Лиана — белая рабыня (1957)

В 1956-м году в одной отдельно взятой европейской стране разразилась сенсация — был экранизирован роман писательницы Анне Дай-Хельвиг «Лиана — девушка из первобытного леса». Казалось бы, ну экранизирован и экранизирован. Мало ли какие литературные перлы обретают экранное воплощение! Но дело в том, что ни продюсеров, ни режиссера Эдварда фон Борсоди, ни даже зрителей сюжет картины, полностью позаимствованный из известного сочинения Эдгара Р. Берроуза, вместе с его первоисточником, нисколько не интересовали. Главным было то, что фабула истории позволяла создателям фильма на радость всему мужскому населению Западной Германии выставить на передний план обнаженные прелести очаровательной школьницы Марион Михаэль. Ведь по сценарию ее Лиана, в раннем детстве потерявшаяся в джунглях, прикрывалась лишь дизайнерской набедренной повязкой (и то — не всегда), а остальные ее весьма приличные для шестнадцатилетней девушки достоинства, выставлялись на передний план. Скажите — ну какой нормальный мужчина (не говоря уже о подростках) в 1956-м (!!!) году стал бы интересоваться перипетиями сюжета, когда едва ли не в половине сцен в диафрагму смотрят обнаженные груди юной дивы, лишь для проформы прикрытые волосами?

Вот, собственно, никто и не стал. Фильм торжественно прошествовал по экранам, не обращая внимания на робкие протесты консервативной общественности, и после подсчета прибыли немедленно встал вопрос о продолжении. И все бы было прекрасно и замечательно, если бы не одно «но». Единственной причиной коммерческого успеха стартовой ленты франшизы было стремление бюргеров посмотреть на обнаженное женское тело. Других достоинств у простенькой кальки с приключений Тарзана не существовало по определению. В продолжении этот прием сработать уже не мог. Все-таки на дворе стояли достаточно пуританские 50-е, и снова проделать с цензурой такой же номер просто не получилось бы.

Так или иначе, но режиссер первой «Лианы» Эдвард фон Борсоди из руководящего кресла дезертировал и на его место заступил никому на тот момент не известный Херман Ляйтнер, до того работавший монтажером. Но, в отличие от предшественника, синекуры ему не досталось. Фрёйляйн Михаэль пришлось одеть (ну, более-менее), а для того, чтобы зрители не принялись с тоской вспоминать о прошлом, занять их какими-никакими, а приключениями. На несчастье режиссера, в одетом виде актриса хоть и оставалась все такой же очаровательной (кто сказал — глупышкой?), но никаких признаков таланта не выказывала. О профессионализме, сами понимаете, речь идти не могла в принципе. А потому, проект изначально оказался мертворожденным.

Нельзя сказать, что сюжет «Белой рабыни» не занимателен — с этим как раз особых проблем нет. Лиана приключается здесь по полной программе, по пути к жениху успевая попасть из огня да в полымя. Но ничего оригинального в ее одиссее нет — картина остается чудовищно вторичной даже для своего времени. А снижение градуса эротизма по сравнению с дебютной лентой способствовало тому, что зрители не особенно охотно шли в кинотеатры. Конечно, очаровательная девушка в плену у работорговцев позволяла режиссеру пофантазировать, но Ляйтнер оказался не столь смел, как куда более маститый фон Борсоди. Иных же достоинств, кроме идеальной фигуры и красивой груди, у быстро завершившей кинокарьеру Михаэль не обнаружилось, а потому и франшиза приказала долго жить уже на втором фильме. Позднее, правда, была сделана еще одна попытка выжать немного денег из так замечательно начавшегося проекта: был смонтирован краткий вариант обоих фильмов в одной ленте — но это уже к искусству, пусть даже и «низкожанровому», никакого отношения не имеет.

Дилогия о приключениях Лианы, в виртуальном киномузее осталась весьма специфическим киноэкспонатом. Это первые фильмы, откровенно эксплуатирующие «обнаженку», которые вышли в массовый прокат. Конечно, в 50-е годы в США было снято немало т. н. «nudies», но они существовали полулегально. «Mondo»-документалистика тоже оставалась чем-то вроде маргинального подполья. Откровенные сцены в голливудском кино с тяжелой руки Великого Цензора Джозефа Брина и Production Cоde Administration вплоть до 1954-го года были под полным запретом, но и позднее — секса в США не было вплоть до конца 60-х. В Европе было, конечно, полегче, но все-таки столь явной ставки на эротику и только на эротику до немецкой франшизы в кино не было. Пусть даже вся эта «эротика» заключалась в демонстрации обнаженного тела немецкой тинейджерки.

Конечно, хотелось бы, вспоминая об этом первом блине, сказать еще какое-нибудь слово, кроме слова «секс». Но не получается. Даже при том, что авторы «Белой рабыни» вольно или невольно вынуждены были разнообразить свой лексикон — у них это плохо получилось. Впрочем, нужно ли вообще выбрасывать из песни слова? «Лиана» все равно вошла в историю, равно как и Марион Михаэль. Как оказалось, для этого не нужно было уметь играть. Нужно было просто оказаться первой.

5 из 10