Запертая комната (1967)

За несколько лет до появления культовых 'Соломенных псов' зрители получили возможность познакомиться с очень близкой кинематографической конструкцией. Богатый и интеллектуально развитый муж и его молодая жена приезжают в английскую глушь. Здесь ей оставили наследство. Гиг Янг на модной автомашине, применяя навыки восточных единоборств тут будет необычайно для себя элегантен. На фоне милой, но несколько заторможенной Кэролл Линли он предстанет истинным Джеймсом Бондом, пусть его персонаж и из США.

Происходящее на заброшенной мельнице также напомнит зрителю 'Соломенных псов'. Банда местных бездельников начнет приставать к девушке, а их глава (Оливер Рид) и вовсе потеряет из-за нее душевный покой. Но исход этого противостояния будет лежать вовсе не в плоскости предложенной Сэмом Пекинпа.

Некоторая глубоко спрятанная семейная тайна героини вылезет наружу. Несмотря на культовое название городка - Данвич, мистический подтекст тут ожидать не стоит.

Так, что мы получаем изысканное блюдо для любителей кино. Хотите - просматривайте ленту в рамках вольной экранизации Лавкрафта, хотите - в рамках предтечи культовых 'Соломенных псов'. Как плюс - выдержанная, лишенная изъянов постановка, наличие ряда динамичных моментов и эффектных неожиданностей. Чего только стоит сцена пытки Гига Янга, обмотанный рыболовной сетью он становится лакомым объектом для безумных автомобилистов...

7 из 10

Horror vacui можно вольно перевести как «природа не терпит пустоты» или «свято место пусто не бывает». В этом фильме знаменитых «лавкрафтовских ужасов» не больше, чем в «Заколдованном замке» Роджера Кормана, примерно тогда же и снятом по мотивам Лавкрафта и Эдгара По. Но все приличествующие жанру хоррора элементы присутствуют.

Это может быть старый замок. Или просто старый дом, как в «Сожженных приношениях». Или даже корабль, как в «Корабле смерти». Некое изолированное пространство, заброшенное и пустое, где пустота, кажется, живет своею жизнью в каждом хлопанье ставня, в каждом поскрипыванье половицы, в каждом сумеречном шорохе, которыми она внушает ужас. Хоррор вакуи — ужас пустоты.

Но природа жанра пустоты не терпит. Это на самом деле стремный лабиринт, в сердце которого затаился свой Минотавр, или паутина, где поджидает голодный паук. Неважно, что. Нечто. Это оно скрипит, хлопает ставнем и шуршит. Пустота тем и страшна, что на самом деле не пуста.

Молодая женщина со своим уже зрелым мужем приезжают на остров Данвич (!), где они унаследовали дом с мельницей. Человек, лишившийся глаза, и не покидавшая остров тетка молодой женщины предупреждают: над домом отяготело проклятие и племянница не должна провести ночь под его крышей. Но настоящее проклятие поначалу преследует супругов в лице шайки скучающих великовозрастных деревенских задир, которой верховодит персонаж Оливера Рида. Совсем не таинственное, но назойливое, озлобленное и агрессивное проклятие.

Запрету предстоит быть нарушенным. Это всегда так, это архаический, темный мотив. Это рубиновые зерна граната Прозерпины, вкусив которых она уже не может навсегда покинуть загробное царство Аида. Как конфетки, которыми угостилась на борту «корабля смерти» в одноименном фильме пожилая леди, тем самым подстегнув все фатальные намерения злых сил, которыми одержима проржавелая, но бойкая посудина. Часто в хоррорах эти рубиновые зерна Прозерпины превращаются в капли крови, падающие с поцарапанной руки одного из визитеров заброшенного места (вспомнить хотя бы «Восставших из ада»). Капли крови пробуждают дремлющее зло или, наоборот, приобщают пришлецов к загадочной и мертвой жизни нехорошего помещения. В данном случае достаточно пьянчужки из банды лоботрясов, разодравшего руки о колючую проволоку и забредшего поспать в доме с мельницей.

И запрет, понятное дело, нарушен. А значит, центральным персонажам предстоит встретиться лицом к лицу с весьма осязаемым злом, которое скрывается под легендой о проклятии и подсматривает за ними с заколоченного чердака. В фильме использован прием, потом характерный для слэшеров и джалло: мы под странными ракурсами смотрим вместе с убийцей на его возможных жертв. Даже мельком видим когтистые пальцы, которые в фильмах Дарио Ардженто заменены перчатками, тянущимися к извивающейся от ужаса обреченной.

Вот из чего сделан хоррор вакуи. Этот конкретный фильм, возможно, и не был бы достоин особого внимания, если бы не эксцентричная игра, а главное, очень подвижная, пантомимная, почти хореографическая пластика Оливера Рида. Не знаю, как поклонникам жанра хоррора, а поклонникам актерского таланта Рида есть на что посмотреть.

6 из 10