Луизианская история (1948)

У всех фильмов, снятых Робертом Флаэрти или при его участии, есть одна важная особенность: к ним не нужно подбирать никакого ключа, потому что дверь в созданный им мир всегда открыта для тех, кто хочет увидеть чистое и красивое искусство. Они напоминают фрагменты утраченной эпической песни, каждое слово которой являет собой полноту жизни. Удивительные в своей кристальной простоте «Нанук с Севера» и «Моана», ставшие одновременно одними из первых документальных работ и одами самой Природе; «Белые тени южных морей» — субъективное, но прекрасное по своей лиричности размышление на классическую тему пагубного влияния европейской цивилизации на жизнь отдельных народов.

В «Луизианской истории», ставшей кульминацией многолетней упорной работы учёного-энтузиаста, показано сближение и взаимопроникновение капиталистических и традиционных ценностей как неизбежность, характерная особенность развития человеческого общества. В центре внимания — ещё нетронутая и первозданная природа заболоченного острова Эйвери в Луизиане, где проживает каджунская семья Латур. Для их сына, в длинном имени которого нашёл своё место самый известный французский правитель, нет ничего увлекательнее, чем плавание на пироге по водному пространству, населяемому зубастыми аллигаторами вместе со своим другом енотом Йо-Йо. Отважный мальчик чертовски наивен — он верит в ундин с зелёными волосами и красноглазых патлатых оборотней, а за пазухой прячет мешочек с солью «от злых духов», но от того неимоверно прекрасен. Его искренняя улыбка во сто крат значимее тяжёлой ухмылки Джона Рокфеллера-младшего, застывшего в привычной позе буржуазной амёбы, ожидающей известий об успехе или неудаче очередного нефтяного проекта. Даже при виде суровых мужчин в рабочих спецовках в недрах буровой платформы он не теряется, чем заслуживает к себе уважение с их стороны. И всё же, он боится. Быть может, не осознавая в полной мере значения того, что видит, он понимает, что теперь всё будет по-другому.

Беспрерывное стремительное развитие цивилизации не оставляет никаких шансов обособленным от неё этническим единицам. И Флаэрти, успевший не один раз запечатлеть на плёнку неповторимую первобытность человечества, очевидно, принял это во внимание при работе над «Луизианской историей». Со свойственным ему исследовательским романтизмом он позволяет себе немного отвлечься от самого факта действительности и погрузиться в созерцание происходящего вокруг него.

Скорее всего, фильм бы не получился столь замечательным, не будь в команде Флаэрти таких людей, как его верная жена и сценарист Фрэнсис, а также молодого амбициозного оператора и продюсера Ричарда Ликока и композитора Вирджила Томсона, написавшего чудную музыку к картине. А потому, достойной и заслуженной наградой стало участие фильма в различных международных фестивалях и присуждение ему специальных наград, в том числе премий Оскара и Венецианского кинофестиваля.