Кухня (2024)

Юная мексиканка Ана приезжает в Нью-Йорк, не зная ни слова по-английски. Но она готова работать, не покладая рук и потому по протекции знакомых устраивается в ресторанчик под названием «Гриль», что расположен в самом сердце Манхэттена – на Таймс-сквер. Всего за один день работы она вместе со зрителем увидит всю кухню изнутри, причем как в прямом, так и переносном смысле. Ее окружат мигранты из разных стран, для которых самым понятным, универсальным языком окажутся ругательства, она увидит, как развиваются сложные отношения между вспыльчивым поваром Педро (Рауль Брионес) и официанткой Джулией (Руни Мара), окунется в настоящий производственный ад и вместе с аудиторией придет к неутешительному выводу – правила мироустройства, работающие в этой забегаловке, работают по всей планете.

Новую картину мексиканского режиссера Алонсо Руиспаласиоса («Мексиканская полиция», «Музей»), что принимала участие в конкурсной программе прошлогоднего Берлинского кинофестиваля, лучше всего описать как эпизод «Медведя», снятый Альфонсо Куароном. Конечно, этот эпитет грубоват и соответствует только внешней форме картины, поскольку «Кухня» гораздо более многослойна, чем кажется на первый взгляд, и не стремится копировать чужую руку.

На первых порах кино может показаться обычной фестивальной драмой о тяготах мигрантов, которых никто не ждет и никогда не обещал им красивой жизни. Руиспаласиос такую тему рассматривает, но идет при этом гораздо дальше, намекая, что подобным «мигрантом» может оказаться каждый, кто пытается найти хоть какой-то якорь в нашем безумном мире и в итоге оказывается наедине с безжалостной, чертовски агрессивной реальностью. Как опытный повар, режиссер поначалу берет некий неочищенный продукт и начинает снимать с него слой за слоем. Поначалу мы видим вроде как сплоченный коллектив, где людей объединяет общая судьба, желание заработать лишнюю копейку и хоть немного приблизиться к своей мечте. Но суровая действительность диктует свои законы, и вот становится очевидно, что каждый на самом деле по отношению к ближнему больше враг, чем друг, в борьбе за собственную шкуру кто-то готов на подставы, ложь и предательство, и в этом нет ничего нового и удивительного.

Герои Руиспаласиоса предельно честны – белые не скрывают своего расистского настроя по отношению к иноязычным гражданам, нелегалы используют белых для получения визы и порой сами нелестно высказываются о соотечественницах, утверждая, что «белые леди – дар Божий, поскольку сделаны не из отходов». Режиссер намеренно гипертрофирует ситуации, доводя происходящее до абсурда на грани фарса, когда сломанный автомат с колой превращается во вселенский потоп, а готовка заказов для полупустого зала сравнима с битвой спартанцев при Фермопилах. Безумие накаляется, угрожая неминуемым взрывом и тогда сразу становится ясно, насколько хрупок, одинок и несчастен человек, что поверил в ту самую американскую мечту, её слепой идеал, следование которому обречено на провал из-за сложившихся законов людского мира, законов каменных джунглей.

И потому сцены-передышки в изысканном монохроме вносят в историю не только хрупкую нежность, но и глубокую печаль, поскольку заставляют осознать, как легко мы все готовы продать что-то важное внутри нас ради мутных идеалов, добровольно заключая себя в клетки и обрекая на каторгу. Американская мечта оборачивается подлинным кошмаром, когда на самом деле сломанному бесперспективной гонкой человеку начинает хотеться только одного – исчезнуть.