Был отец (1942)

Шедевр великого Ясудзиро Одзу 'Был отец' – это бессмертная метафора отношений сына и отца, и потери сыном отца, и вечного бега сына за отцом, в котором участвовал и я, в котором участвует и мой сын... Эта вечная недостижимость родителей, это вечное ускользание родителей от нас. И бегство отца от сына. Как это знакомо, как это про меня. Когда отец (и мой, и я сам, да и как будто и сама жизнь) держит дистанцию, не хочет и не может сблизиться с ребенком, так и не обретая с ним счастливую взаимосвязь, хоть сколько бы здоровые полноценные отношения. И это фатально, и это обыкновенно. Когда отец как будто не хочет сближения. И для сына неделя с ним становится счастливейшим временем жизни.

Конечно же, Одзу прекрасно выводит и такой советский, такой двадцатовековский типаж Правильного Человека, мужчину свершений, героическую личность, посвящающую всего себя делу и работе, типаж, который, как пишут сегодня социологи, совсем себя исчерпал и устарел. Люди не хотят посвящать себя только делу и только работе, они хотят посвящать свою жизнь себе. Но почему мне кажется, что эта стена и страх сближения между родителями и детьми будут вечными? Как будто магниты отталкиваются спинами.

Простой, бесхитростный, статичный, повествовательный, как будто антиизобразительный великий режиссер Одзу говорит об этом просто и прямо – да, эта недостижимость будет вечной, хотя она и такая высокая и светлая, а связь отца и сына священна. Возможно, священная она из-за этой дистанции. Которую невозможно преодолеть.

В 1942 году, в разгар бойни, когда мир совсем озверел и во второй раз за полвека столкнулся громадами второй мировой войны, Одзу расплетал тончайшие нити глубинных человеческих взаимоотношений, фиксируя их и выливая в хрустальные формы своих 'простых' историй, да так, что сегодня, в век 'снежинок' и заостренного внимания к межличностной экологии отношений он смотрится сверхсовременно, не говоря уже от том, что Одзу безусловный киноотец столь модного сегодня азиатского минимализма.

Это гениальное в своей простоте творение, полностью пронизано каким то светом и добром, которые, по всей видимости дарят моменты встреч отца с сыном, и те самые теплые и трепетные надежды сына на «воссоединение» со своим родителем, томительные в своей, казалось бы неизбежности, но с самого начала было ясно, в чем «трагедия» этой истории. Как я люблю такие случайные срезы жизни обыкновенного человека, во всей ее простоте и одновременной драме!

Фильм до самого конца минималистичен, в духе японского быта, чувствуется заботливая рука режиссера. Здесь нет той характерной и знакомой каждому из нас проблемы «отцов и детей», все выглядит в полной мере гармонично и, даже может быть… романтично. «Был отец» — это памятник заботливому отцу и верному сыну эпохи социализма, пережившим тот самый военный социализм.

9 из 10

Эта удивительная лента знакомит зрителя с жизнью простого сельского учителя. Который, после трагедии, случившийся с одним из его учеников, решает бросить учительскую карьеру. Уже одно это резко контрастирует с современными воззрениями на жизнь. Герой шедевра Ясудзиро Одзу не пытается обойти проблему, игнорируя ее. Совершая над собой своеобразный моральный суд, он отказывается от своего призвания, лишая себя еще одного — счастья наблюдать за взрослением родного сына. Однако, Сухеи Хорикава не аскет, отрешившийся от радостей жизни, напротив, в постоянной работе, преодолении трудностей, пользе, приносимой другим, он видит главную цель земного бытия. Его высокие принципы не тяготят окружающих, в нем они видят достойного человека, но не безжизненный тип «титана воли», а реально живущего человеческого существа, способного радоваться обычным вещам: игрой в шашки, вкусной едой, дружескими встречами. Режиссер помнит, что, судя строго людей, мы сами перестаем быть таковыми. Пытаясь преодолеть человеческие страсти, излишне упорствуя в этом, учитель может превратиться в деспота, забывшего, что его призвание научить, а не создать. Все беседы главных героев, словно наставления, призванные помочь…

Еще одно неоспоримое достоинство этой киноленты открывается при взгляде на год ее производства. В наших головах упорно засел тезис советской историографии, ставивший в ряд немецкий национал-социализм, итальянский фашизм и пресловутый японский империализм. Однако, в ленте нет и следа официальной пропаганды, никаких военных мотивов, без которых то же немецкое кино аналогичного периода просто не возможно представить. Горячие слова режиссера о патриотизме, вложенные в уста главного героя, заставляющие некоторых зрителей недовольно морщиться, на самом деле забытая истина. Фильм же — гениальный пророческий укор человечеству, которое так изменилось в течение прошедших семидесяти лет.

10 из 10