Я видел свечение телевизора (2023)

Сложно отрицать тот факт, что реальная жизнь довольно пошлое явление. Если уж родился, то от этого не застрахован никто. Единственное оружие против рутинных ритуалов – это чувство юмора, но и оно спасает не всегда. После заливистого смеха или едкого смешка на душе все равно становится нестерпимо грустно.

Был дождливый вечер, и я решила вспомнить свой любимый фильм времен взросления. «Призрачный мир» Терри Цвигоффа. 17 лет назад я уехала на автобусе в неизвестность, мечтая построить свой мир, в который не будет проникать пошлость реальной жизни. Я изо всех сил старалась не привлекать внимания, не хвататься за руку в надежде встретить соратника, но чувства всегда были сильнее. Как хорошо, что они у меня есть. Благодаря им я могу сказать, что живу. Хотя это так сложно – выразить их. Как и мысли о кино.

Конечно же, о «Призрачном мире» заставил меня вспомнить не дождь, а просмотр нового фильма Джейн Шенбрун. Я долго его ждала, с того момента как появился первый обзор на «самые ожидаемые фильмы ужасов 2024», а затем и трейлер. Всякие party weirdo – это про меня, да и вопреки возрасту, я не ставлю на современном кинематографе крест, а, наоборот, рада любому проявлению оригинальности, ведь это так сложно – удивить в 21 веке. Возможно, я возлагала на творение Джейн Шенбрун слишком много ожиданий, но разочарование есть и его невозможно сокрыть.

Хотя стоит отдать Джейн Шенбрун должное – она сама ничего не скрывает. Ее фильм – «Я видел свет телевизора» - пугает не пустотой содержания, а очевидностью происходящего. Джейн не пытается отвлечь мое внимание созданием социального мира вокруг двух главных героев. Не пытается наполнить этих двух персонажей противоречивыми конфликтами и связями с третьими лицами, которые могли бы подчеркнуть многогранность их натур. Больше, отсутствие такого желания у режиссера заставило меня задуматься о том, что не так уж они для нее и важны – Оуэн (Джастис Смит) и Мэдди (Бриджетт Ланди-Пейн).

Ведь не такие уж они и близкие люди. Одна пытается вызвать эмоции в другом, раз за разом он трусит и сбегает от нее. Это было бы интересно, если бы сама Мэдди чувствовала себя живой. Если бы связь между ними, пусть и эскапистская, искрила фантазиями и богатством на детали. Сериал, который так любят Оуэн и Мэдди, «Розовый мрак» - единственное, что предоставляется как факт внутреннего содержания двух персонажей, так и остается полон мрака, чем он так очаровал двух подростков – неизвестно. Я не могу принять такую скупость. Более того, у меня сложилось стойкое убеждение, что Джейн Шенбрун живет в могиле и именно оттуда вещает свое депрессивное кино. Но помимо депрессии фильм «Я видел свет телевизора» вызвал во мне раздражение.

В первую очередь раздражает пафос, с каким Джейн преподносит совершенно не новый конфликт взросления, когда реальная жизнь оказывается совсем не тем, о чем мечтал. Поэтому я и вспомнила «Призрачный мир», в котором также исследовались тема взросления, боязни перемен и принятия решений, которые определят, а, следовательно, и ограничат тебя, пошлости обывательского образа жизни. И каков бы ни был финал «Призрачного мира», а он довольно определенный, он дарил надежду, что этот автобус, на котором уехала Энид, это передышка, это попытка посмотреть на себя издалека, и разобраться в своих чувствах и желаниях.

А вот Джейн Шенбрун не дарит ничего. «Я видел свет телевизора», а точнее, длинный монолог Бриджетт Ланди-Пейн – это будто бы сиквел «Призрачного мира», попытка снять продолжение и узнать, что произошло после того как автобус остановился. Конечно же, ничего. Ведь от себя не убежишь. Боже, это ведь так понятно и очевидно, при всем букете используемых приемов и метафор, этой мысли хватило бы на короткометражку. Зачем снимать об этом полноценное кино? И это еще одна причина для раздражения – Джейн Шенбрун пытается прочистить мне мозги и читает морали, типа смотреть в экран плохо, там одни иллюзии. Я знаю, да это всем известно. Но ведь можно сказать об этом с иронией или грустью, зачем эти депрессивные нравоучения?

Ответ прост и очевиден. Джейн Шенбрун сама пуста и неинтересна, и поэтому не способна создать живых персонажей, которым будешь сопереживать, в которых сможешь при всей нелицеприятной правде узнать себя. Ее социальный и эмоциональный максимум – это душность развлекательных центров, как символ пошлого времяпрепровождения обывателей, нагоняет тоску и вызывает желание прочесть что-нибудь из классики. Сходить в музей или влюбиться. Чего и Джейн от всей души желаю.