Тринадцать (1936)

Если истерн — это отечественный эквивалент американского вестерна, то, получается, что можно получить новый жанр, лишь заменив героя-одиночку на коллектив советских пограничников, а индейцев — на басмачей? В случае с «Тринадцатью» все не так просто. Во-первых, Михаил Ромм опирался не на полноценный вестерн, а на военный фильм о злоключениях британского отряда в ближневосточной пустыне — «Потерянный патруль». Режиссер киноленты, мастер вестерна Джон Форд, наполнил ее элементами любимого жанра, но вестерном вследствие этого фильм не стал. Во-вторых, даже эту работу Ромм, собственно, не видел, опираясь лишь на пересказ сюжета от министра кинематографии. Сравнивая сюжет и визуальный ряд «Тринадцати» и «Потерянного патруля», хочется отметить, что пересказ был очень точным, но не станем подозревать Ромма и ставить под сомнение его автономность.

Отличительной особенностью «Тринадцати» стала съемка на натуре — съемочная группа разбила лагерь в пустыне Каракум. Вместе с тем, и в этом случае стоит сделать небольшое уточнение: достичь выразительности крупных планов оказалось возможным только в результате павильонной съемки. Подлинно изнывая от среднеазиатской жары, актеры не могли достичь убедительности в передаче своего состояния на экране, а оператор Борис Волчек при всем усердии не смог уберечь пленку от повреждений песком и высокой температурой. Поэтому натура у Ромма — в дальних и общих планах. И это уже очень много, ведь, согласитесь, смотреть на насыпанные в павильоне барханы было бы не столь приятно (хотя крупные планы на их фоне выглядят вполне органично).

Противостояние цивилизации и варварского, дикого мира — ключевой сюжет в американских вестернах. При этом борьба эта неслучайно происходит на фронтире, разделяющем два мира. В этот сюжет Ромм вносит лишь одно важное изменение: одинокий ковбой или стрелок никак не мог стать главным героем советского фильма, поэтому Ромм заменяет его на отряд военных. Причем в поправке этой чувствуется не только советская идеология, но и авторский голос режиссера. В течение всего режиссерского пути Ромма интересовало единение людей, а «Тринадцать» — единственный фильм, в котором это единение рассматривается в положительном ключе. Единственная декорация в картине визуально воплощает режиссерский замысел: степная усыпальница (муллушка) объединяет бойцов и отражает их изолированность от внешнего мира.

Пересмотрел фильм «Тринадцать». Не французский триллер грузинского режиссера и тем более не макдачную его же поделку для американского рынка, а первый фильм Михаила Ромма 1936 года, про отряд дембелей-красноармейцев, засевших у пересохшего колодца в пустыне и принявших неравный бой с бандой Шермат-хана, который рвался к воде, не зная, что ее там нет.

Вообще-то я его уже смотрел. Но тут мне подвернулся не менее старый фильм «Потерянный патруль» Джона Форда 1934 года, про который говорили, что 13 Ромм слизал с него. Ну решил сравнить на свежий глаз.

Сказать, что я слегка обалдел — ничего не сказать. Дело в том, что в фильмах есть действительно много общего. Это песок. Его много и там, и там. И все. Больше общего нет ничего в принципе. Ни в сюжете, ни в фабуле, ни в целях, ни в характерах, ни в художественных решениях. Ни-че-го. По наличию пустыни в кадре говорить о сходстве фильмов — все равно что говорить о сходстве Соляриса и Звездных войн по признаку наличия в обоих фильмах космоса.

У Ромма — битва характеров, битва наших с ненашими. У Форда — противостояние инфернальному невидимому злу, убивающему, не показываясь. У Ромма — военная драма. У Форда — психологическая. У Форда пустыня — такой же враг, бесконечный и непознаваемый, кто в нее уходит — не возвращается. У Ромма — это злой, жестокий, но живой организм. Господи, как мастерски Ромм передает это киносредствами — как пустыня течет, перемещается, дышит… и убивает.

По изобразительным средствам Форд выступает как матерый профессионал-ремесленник. Ромм же пытается творить искусство. Причем, видно, что снимает он на бабушкин самовар, а монтирует портновскими ножницами. Но даже в первом своем фильме (ладно, втором, была до этого еще Пышка) видно руку будущего Мастера.

