Старое и новое (1929)

Очень сложный и неоднозначный фильм, который оставляет в смешанных чувствах.

Картина наполнена символами и отсылками. И не всегда понятно, как на них реагировать. Из всем известных мифов Эйзенштейн как бы создает свои собственные. Это и сепаратор-грааль. Это и божество-бык, которое в итоге становится как бы жертвой. Это и молочные реки. Это и свадьба коровы и быка. Это и мойры-ворожеи. Это и новый миф о Ленине. В общем, если покопаться — найти можно великое множество этого всего. И сначала даже путаешься немного во всем этом. Пытаешься разгадать всю глубину смыслов, успеть за резвой мыслью режиссера. Потом уже забиваешь на это и просто наслаждаешься картиной. Прекрасными лицами простых крестьян, видами деревни, животными… Но все эти бесконечные подтексты все не дают покоя! Заставляют отвлекаться на них. И это совсем не плохо, это здорово, это заставляет посмотреть на весь кинематограф под каким-то другим углом. Наверное, еще ни одна лента не заставляла так активно работать мой разум. От этого наслаждение картиной только усилилось.

Что еще хочется сказать. Это картина, где сталкиваются не только старое и новое. Это картина, где сталкивается народное с официальным, язычество с христианством, мужское и женское… Очень страшно здесь показаны крестьяне. При чем, в тот момент, который нужен Эйзенштейну, их лица очень красивые, будто написаны великими мастерами, а в другие нужные моменты (сцена раздачи денег) те же самые лица такие страшные, что не дай боже. И еще хочется отметить эротизм картины. Тут очень много как явно сексуальных вещей, так и спрятанных. Самые мощные в этом плане сцены знакомства коровы и быка, когда корова призывно трясет своим выменем перед быком. И сцена, где Марфа жертвует своим платьем ради трактора. Эта последняя сцена сделана так здорово, что у меня мурашки бегали. И вот, вроде, никто там ничего не показывает, ничего такого особенного не делает… А сколько в этом эротики!

В общем, про этот фильм очень много можно писать, он, правда, достоин этого. Но он точно не для того, чтобы миленько провести вечер. Если хочется пораскинуть мозгами или поизучать историю кинематографа — смотреть обязательно.

Предисловие автора.

В данной рецензии фильм «Старое и новое» будет рассмотрен мной не как художественное произведение, а как идеологический инструмент.

Цель.

Выявление роли основных идеологем и направление их воздействия на зрителя.

Небольшой экскурс.

О потенциале кино как орудии распространения идеологии — пропаганде, было известно практически сразу с момента его создания. Ленин открыто об этом говорил, да и создание Голливуда — это не только побег от патентов Эдисона, но и изначальная реализация замысла по созданию средства пропаганды, IG Farben уже начало рассматривать кино как ресурсно-малозатратное оружие ведения войны.

Молодая советская страна, практически с самого своего рождения стала использовать пропагандисткий потенциал кино для своего становления.

Сноска.

После событий «Крым наш/ваш» понятие пропаганда набыло исключительно отрицательный смысл. Мной пропаганда рассматривается как комплекс необходимых мероприятий по распространению государственной идеологии, без которых нормальное функционирование государства невозможно.

Задачи.

1. Постструктуралистская — создание языка символов, который через образы в фильме адаптирует учение Маркса к восприятию огромных человеческих масс СССР.

Инородное учение Маркса которое было принято в СССР идеологической доминантой, было интеллектуально подвластно очень небольшому числу советских людей, а основной массе народонаселения СССР, которое в большинстве своём ещё оставалась неграмотным — непонятно. Например: чуждое и малопонятное понятие «пролетариат», превращалось в общепонятное и доступное самым малограмотным частям населения — понятие «трудовой народ». Уже примерно с середины фильма оно начинает считываться зрителем.

2. Разъяснительная — объяснение населению целей и задач Советского государства для его вовлечения в их скорейшую реализацию, и осознание им ценности своего труда во благо общества.

