Проклятие темно-красного алтаря (1968)

У этого фильма очень красивая вывеска. И название завлекательно-таинственное, и звездный состав Карлофф-Ли-Стил. Но, увы, тара оказалась дороже товара.

Антиквар Роберт Меннинг (Иден) приезжает в провинциальный городок, где когда-то жили его предки, а нынче исчез брат. Роберт идет по следу и знакомится с обитателями таинственного дома: собирателем древностей мистером Морли, прикованным к инвалидному креслу специалистом по истории черной магии профессором Маршем, а также прекрасной во всех отношениях барышней. Также он попадает на местный праздник — годовщину сожжения ведьмы Лавинии, которая 400 лет назад прокляла город и его обитателей. Скоро у Роберта начнутся слишком явные галлюцинации сатанинского шабаша.

Говорят, источников вдохновения создателям фильма послужил замечательный рассказ Говарда Ф. Лавкрафта «Грезы в ведьмином доме». Но Лавкрафт в титрах не указан, да и слишком уж отличаются приключения Роберта Меннинга от предполагаемого первоисточника. Действие развивается вяло. Галлюцинации, на которые делал ставку Лавкрафт, в картине оказались едва ли не самым слабым банальным местом.

Практически просидевший весь фильм в инвалидном кресле Борис Карлофф жутковато шевелит бровями. Наиболее памятный момент — удивление профессора Марша, когда юный Меннинг залпом выпивает бренди многолетней выдержки. А вот Кристоферу Ли и вовсе нечего было играть.

В 1973 году на экраны выйдет «Плетеный человек» Робина Харди, где мрачная атмосфера города, оказавшегося заложником древнего культа, передана на порядок лучше.

5 из 10

Раритетный английский хоррор в лучших традициях студии Хаммер. Интересен наличием сразу трех жанровых легенд: Кристофера Ли, Бориса Карлоффа и Барбары Стил. Других достоинств нет — достаточно унылая история про сатанинский культ, проклятие сожженной ведьмы, особняк с привидениями и т. д. Но вот эта сцена достойна увековечивания:

- Этот дом напоминает мне старые фильмы ужасов.

- Ага, кажется, что сейчас из-за угла выйдет Борис Карлофф.

И ведь выходит. Борис Карлофф. Лично. Собственной персоной. Bloody brilliant!

Вообще, все сцены с участием Ли и Карлоффа хороши. Смотреть (и слушать!) как они обмениваются тонкими любезностями — одно удовольствие. Барбары Стил довольно мало, и она наштукатурена дурацким зеленым гримом, но все еще эффектно смотрится, тем не менее.

- О, боже! Они сожгли особняк!

- Сволочи!

Похоже, постановщики фильмов, основанных на произведениях Говарда Филлипса Лавкрафта, в середине шестидесятых обнаружили некую «золотую формулу», по которой полагалось снимать эти картины. Также, как и в «Умри, монстр, умри», в фильме «Проклятие тёмно-красного алтаря» имеется ставший уже стандартным набор элементов — замок, коему традиционно положено быть преданным огню в финале повествования (чем объясняются эти пироманские наклонности режиссёров объяснить крайне сложно, особенно если учесть, что в оригинальных произведениях строения горели крайне редко), любовная история, лежащая в основе приключений героев (также мотив практически не использовавшийся в прозе писателя), наличие Бориса Карлоффа, занимающего ставшее неотъёмлемым атрибутом кресло-каталку и, наконец, крайне вольное обращение с литературным прототипом.

На этот раз, Лавкрафту не удалось даже пробраться в титры, где в качестве автора сюжета значится некий Джерри Сол. Что ж, быть может, это и к лучшему, поскольку от «Снов в ведьмином доме» в картине Вернона Сьюэлла осталось немногое: действительно, главному герою во сне являются чрезвычайно тревожные видения, где некие странные существа обязывают его расписаться в Чёрной книге, кроме того, в фильме упоминается зловещая служительница сил Зла — на этом сходства заканчиваются. Зато «Проклятие тёмно-красного алтаря» щедро приправлено разного рода эротическими приключениями в духе времени — впрочем, весьма невинными. Мы имеем возможность лицезреть фривольные развлечения молодёжи, заключающиеся в пародийных обрядах оргиастичесого характера; а также знакомимся с весьма непуританскими нравами юных жительниц Великобритании конца шестидесятых (впрочем, кавалеры особенной строгостью нравов также не отличаются); наконец мрачные обряды, грезящиеся главному герою Роберты Мэннингу, отмечены явным сексуальным колоритом. Стоит отметить, что, по большей части, все эти чувственные экскурсы к повествованию имеют лишь малое отношение и присутствуют в качестве пикантного бонуса.

