Двое со шкафом (1958)

Согласно популярному мифу, Афродита была создана из морской пены, и этот оригинальный способ рождения не помешал ей стать воплощением любви. Польша от Греции далеко, и омывающее ее Балтийское море дало жизнь не женщине, а двум мужчинам, которые будто в нагрузку от властителя соленых глубин получили громадный шкаф. Этот внушительный предмет мебели с кокетливыми вензелями им не слишком нужен, но подобно чемодану без ручки, бросить его на улицах Лодзи не хватает решимости. Веселый музыкальный фон сопровождает мужчин в их долгом путешествии, которое принесет массу впечатлений, и среди них будет мало приятных, зато иллюзий о нравах послевоенной Польши точно не останется. Все поначалу шло неплохо и даже забавно, и что с того, если обладателей тяжелой ноши не пустили в трамвай? Переполнен, знаете ли, а интерьер ресторана этот трехсекционный гроб с зеркалом посередине точно не украсит. И некуда, совсем некуда пристроить большущую вещь, которая способна показать человеку его лицо или упрятать в свои недра полно одежды. Очевидно, у спешащих поляков все всегда при себе, и катились бы вы, мужики, со своим гардеробом обратно в море!

Весьма вероятно, Роман Полански подобных мыслей даже в шутку не допускал, зато его безымянный герой в составе шайки хулиганов мог наградить измученных шкафоносцев эпитетами и похлеще. Бравурный мотив незаметно исчезает, а вся комедийность короткометражной ленты уступает место драме. В этом городе не принято проявлять заботу, зато не гнушаются забивать камнями животных, унижать тех, кто слабее, и все эти безобразия выглядят настолько привычными, что вечно хмурым полякам будто и не нужен другой уклад, только бы самим уцелеть да развлечься, раз уж душа просит. Полански мог остаться за кадром и иллюстрировать настроения родной страны, которой мировая история подбрасывала немало треволнений, языком сатиры и аллегории. Однако постановщик появился самолично, юный, щуплый, с бегающими глазами. Возможно, это была своеобразная попытка подчинить себе негатив, чтобы самому не стать его жертвой. Не исключено, в этом заключен символ обращения режиссера к природной ненависти, но как бы оно ни было в действительности, а пробежка двух мужчин со шкафом наперевес обречена на бессмысленность.

Пану Роману не потребовалось много времени, чтобы передать ментальное одиночество людей, попавших в чужой город, где жизнь течет по жестоким правилам, и хоть заплутавшим выходцам из моря здешние улочки явно знакомы, а родными им стать не суждено. Как и в предыдущей своей короткометражке «Разобьем вечеринку», молодой польский постановщик доказывает уязвимость человека перед грубой силой, но характерный пессимистичный стиль Полански, сформировавшийся уже в те годы, определяет свое превосходство над добродетелью. Где-то на дне моря мебель была бы уместнее — именно к такому выводу можно прийти, наблюдая за горемычным променадом. Впрочем, абсурдом это отдает лишь на первый взгляд, а если присмотреться, то всяким негодяям, для которых чужая жизнь ничего не стоит, ни к чему зеркало, оно для них всегда будет кривым.

Двое странных мужчин выходят на морской берег, неся на себе шкаф. Они вполне дружны друг с другом, и шкаф невольно усиливает их гармонию.

Мужчины решают путешествовать и ходят по городу. Их не пускают в трамвай, к ним скептически настроены в ресторане. Шайка уличных хулиганов убивает котенка и спонтанно устраивает потасовку с нашими двумя героями.

Это большой город и нравы современного общества — тебя могут не впустить в трамвай, но никому нет дела до того, что где-то рядом твоего собрата по непонятной причине убивают…

Полански в гротескно-юмористической манере показывает очевидные нелепости и вскрывает острейшие проблемы современной жизни. Эта новелла показывает, что он не так-то и прост, этот Полански. Особенно мне нравится в этой новелле конец — он добавляет картине геометрически точные черты и усиливает мистицизм происходящего.

8 из 10

«Два мудреца в одном тазу

Пустились по морю в грозу…»

Из морских пучин медленно и определенно не впервые выходят двое. Прут шкаф. Увесистый такой, деревянный, привлекательно-квадратный предмет. В меру наряженный в едва заметные финтифлюшки, дополненный небольшим, но волшебным зеркалом. Словом, чистота линий, совершенство форм.

Не возникает сомнений — финальным кадром станет обратная перемотка начальной сцены. Тпру! Приехали. Кольцевание как цель, призванная обозначить «мораль сей басни», драматическое ядро, вокруг которого вращаются хаотично нанизанные электроны-сюжетики.

Дык и носят эти странные неместные мужики свой неуместный шкаф по приморскому населенному пункту. Куда бы ни пришли, где бы ни поставили — никому не нужен. Мешает, громоздкий, всем вместе и каждому в отдельности. И правильно, кому, к чертям, такая дура… полезная, конечно, с определенной точки зрения, но с нее еще и пыль стирать придется. Маета.

В мире, где убивают котят, бессовестно одолевают брюнеток на трамвайных остановках, бьют камнями по голове случайных-неслучайных сограждан (несомненно, до наступления летального исхода), где не самый главный, но самый мелкий и закономерно самый злющий (мы помним о комплексе «маленького мужчины» и дружно машем лапкой гильдии психиатров планеты Земля) из хулиганов пророчески носит лицо большого режиссера — невротика и, боже-боже, говорят, педофила, — не место чему-то масштабному и настоящему. Тому, в чем отражается бесконечное символичное небо, что способно отвести любую опасность и что, в итоге, банально разбиваясь в самой прекрасной и хрупкой своей составляющей, уходит туда, откуда появилось… в трансцендентность, ибо не больно-то и хотелось.

Оставит ли кого-нибудь равнодушным простая как домино, но трогательная в своем идеализме поделка молодого Полански? Вот вопрос на десять нестабильных баксов.