Тут по подробнее:

В самом начале фильма Александров/Эйзенштейн осуждают прошлое «царской России» — демонстрируя тяготы крестьянской жизни: бытовую неустроенность, тяжкий труд и их классовую эксплуатацию. Это и полусгнившая изба — единственное сокровище которое делят два брата, а главная героиня Марфа Лапкина являющаяся безлошадной крестьянкой. Быть «безлошадной» означило — не иметь средств для обработки земли. За помощью в которой, она вынуждена идти «на поклон» к зажиточным крестьянам, которые глухи к её нуждам. На таком простом примере в фильме показывается классовый антагонизм бедных и зажиточных крестьян. Эта антитеза подкреплена внешним противопоставлением: все бедные крестьяне изображены исхудалыми и грязными, на их фоне возвышаются сытые и упитанные «кулаки».

В фильме показан еще один крестьянский «эксплуататор» — церковь, «крестным ходом» насмешившая даже животных, режиссёрский тандем особо подчёркивает её паразитирование на крестьянских суевериях, подводя зрителя к преимуществам атеизма.

От эксплуатации действие фильма продвигается к способу её решения — добровольным объединениям крестьян в производственные артели и товарищества. Показанные в фильме молочная артель и бычье товарищество должно продемонстрировать зрителю преимущества коллективного труда и созданием общего блага для всех, обосновав труднопротекаемый процесс коллективизации.

Второй маштабный советский процесс — Индустриализация, то же нашёл своё отражение в фильме — где очень много акцентов (например «любование» тракторами и сепараторами) делается на преимуществах технического прогресса: от роста производительности труда до его облегчения.

Неспроста центральным в фильме является женский образ. Фильм пропагандирует то, что женщина не только мать и хранительница домашнего очага, но возлагает на неё роль пламенного труженика, полноправного члена трудового коллектива перед которым открыты все горизонты советского общества.

3. Футурооптимизм — через весь фильм рефреном проходит вера в реализацию только положительных сценариев будущего.

Результат.

Фильм зафиксировал набор идеологем, через который произошёл генезис антропологической метаморфозы: превращение загнанного невежественного крестьянина, которого «передовые классы» считали чуть ли не диким зверем, в феномен «советского человека» — ставшего на полвека в авангарде развития для многих народов мира…

… из современности уже различается…

… по мере отдаления от советской эпохи, могущество и величие фигуры советского человека. Величие — которое не смогли сокрушить «реформаторы 90-х» устыдившиеся с ним родства, величие — с которым до сих пор борются «кичливый лях» вместе с «боевым украинским хряком», величие — которое до сих пор подчёркивает лай «прибалтийских болонок».

Авторское послесловие.

У меня нет ни точного прибора, чтобы измерить, нет даже шкалы — я делаю предположение основываясь исключительно на собственных ощущениях после просмотра фильма — несмотря на почти целый век, прошедший с момента его создания, он все ещё сохраняет идеологическую силу воздействия на зрителя; хоть неизвестность точного числа зрителей посмотревших фильм и факт его довольно быстрого снятия с экранов, ставит несколько под сомнение мой последующий вывод: но я считаю, опираясь на силу идеологической выразительности фильма, что он выполнил цель для которой предназначался, а именно — внёс свой положительный вклад в развитие советского государства и формирования общности советского трудового народа.

9 из 10

Кинофильм гениального кинематографиста Сергея Эйзенштейна «Генеральная линия» был снят в 1929 году. В году великого перелома в ходе индустриализации и успеха в культурном развитии страны. Изменения коснулись всех. Место действия фильма происходит в небольшой деревне, еще не тронутой сплошной коллективизацией сельского хозяйства. А потому бедной и поделенной между жителями. У кого-то нет лошади, у кого-то коровы. Но все продолжают тянуть непосильную лямку в гордом одиночестве.