Ничего общего нет в этих фильмах.

Надо будет посмотреть еще Сахару. Обе. Вдруг и там выяснится, что у них с 13-ю общего только песок

ЗЫ: В первый кадрах показалось, что в фильме есть Николай Крючков. Мелькнул там похожий на него красноармеец. Но больше он не мелькал. Но выяснилось, что все проще и веселее. Восходящая звезда там правда мелькнула. Но оказалось, что его поперли с площадки за пьянку. А первые кадры, где он еще присутствовал, убирать не стали. Так и получилось, что фильм называется Тринадцать, а героев в нем, кроме первого построения — двенадцать. Но кто ж их считать будет.

7 из 10

Странно, что Михаилу Ромму, имевшему в своем послужном списке одну лишь картину, да и ту — немую, доверили снимать такую идеологическую ленту. Тем не менее, первый красный истерн он не посрамил, наоборот, сейчас фильм называют «шедевром старого кино».

Одиннадцать бойцов Красной Армии (вместе с ученым геологом и женой капитана) демобилизовавшись с фронта следуют домой по пустыням Средней Азии передвигаясь от одного колодца к другому. И вот, главные герои находят колодец, где, к сожалению, очень мало воды, но очень много боеприпасов, припрятанных басмачами. Они понимают, что враги вернутся, что в скором времени и происходит. Тринадцать человек стойко держат оборону в твердой уверенности поймать главаря банды.

Помимо забавных шуток (к примеру, боец Тимошкин мочил не одну корку), реалистичных кадров песочных барханов и слепящего солнца и прочих достоинств ленты, хочется обсудить христианские мотивы, пронизывающие картину. Главных героев — тринадцать, как вы заметили по названию. Один из них окажется предателем, подобно одному из тринадцати апостолов — Иуде. Да и единственную девушку из этой шайки-лейки зовут Мария. Помимо этого пустыня используется как символ. У многих народов мира существуют поверья, что нескончаемые песочные просторы — ловушка дьявола, шайтана и т. д. Здесь пустыня выступает, как нечто бездонное, бесконечное, экзистенциальное. Вся поднаготная людей вылазиет наружу, будь то плохая, или хорошая. Пустыня, словно проверка души на прочность. Многослойность данного кино весьма порадовала меня. Ведь должно же в фильмах быть еще что-то, главная мысль, помимо приключений, стрелялок, голых тел и прочее.

Также меня поразила реалистичная съемка описывающая опасное путешествие бойца Мурадова, который отправился за подмогой. Зритель словно ощущает эффект присутствия. Солдат изнемогает. Вот мы видим лежащую, загнанную лошадь в предсмертной агонии, затем сброшенную саблю, пустую флягу из под воды, потом — самое дорогое — винтовка, и вот, сам Мурадов пытается преодолеть песочную насыпь и безжизненно скатывается вниз.

Герои наших истернов, безусловно Герои с большой буквы (пардон за тавтологию) сражающиеся на благо Родины. Что нельзя сказать об обаятельных подонках из вестернов, зачастую преследующих свои меркантильные цели. Фильм, до последней минуты держит в напряжении, в сопереживании. Эмпатия зашкаливает до небес. Не думала, что «Тринадцать» вызовет у меня настолько сильные эмоции. Ах, да! Это же привлекательная магия старого кино.

10 из 10

- Скажите, а таким вещам как спокойствие и остроумие тоже учат в Красной Армии?

- Обязательно.

- Как предмет?

- Как самостоятельную дисциплину.

Вот это Ромм, ну ты подумай! Заставить через 60 (!) лет зрителя вроде меня, да еще и девушку так живо сопереживать действиям Красной Армии где-то в пустынях Средней Азии — это ж надо! Я понимаю живой интерес к фильмам о Великой Отечественной Войне: её Герои — наши дедушки и прадедушки, но бои с басмачами где-то далече в Туркменистане в 20-е годы — это, мягко говоря, далековато от меня.

Тем не менее, как захватывает фильм! На его протяжении сопереживаешь героям, как своим друзьям или братьям, говоришь им в трудную минуту: ну, давай, браток, давай, еще немого! Какие в фильме герои, какие они живые и искренние. Какие глаза у героев, характеры, какой юмор! Шутки, какая игра актеров, красивые съемки!

В общем, это было здорово, спасибо.

10 из 10