении перед ужасами войны. И режиссер представил нам историю о поведении таких людей в обстоятельствах, о которых очень хорошо знал сам.

Надо сказать, достойного в их поступках, чувствах и взаимоотношениях осталось мало… А стыдного — много. Наблюдать за этой трансформацией тяжело. Не сопереживать им — невозможно. Судить людей за то, что в нечеловеческих условиях они теряют идеалы и проявляют трусость, глупость, изворотливость, жестокость не берусь. Не приведи Господь, оказаться на их месте!

10 из 10

В 1968-м, 30 сентября, после премьеры «Стыда», Бергман запишет в своем дневнике: «Разумеется, хочется, чтобы и критики, и зрители хвалили тебя постоянно. Но как давно этого уже не было. У меня такое чувство, будто меня отодвинули в сторону. Что вокруг меня установилась вежливая тишина. Трудно дышать. Как я смогу продолжать работать?..»

Режиссер, безусловно, утрировал происходящее с ним, прекрасно понимая, что «отодвинуть в сторону» его чрезвычайно сложно. Он, как никак, знаковая фигура в истории кинематографа. Наверное, осознание этого более всего и пугала его. Он всегда старался избегать делать так называемые бергмановские фильмы как, например, Бунюэль, который, по его мнению, в основном только бунюэлевские фильмы и делал; или как Феллини, который в конце своего творчества тоже не избежал феллиниевских картин.

Несмотря на это, «Стыд» типично авторское кино. Как истинный художник Бергман не мог остаться в стороне от исторических катаклизмов, потрясших человечество в ХХ веке, в том числе от фашизма, который режиссер видел своими глазами.

Сам Бергман рассказывает о своем фильме следующее: «Первоначальным фоном фильма „Стыд“ был страх. Я собирался показать, как бы я вел себя в период нацизма, если бы Швеция была оккупирована… я пришел к выводу, что я и физически и психически труслив, за исключением тех моментов, когда впадаю в ярость. Но в ярость я впадаю на момент, а труслив постоянно. Во мне силен инстинкт самосохранения, но моя ярость может сделать меня храбрецом. Это физиологическое явление. Но как бы я смог вынести долгую, изматывающую, холодную угрозу?.. Что от фашиста сидит в нас самих? В какой ситуации мы можем из добропорядочных социал-демократов превратиться в активных фашистов. Я все больше убеждаюсь в том, что, когда на человека оказывают сильное давление, он впадает в панику и исходит лишь из соображений собственной выгоды. Этой теме и посвящен фильм».

Апокалипсис наступает внезапно, хотя весть о конце света может звучать годами. Война — это апокалипсис локального масштаба. Мгновение назад ты спокойно пропалывал огород и был не в состоянии зарубить курицу, а теперь, чтобы выжить, необходимо убивать людей. Бергман погружает героев в экстремальную ситуацию, словно спрашивает, как бы вы повели себя, будь на их месте.

Вывернуться наизнанку, стать другим человеком. И человеком ли вообще? Когда оказываешься возле тельца маленького мертвого ребенка очень трудно оставаться самим собой.

И в этом весь Бергман. Мрачный, тяжелый, давящий… Визуально «Стыд» выглядит как пришелец из далекого прошлого. В то время как весь кинематографический мир начинал купаться в цвете, Бергман, словно в противовес, предлагает нам вычурную черно-белую картинку. Минимум декораций, минимум актеров, максимум энергетики, заключенной внутри кадра.

Вообще, это феномен Бергмана и Тарковского — снимать скучно и длинно, передавая на длинных общих планах, казалось бы, ничего не несущих, совершенно сумасшедшую энергетику. Погружать зрителя посредством созерцания на невероятную глубину, когда чувствуешь, что время, которое ты тратишь на просмотр, тебя обволакивает, и его количество переходит в иное эмоциональное качество восприятия. Это высочайшее мастерство.

Но почему именно стыд? Неужели чувство стыда отдельного человека и всех людей, вместе взятых способно спасти человечество от катастрофы? Или же стыд выступает как стимул возрождения человека, новой жизни? Ответы на эти вопросы режиссер предлагает каждому искать самостоятельно. Может да, а может, и нет. Смогут ли герои выбраться из ада войны? Или же разделят участь тысяч погибших? А если смогут, то получиться ли у них начать ту самую новую жизнь? Мнение Бергмана — нет. Это ясно дает понять финал картины, когда герои и еще несколько измученных войной людей покидают злосчастный оккупированный остров и на лодке устремляются в море. Через какое-то время кормчий кончает жизнь самоубийством, а лодка застревает в огромном количестве трупов солдат. Раздутые мертвые тела, скрюченные пальцы, открытые в безмолвном крике рты… выхода нет.

Сам Бергман вот что говорил о своем детище: «Можно сказать, что фильм построен на двух снах. Он начинается со сна Яна о мирной работе в оркестре и заканчивается сном Евы об утраченной любви. Как раз в середине фильма Ева сидит и говорит, что это приснилось кому-то. «О, как ему будет стыдно, когда он проснется!» В этом и заключается, попросту говоря, моя эстетическая и этическая позиция по отношению к этому фильму. Я считал, что взялся за непосильную задачу и что мне будет стыдно, когда фильм выйдет на экран, хотя вышло лучше, чем я ожидал».