Фильм начинается с агитационных титров и темного утра. Брезжит рассвет, анонсируя нам светлое будущее в конце фильма. Но в темноте дома спят его жители. В кадр попадает изображение Джоконды, будто фантастический артефакт и ирония над портретом идеальной женщины по критериям буржуазного Запада, в её мягкой красоте и кротости. Но в годы индустриализации, идеал женщины — это Марфа Лапкина. Сильная духом и телом женщина, которая изменяет не только свою жизнь, но и быт всей деревни. Пока мужчины ворчат о фантазийных возможностях объединения и новой технике, Марфа собирает всех и организует молочную артель и бычье товарищество. Для достижения общего блага она не жалеет даже юбки, робко улыбаясь, пока тракторист рвет её подол для ремонта машины.

В фильме шесть частей, и в одной из них критикуется церковь. В период засухи люди обращаются к батюшкам, которые выступают, практически, в роли шаманов. А на деле уже используют передовые технологии определения погоды, но не во благо народа, а для укрепления своего статуса «Обманством». Над всем этим маскарадом смеются в кадре даже животные.

Работа Эдуарда Тиссе, постоянного оператора Эйзенштейна, в фильме превосходная. Режиссёр с оператором делают много точных акцентов, используя крупный план, повторение, многочисленные виды монтажа и мн. др. Кадры с задорно бегущими поросятами и ужасающие кадры бойни склеены в параллельную реальность и на мой взгляд, режиссёр тем самым показывает обратную сторону форсированного скачка страны к социалистическому переустройству.

Разные испытания выпадают на долю Марфы: сомнение односельчан, бюрократизм, и зависть зажиточных соседей, но она с честью проходит все испытания.

Режиссёр любовно показывает деревню, природу, выверяя каждый кадр, выбирая невероятно красивые композиционные решения. Много крупных планов, деталей и поражает, каким образом в то время это снимали, ведь техника была крупногабаритной, неповоротливой. Животные в кадре утонченные и техника элегантная, режиссёр любуется и деревней и эстетикой передовых промышленных технологий. Приёмы Эйзенштейна разберут кинорежиссеры со всего мира. В начале фильма Эйзенштейна мы видим пилу раздора, а в конце пилу дружбы, один из ярчайших символов советского времени.

9 из 10

Фильм Сергея Михайловича потрясающий, но смотреть его тяжело — всё-таки 80 лет прошло, взгляды на кино и ожидания от него изменились.

Но не зря считается, что всё советское кино про деревню вышло именно из этого фильма — «Старое и новое» (другое название «Генеральная линия») содержит много новых или созданных в этом фильме приемов:

- много ракурсов, отчего динамика картинки появляется даже на неподвижной камере,

- глубинные мизансцены с крупными планами сытых людей против маленькой фигуры просящего человека,

- новые приемы монтажа — крупный-средний-дальний планы и т. п.

- большое количество языческих образов и проч…

Наверно, мурашки пробегут по коже, если узнать, что Эйзенштейн весь фильм сначала нарисовал, т. е. каждый кадр, который можно увидеть за два часа, есть в нарисованном виде!

Сам сюжет прост, понятно, какую идеологию он восхваляет (1929 год, старый строй против нового и т. п.), но помимо этого в картине столько личного! Конечно же юмор — когда, например, все ожидают свадьбу, и в свадебном платье с фатой появляется корова, когда бык бежит за ней, а она трясет выменем на крупном плане, это кажется невозможным для того времени, а вот было!!!

А первая в русском кино «эротика» — сцена, где то ли комбайнер, то ли механик отрывает постепенно куски подола у Марфы Лапкиной. А она улыбается своей лошадиной улыбкой!

Также есть сцена с подробным забоем свиней — просто жутко смотреть… а вперемешку идут кадры с вращающейся и улыбающейся фарфоровой свинкой! вот такой арт-хаус, как сегодня бы назвали.

Кино немое, но с музыкой. Есть две версии музыки — изначальная и более современная, электронная.

Резюмируя вышесказанное — этот фильм является примером кропотливой, обдуманной и серьезной работы талантливой команды. Поэтому он до сих пор, на мой взгляд, представляет интерес.