Оглянись во гневе (1958)

На мой частный взгляд, вершиной британского кино стала волна «рассерженных» фильмов рубежа 1950-1960 годов, работы Ричардсона, Клейтона, Андерсона, предлагавшие не только социальную критику устоявшихся институтов, но и какой-то совершенно невиданный уровень психологизма, так и не достигнутый впоследствии даже лучшими образцами экранного искусства Туманного Альбиона. Хронологически первой в их ряду стала картина Тони Ричардсона «Оглянись во гневе» по программной для «рассерженных» пьесе Джона Осборна. Мощная драматургическая основа данной ленты является источником, как и ее плюсов, так и минусов: так ее фактически нулевой уровень кинематографической и визуальной культуры коренится в том, что перед нами – театр, заснятый на пленку, а не кино. Да, никто и мгновения не усомнится в невероятном артистизме актеров, маскулинной энергетике Бертона, блестяще, как актерски, так и жизненно прописанном любовном треугольнике, магнетически выполненных мизансценах.

Однако, в то же время «Оглянись во гневе» невероятно трудно смотреть и вовсе не по причине экзистенциальной тяжести его содержания, а именно в намеренном игнорировании постановщиком законов кинематографической выразительности и увлекательности (чего и в помине нет ни в «Короткой встрече», ни в «Третьем человеке»). Получается, что, бунтуя против художественных законов «папиного» кино, «молодые рассерженные» хоть и выходят на новый, невиданный ранее уровень эмоционального и психологического накала, но приносят ему в жертву зрителей, вынужденных скучать на «рассерженных фильмах». Безусловно, что этот парадокс свойствен не всем картинам данного направления: так «Место наверху» Клейтона смотрится вообще, как триллер, так оно увлекательно, но если брать в расчет ленты того же Ричардсона («Комедианта», например, или даже «Вкус меда» в некоторой степени), то литературная и театральная основа вредит им, делая заунывной и нудной суммой диалогов с неплохо прописанными характерами.

Что же касается содержания «Оглянись во гневе», то оно и сейчас покоряет своим стремящимся в объективности и беспристрастности взглядом на человеческие судьбы: Джимми Портер здесь – не только незаурядный человек, живущий жизнью блеклой серости, но и совершенно невыносимый в личном общении тип, буквально «пьющий кровь» своей жены. Это хам и циничный резонер, которого тошнит от мещанства и фарисейства Англии конца 1950-х, но окружающие его обычные люди куда человечнее его самого (сыграны они также удивительно точно и узнаваемо). Так «Оглянись во гневе» выходит не драмой о бунте поколения, но ярким психологическим рисунком вечных человеческих проблем, главная из которых – непонимание людьми друг друга из-за несоответствия темпераментов, а также влечения женщин к тем мужчинам, что брызжут маскулинностью, хоть и не ставят их не в грош, также и мужчин к слабости женщин, которую они презирают. По этой причине, как бы утомительно не было смотреть этот театр в кино, все же и в таком виде он способен пробудить у зрителя нетривиальные размышления о жизни и искусстве.

В экранизации Тони Ричардсоном пьесы Джона Осборна «Оглянись во гневе», которую он прежде ставил на театральной сцене, перед нами возникает Джимми Портер, персонаж уже особого рода — не просто воплощение спонтанной витальности, но тот, кому «надо было бы родится в эпоху Великой Французской Революции» (как говорит ему один из героев пьесы), тот, кто «без усилья летает в лунной мгле, но исполинские, неведомые крылья ему ходить мешают по земле».

Именно он — предтеча эстетствующих бунтарей второй половины 1960-х гг., которым было мало одной сферы реализации, которые оставляли свой след в политике, искусстве, объединяли вокруг себя единомышленников, создавая с ними теории, партии, коммуны, захватывая университеты, всегда избирая альтернативные общепринятым модели самореализации.