Как и в прежних экранизациях Лаврафта, возникает резонный вопрос, чем же не устраивают кинематографистов оригинальные истории автора. Проза Говарда Филлипса, казалось бы, обладает интересной завязкой, нестандартными сюжетными ходами, пугающей визуальной составляющей, и единственное, в чём можно упрекнуть писателя, так это в том, что Ужас в его работах настолько ужасен, что описать его средствами любого изобретённого человеком языка не представляется возможным, а, следовательно, и для воплощения его на экране требуются некоторая изобретательность и нестандартность мышления. Но нет — авторские амбиции сценаристов не позволяют им сохранить даже элементарную сюжетную канву оригинальных произведений, вместо этого измышляются крайне примитивные кинозарисовки, нередко лишённые логики, и практически всегда ущербные в плане оригинальности и увлекательности. Загадочная повесть о злоключениях студента-математика, в ходе своих изысканий, включавших, помимо изучения традиционных дисциплин, исследование древних фольклорных традиций, обретшего возможность проникать в миры вне эйнштейновского пространства, и тяжко поплатившегося за любознательность, превратилась в похождения продавца антиквариата, пытающегося разыскать пропавшего брата…

Интересно, что, несмотря на фантастический характер произведений, Лавкрафт придерживался строго материалистических взглядов на мироустройство. В самом деле, сверхъестественный ужас наиболее остро ощущается человеком, который далёк от мистического мировоззрения, ибо само наличие Неименуемого, помимо того, что по своей природе ничего хорошего человеку не сулит, ещё и входит в явное противоречие с общими представлениями материалистов о функционировании Вселенной. Именно в силу этих причин автору удавалось создавать столь пугающие образы и придавать своим творениям неповторимый колорит. Постановщики «Проклятия тёмно-красного алтаря», создавая фильм ужасов, то есть произведение, в основе которого, по определению, лежит мистика, полностью отказались от модели Лавкрафта, извратив её в своей основе. Они пошли по пути известного автора готических романов миссис Анны Радклифф, которая славилась тем, что, создав великолепную ауру запредельного ужаса, уродовала свои повести рациональными объяснениями каждой отдельно взятой загадки. Понятно, что подобное низведение мистики до уровня банального (при том, достаточно пошлого) детектива творению Вернона Сьюэлла на пользу пошло едва ли.

И всё же в «Проклятии тёмно-красного алтаря» (кстати, почему не «багрового» или «кроваво-красного»?) имеются светлые стороны. Конечно же, речь идёт об актёрских работах корифеев жанра Бориса Карлоффа и Кристофера Ли. Если первый привычно (и, заметим, очень эффектно) утилизирует характерную для своих поздних фильмов роль загадочного, зловещего старца, то второй играет в высшей степени убедительно — практически безупречно. Несмотря на то, что система персонажей в сценарии Хайсмана и Линкольна крайне примитивна, артистам удалось привнести в образы своих героев некоторую многомерность и наполнить их настоящими эмоциями, добавив столь необходимой всему произведению правдоподобности. Было бы несправедливо не отметить игру почтенного Майкла Гоффа, который исполнил роль странного слуги (прошу заметить, очередной штамп лавкрафтовских постановок: в фильме непременно должен присутствовать слуга и он обязательно должен обладать каким-либо дефектом или странностью), пытающегося отвратить неминуемую угрозу от ничего не подозревающего Мэннинга. Женские роли в фильме не слишком запоминаются — дебютное появление на экране Вирджинии Уэтерелл носит чисто декоративный характер, а ведьме (превращённой из древней старухи Кезии Мейсон в сексапильную, хоть и выкрашенную в зелёный цвет, юную особу) досталось слишком мало экранного времени, чтобы оценить качество её игры.

В остальном, говоря о «Проклятии тёмно-красного алтаря», следует заметить, что это произведение стало предшественником направления, представленного концерном Юзны-Гордона и, даже при наличии отличных актёрских работ, едва ли имеет право называться серьёзным кинематографическим опытом, сочетая черты прежних низкобюждетных картин с собственными «находками», что en masse даёт весьма неубедительный результат.

Тем не менее,

6 из 10