Турксиб (1929)

Входящий в различные списки лучших документальных фильмов в истории «Турксиб», он же «Стальной путь» Виктор Турина выглядит не последним в ряду советского киноавангарда, хоть и, на мой взгляд, довольно умерен в своей эстетике. Дело не просто в формальных изысках, ведь «камерамены» в ряде сцен вполне в духе Вертова и Ко отдаются стихий неожиданных ракурсов, внезапных планов и прочих экспериментальных красот. Скорее этот фильм сработан уже по некоему действующему канону «Было — Есть — Будет» и не смотрится как абсолютно новаторский.

Что было? Пески и степи Средней Азии, ее совсем скупая на милости природа и минимальная в силу географических причин аграрная культура, из которой впрочем так и проглядывают во всех этих юртах и нарядах еще более ранние кочевья. То есть культурный слой очень тонок, это топос выживания и борьбы за элементарные не гражданские, но биологические права.

Что есть? А есть новая власть, которая решает изменить судьбу края и проложить коммуникации нового типа. Ее агенты даже не человеческие персонажи, но сами механизмы. Индустриализация всей страны не прихоть, но путевка в светлую жизнь. На фоне почти плоского, горизонтального «безобъектного» пространства дымящие паровозы и чудовищные землекопалки выглядят пришельцами нового мира. Даже аэроплан взамен хищной птицы в небе и автомобиль взамен невозмутимого верблюда смотрятся ультрафутуристически. Впрочем, замена человеческого персонажа механизмом не открытие этого фильма. Скорее этот прием срабатывает из-за контекста экзотического топоса. А еще более ценным кажется тот материал, который показывает искреннюю реакцию местных обитателей на стальных, железных и чугунных пришельцев с севера, которая вроде бы не разыграна специально для съемок. В этом нет никакой ретроспекции и ностальгии. Знаменитый эпизод со скачками на лошадях, верблюдах и быках за паровозом, приходящим к финишу первым и с большим отрывом, заманчиво сопоставить с пресловутым соревнованием жеребенка и поезда из есенинского «Сорокоуста», но не тут-то было.

Как ни странно, что основной идеей фильма становится унификация перекроенного на новый лад и пронизанного сетью различных коммуникаций советского пространства, но фильм все равно сохраняет оттенок колониального стиля. Средняя Азия в нем регион без истории, практически первозданный и никем не тронутый. Поэтому его первый певец сразу и авангардно технологичен, это сама кинокамера.

Поэтому третий сегмент «Будет» сливается со вторым. Постройка Турксиба — это одновременно и настояшее, и будущее. Фактически это сам запуск времени. Фильм отчетливо космогоничен, хаос природы в нем безусловно преодолим, а приход культуры уже как бы неотменим, переводя традицию в закон, а предание в нарратив.

8 из 10