Джимми Портер, как воплощение такого человеческого типа, совершенно невыносим в личном общении. Ричард Бартон, воплотивший эту роль на экране и театральной сцене, не скупится на негативные эмоциональные акценты — чудовищная в своей бестактности нетерпимость Портера к своей жене (британский эквивалент чеховской Душечки) и друзьям, прямота в общении, граничащая с презрением и мизантропией, жажда срывания всяческих масок, доходящая до психологического истязания других людей и мотивированная лицемерием и мелочностью их интересов, — все это пронизывает речь Джимми, складываясь в некий групповой портрет любой европейской страны середины ХХ века, страны «маленьких людей», живущих крохотными мечтами и больше всего на свете боящихся радикальных жизненных изменений. Будучи героями русской литературы XIX века они еще вызывали сочувствие, ибо соседствовали с Инсаровыми, Болконскими и Штольцами, и не были распространены повсеместно, как в ХХ веке, став доминирующим психотипом «массового человека».

«Оглянись во гневе» (англ. Look back in anger) — пьеса, написанная в 1956 году Джоном Осборном. В центре действия пьесы — любовный треугольник, участниками которого являются Джимми Портер, интеллектуал, обладающий вспыльчивым нравом, главный герой пьесы, его жена Элисон и подруга жены — Хелен Чарльз. На фоне сюжета разыгрывается драма личности Портера. Эта драма породила в английском театре движение Сердитые молодые люди (Angry young men).

«Оглянись во гневе» — фильм, поставленный по пьесе Джона Озборна, один из ярчайших в своем жанре, достойный стоять на одном уровне с такими признанными шедеврами, как «Трамвай „Желание“ и „Кошка на раскаленной крыше“. К сожалению, и зрители, и критики незаслуженно обделили вниманием творение Тони Ричардсона.

Невозможно описать все чувства и эмоции, которые вызывает эта картина — уж слишком сумбурны, непоследовательны и нелогичны поступки главных героев, в первую очередь Джимми Портера. По темпераменту и безрассудству, умением бешено ненавидеть он очень напоминает Стенли Ковальски из «Трамвая „Желание“». Вывести из себя его могут любое слово, неосторожно брошенный взгляд. Но если Стэнли воплощал грубое, животное начало, резко отталкивающее от себя, то Джимми скорее хочется пожалеть. Минутные озарения посещающие его, показывают, что он такой не от природы, а из-за жизненных обстоятельств, неумения найти себя в этой жизни, почувствовать твердо и уверенно на этой земле. Это ясно видно в том, как он заступается за своих друзей, его коробит несправедливость и социальное неравенство. Порой кажется, что Джимми сам понимает всю абсурдность своего поведения, крича в ссоре с женой „Кто из нас двоих дурак? Очевидно я, который сейчас беснуется, как сумасшедший“».

«Трудно жить в американском веке, если конечно же ты не американец» — словно сама уставшая Англия говорит устами главного героя.

Его жена Элисон, напротив, просто спокойствие и равнодушие во плоти. Слова и поступки мужа, несправедливые обвинения, причиняют ей сильнейшую боль, но она предпочитает молчать. Даже когда он поносит ее родителей или толкает на горячий утюг. Другая женщина на ее месте ответила бы ему тем же, но Элисон, понимает, что так лишь ухудшит ситуацию. В итоге это поведение приносит ей немало горестей, можно даже задуматься, а стоила ли любовь мужа таких жертв?

Друг семьи Хелен, возникающая как Бланш Дюбуа, смотрится, скорее как антураж. Очень блеклый и не вызывающий никаких эмоций персонаж.

Ричард Бартон, отличный и пока еще не известный актер, сыграл здесь свою сильнейшую и самую яркую за всю карьеру роль. Именно его безупречная игра заполняет большую часть происходящего на экране, показывает странную двойственность и неустойчивость его персонажа, заставляет задуматься, чего достоин Джимми Портер — сожаления или порицания? Тиран он или жертва непостоянной жизни, досадных мелочей, способных сломать жизнь иному человеку?

Клер Блум и Мэри Уре, сыгравшие двух женщин в его жизни, тоже справились, если не на «отлично», то на твердое «хорошо». Примечательно то, что Мэри также являлась женой Джона Озборна, написавшего эту пьесу.

Этот фильм я пересматривала не один раз, и уверена, что еще посмотрю. Уникальное творение, заставляющее задуматься о хрупкости, непостоянстве и слепоте людей к друг другу.

10 из 10