Городская девчонка (1930)

Скучные шумные городские пейзажи. Одиночество в череде проносящихся лиц. Колосящееся поле. Лошади и лежащие скромно на земле мешки. Поводья и усталые обеды. Две предлагаемые реальности для жизни в которых придется побывать нашим главным героям. Не нашли они в городе свою мечту и теперь обычная городская девица оказывается на ферме. Здесь ей приходится сталкиваться с другим миром — постоянные приставания работяг и недовольство отца парня. Печаль в глазах будет точно контрастировать с птичкой в клетке, которая так обреченно поет свою песню. Благо, что Мэри Дункан будет отжигать так, как возможно никогда — выразительность и скованность будут естественными даже без уроков Ли Страсберга.

Мурнау рассказывает нам свою историю на одном дыхании, увлекательно и динамично, одаряя мощными пейзажами колосящихся полей. Визуальные решения предложенные тут были позже развиты и в «Оклахоме» Циннеманна, и в «Днях жатвы» Малика. Тут во всем есть нечто от Достоевского, простое искреннее и щемящее сердце. Все персонажи кажутся глупцами, но их всех нестерпимо жалко. Как мотыльки сгорают они в кругу страстей. А место действия — деревня, уборочное поле или шумное кафе, не более чем антураж. Наверное, добавь Мурнау в сюжетные границы еще вопросы денег, наследства и тюрьмы, то параллелей с творчеством Федора Михайловича было бы поболее. А так, все происходящее закручивается вокруг сексуальных приставаний к женщине и перманентного желания ее оклеветать.

7 из 10

Фридрих Вильгельм Мурнау мастерски прописывает то, что позже появится у визуальном шедевре Теренса Маллика Дни жатвы — пространство и любовь к земле. Локальность бытия персонажей также гармонично вписывается в полотна Эдварда Хоппера, однако последний все таки больше изображает городской быт, чем загородный (rural).

Поздний фильм Мурнау не проигрывает своим ранним шедеврам (в частности Sunrise: A Song of Two Humans и Der brennende Acker), а приобретает какой-то новой остроты, которая достигается не только филигранной фокусировкой на непростых отношениях городской официантки Кэт с отцом ее мужа (который вместе с целой общиной фермеров не принимает городскую девушку в свой круг по разным причинам), но изящной операторской работе. Камера работает на макроуровне и микроуровне — свет проникает не только в ландшафты заполненные пшеницей, а также обрисовывает каждую черту человеческого лица. Красота пейзажа сосуществует с красотой тела. Романтический и одновременно достаточно трезвый в своем реализме фильм Мурнау на другом культурной почве возникает одним из пасторалей человеческой природы. Возможно, немного наивно, но довольно искренне.