Полевые огни (1959)

1944-ый год. Японская оккупация сломала всю жизнь филиппинцам; солдаты превратились в ходячих скелетов, боеприпасы на исходе. Поэтому от ненужных людей начинают избавляться, вот и рядового Томуру выбросили из отряда из-за незначительного недуга. Из госпиталя его также выгоняют, не собираясь тратить на здоровых таблетки. Вот и остался главный герой один. Вокруг черно-белая (по стилистике картины) пустынная местность, тишина, которую, если прислушаться, нарушают крики боли, отчаяния и ненависти. Невыносимость бытия, когда на тебя давит этот шум, а каждый встреченный на пути готов убить тебя, походит скорее на бездонный вакуум страданий. Смерть же — не просто за спиной, а, обнявшись с тобой, идет вперед. Не важно, что дальше, конец постигнет тебя рано или поздно, важно лишь то, как ты уйдешь из этого мира. Эти гибельные игры все длятся и длятся, оттягивая безысходность твоего положения. Выиграешь ты два дня или больше — для тебя они покажутся бесконечностью.

Жесткий натурализм, который Кот Итикава показывает в своем фильме, не идет ни в какое сравнение с отретушированным, глянцевым представлением войны в глазах голливудских режиссеров. Итикава не спекулирует на теме, вызывая ненужные эмоции, он по-настоящему отображает, насколько страшна война. И вместо изможденного главного героя, который уже перестал чувствовать, ужас пронизывает зрителя. «Полевые огни» — не из тех фильмов, которые будешь пересматривать, и точно определить, понравился он или нет, очень сложно. Этот фильм — словно маньяк, который бьет по голове битой: забыть невозможно.

Главный герой проходит через несколько кругов ада, поочередно сталкиваясь с людьми, которые точно не могут показаться хорошими; каждый норовит его обокрасть, одолжить что-то или просто убить. Этих людей чернота проела изнутри уже давно, их души уже давно потеряны за трупами тех, кого они убили на своем пути. А Томуру, бредет с глазами просветленного мученика и старается остаться человеком среди этого насилия и злобы… а что ему еще остается. И единственной вещью, в которой он уверен — это граната, припасенная на последний бой.

Он бродит по джунглям, растеряно наблюдая, как другие пытаются спасти себе жизнь. Это конец: если сдаться противнику — они будут измываться над тобой, а потом убьют, а если идти дальше — умрешь от голода. Безысходность ситуации давит, обнажая истинную животную природу людей. Томуру мечется, попадая то в один малочисленный отряд бедолаг, то в другой, и те, и те пытаются организовать побег из места, которое некогда звалось домом, а сейчас представляет собой тюрьму. Иллюзорная мечта вырваться не гаснет, ведь если есть ад, то должен быть и рай. Режиссер не пытается играть на характерах, добавлять что-то невероятное, нет, он просто снимает то, как оно было, и все.

Это мрачное, тягучее кино. Сначала ты попадаешь в него одной ногой, потом уже все тело засасывает в пустоту, и зритель сам оказывается заложником этого мира. Мира, где безжалостные противники, не моргнув глазом, всаживают в твоего товарища целую обойму пуль, мира, где встречающийся тебе на пути солдат, уже умирая, вынужден есть свое тело. Где встречные солдаты, с которыми ты решаешь остаться на время, сначала долго говорит о том, как мало вменяемых людей осталось, а потом пытаются отобрать у тебя гранату. Из этого ада и правда выход только один, но уж лучше покинуть его в спокойствии, умиротворении и просто человеком.