Кубанские казаки (1949)

Кинохит — «затертое» понятие, но тем не менее очень емкое: как еще назвать фильм, не сходящий с экранов больше шестидесяти лет? «Кубанские казаки» (1949) Ивана Пырьева — именно кинохит. Любимая комедия, которая давно пережила свое время, своих создателей, даже свои идеи и осталась в истории отечественного кинематографа рядом с большими работами кинофилософов и киномыслителей.

«Кубанские казаки» кажутся картиной простой и незамысловатой, воспевающей простой крестьянский труд, плодородную Кубань, веселый казачий нрав. Наверно, именно к этой простоте мы тянемся всякий раз, садясь к экрану просматривать вновь заученную назубок историю. Тянемся к атмосфере праздника, ярмарочного веселья, праведного отдохновения после трудов. Узнаем себя и свою страну в этой зарисовке с натуры, поэтому фильм близок всем — вне социальных, профессиональных или эстетических условностей.

Фильм собрал блестящую плеяду актеров, создавших характерные образы: Сергей Лукьянов в роли Гордей Гордеича, Марина Ладынина в роли Галины Ермолаевны, Екатерина Савинова — Любочка, Юрий Любимов — Андрей, Борис Андреев — Федя, Владлен Давыдов — Николай, Клара Лучко — Даша. Это целая россыпь, и прикоснуться к ней в одном фильме — истинная роскошь. Некоторые из артистов уже были известны и любимы в народе, другие только начинали свой путь, но почти все запомнились зрителю именно в образах из «Кубанских казаков». Не менее блестящий ансамбль составили те, кто работал над фильмом за кадром: помимо советского классика Ивана Пырьева, это композитор Исаак Дунаевский, написавший на стихи М. Исаковского песни «Ой, цветет калина», «Каким ты был», уже давно ставшие народными, почти фольклорными. Оператор картины Валентин Павлов известен работой над фильмами «Идиот», «В шесть часов вечера после войны», «Сказание о земле Сибирской» и многими другими. Все это создало настоящую советскую утопию, миф, мечту — не только в содержательном плане, но и в выразительном.

При том, что во времена хрущевской «оттепели» «Кубанских казаков» обвиняли в излишнем приукрашивании действительности, этот фильм не остался в сознании народа актом пропаганды. В нем есть то, в чем так нуждались зрители в голодные послевоенные годы, когда кубанские земли еще не оправились от чудовищного фашистского разорения, — это надежда на лучшую жизнь, именно она, а не политическая тенденциозность, стала лейтмотивом фильма. Надежда сквозит во всем: в смехе девушек-колхозниц, в богатстве веселой ярмарки, в изобилии крестьянского урожая, в молодой зарождающейся любви Даши и Николая и старом, укоренившемся чувстве Ворона и Пересветовой. Именно эта надежда возвращает нас каждый раз к экранам — она превыше остальных тем, и она не имеет срока давности. Фильм воспевает надежду как доказательство силы народа, сумевшего сохранить ее во время страшнейших испытаний: пусть это был маленький росточек, но он взошел на выжженной земле.

В каком-то смысле именно эта надежда создает ту самую утопию, миф «Кубанских казаков»: первые зрители ждали для себя такой жизни, а мы сегодня хотим верить, что именно так они тогда и жили. На то ведь это и миф, чтобы верить ему вопреки логике и исторической правде. Фильм Ивана Пырьева дает будущим поколениям возможность сохранить именно такой образ прошлого, отвлекшись хотя бы ненадолго от воспоминаний об истерзанной войной и голодом земле.

Лёгкая, оптимистическая и весёлая (даже очень развесёлая) музыкальная комедия в традиционно, утвердившимся в прошлом десятилетии (от времени создания кинокартины) — в 30-х годах, стиле «Социалистический реализм» тм, он же «Соцреализм`тм.

Фильм лёгок, весёл, в нём присутствует некая наивность и моральная чистота персонажей, а также, куда же без этого, грандиозный советский коммунистический пафос, начинающийся чуть ли не с самых первых кадров («Собирай, урожай…»). Для сравнения, из других фильмов на колхозную тематику, в той же «Стряпухе» этого красного совкового официоза куда более меньше. Здесь же, в «Кубанских казаках», сам сюжет, взаимоотношения, так сказать, локация, наглухо привязаны и даже, может быть, в какой-то степени полностью сливаются (его здесь много) с идеологическим пафосом.

Вот что я для себя отметил. Интересная получается картинка. Поле, трактора, собирающие пшеницу, радостные и счастливые смеющиеся колхозники (а куда же без них) — счастливая передовая колхозная жизнь. Некоторыми кадрами позже, в разговоре двух председателей выясняется, во-первых, «мы всё на электроэнергию переводим» (у «Ворона» удивление и лёгкая зависть за успехи соседнего колхоза), «С Вашими то успехами Вам надо на „Победе“ ездить» — а они на лошадях… Передовые колхозы…

Первое моё мнение на этот счёт (думаю, что ошибочное) — авторы фильма и/или вездесущая советская цензура, хоть и позднесталинского времени, не доглядели, прокололись… Ну как так в самой передовой стране мира, в самых лучших и счастливых колхозах, без электричества (в основном), машины есть, про мотоциклы дед колхозник знает, а они на волах и лошадях. А вот здесь, при этом, надо отметить, что «Соцреализм» не имеет никакого отношения к реальной действительности.

Второе, более позднее моё мнение на этот счёт — авторы фильма и/или вездесущая советская цензура ничего не проглядела, это не прокол — это так задумано и «так надо». Почему? Во-первых, вспомним время этого фильма — послевоенное. Стра на восстанавливается, залечивает свои раны, восстанавливается, возвращается к мирной жизни. И во-вторых (следует из первого) — и это, на мой взгляд, всё-таки положительный момент: даже вездесущие советские цензоры, видимо, предполагали, что советский зритель не настолько всё-таки «овощ» — что-то из реальной жизни тех лет, пусть даже и малость, нужно было вставить. А то в 100%-но оторванный от реальности музыкальный позитивный водевиль зритель может не поверить. И это, если так в общих чертах взглянуть, достаточно продуманный ход — «подмена реальности сказкой», с маленькими вкраплениями суровой серой действительности.

Как правило, я не люблю, меня даже бесят многие фильмы-пропагандистские памфлеты, типа «Нового Гулливера», однако же, про кинокартину «Кубанские казаки» я могу сказать, что он всё-таки является исключением. Нет, ну на самом деле завораживает этот «разгулявшийся» в фильме совок. Порой интересно увидеть что-то из ушедшей эпохи, даже через призму «Соцреализма». Слышал мнение, что мол «Этот фильм перестанет быть интересным/станет совершенно никому не нужным, тогда, когда уйдёт поколение, жившее и помнившее эти времена — только им «Кубанские казаки» интересны». Ну не знаю, может, можно и поспорить с этим утверждением, а может, и не нужно этого делать. Я к тому поколению людей, что показаны в фильме, не отношусь, но фильм каким-то образом лично мне довольно таки любопытен. Он для меня не скучен.