Восприятие (2021)

Манипулирование человеческим сознанием далеко не современное изобретение. Во все времена 'власть придержащие' мечтали о безропотном подчинении если не толпы, то отдельных неугодных сограждан. Во времена Пунических войн (противостояние Карфагена и Рима) суровый римский сенатор Катон Старший прославился усвоенной им привычкой. Выступая в римском сенате, о чем бы он ни говорил, каждую свою речь неизменно заканчивал одной и той же фразой: «А кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен!» У сенатора была цель — приучить слушателей к данной мысли. Такое многократное повторение одной и той же фразы, в конце концов заставило сенаторов привыкнуть к мысли настолько, что предстоящее разрушение Карфагена стало для них чем-то естественным. Над мудрым старцем сначала посмеивались. Но потом всё случилось, как ему хотелось: в результате страшной кровавой борьбы Рим победил, Карфаген был стёрт с лица земли, а место, где он стоял, распахали римскими плугами.

С течением времени мечта о дистанционном подчинении людей никогда не исчезала с исторической арены. Сегодня подобные работы ведутся во многих странах, и можно лишь догадываться, каких успехов уже удалось добиться. По TV нам об этом не расскажут, поэтому режиссёрам приходится обращаться к жанру фантастики, позволяющей сильно раздвинуть рамки кинематографических возможностей. Мартин Гроф копнул настолько глубоко, насколько смог, заставив зрителей пережить целую гамму чувств от ярко выраженного интереса до зевотной скуки. В соответствии с русской поговоркой 'Доброе начало полдела откачало' режиссёр с первых кадров берёт 'быка за рога'. Здесь тебе и некие загадочные личности, играющие человеческими жизнями, как картами. Здесь и знакомство с главным героем Эндрю Купером (Юджин Саймон). Здесь и 'затравка' для всего последующего хронометража в духе интеллектуального психологического триллера.

Информация раскрывается не спеша, дозировано, чтобы посильнее заинтриговать и запутать зрителя. Напуская ещё большего тумана режиссёр отправляет Эндрю в некое учреждение, где делают ДНК-тесты, потому что 'не знать сегодня информацию о своём прошлом - необычно'. (Наверное, я что-то пропустил, и в фильме не 21 век, а 22, где узнать генетическую родословную так же легко, как поставить прививку от гриппа?) Дальше всё идёт по накатанной дорожке: 'плохие парни', вспышка озарения, и вот уже Эндрю машет руками, что твой Джеки Чан. При этом создатели картины совершенно забывают, что вытворять подобное 'одним мозгом' невозможно - нужны рефлексы и 'мышечная память' конечностей. Впрочем, это пустяки, потому как далее Эндрю оказывается в некоем Комплексе - в исследовательском центре, и начинает постигать науку 'избранных'. Избранных не так много - всего пятеро. Причём, один из них русский афроамериканец (реверанс в сторону английского юмора!)

Здесь слабое подобие экшена превращается в откровенную тягомотину. Обилие 'статичных' сцен буквально вымораживают зрительский интерес, а следующие друг за другом эксперименты над реальностью окончательно хоронят естественное желание узнать 'а что там дальше?..' Музыка, которая в начале хорошо работала на сюжет, к середине воспринимается естественным продолжением тёмных мрачных интерьеров. На её фоне ретроспекция к чудовищным экспериментам нацистов над грудными детьми теряет всю свою аморальность. К этому моменту главный герой превращается в раздёрганного хлюпика, и ты начинаешь сознавать, что режиссёр окончательно запутался в происходящем и просто плывёт по течению. Периодически в тихоструйном течении сюжета возникают турбулентности: то пожар в комнате, то нападение хулигана, то вспышка спонтанного гнева.

Персонажи произносят умные фразы: 'Ваши способности как грифель в карандаше: их можно показать только заточив его'. Продолжают тему бесчеловечных экспериментов, присовокупляя к нацистам японских врачей-изуверов. Кое-что проясняют по поводу того, какого чёрта им понадобился именно почтальон Эндрю Купер: 'Мозг по разному реагирует на наркотики. Под действием специального препарата сенсорные рецепторы подавляются. Мозговые галлюцинации - это преувеличенная версия того, что происходит на самом деле'. В общем, умное бла-бла-бла и ни намёка на активное действие. Ближе к концу фильма вопросов к режиссёру становится всё больше, и главный из них: 'О чём фильм?'. За 10 минут до финала ещё теплится надежда узнать, если не сверхзадачу всего этого кинодейства, то хотя бы увидеть интересную концовку. Но здесь режиссёр ставит зрителя в патовую ситуацию: время на просмотр потрачено, а где же положительные эмоции?! И ты в который раз убеждаешься в правоте слов Зигмунда Фрейда: 'Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира...'

P. S. 'Примечательная особенность нашего восприятия материального мира во всей его красоте и во всех подробностях состоит в том, что оно кажется нам лёгким. Если верить нашим чувствам, восприятие окружающего мира для нас не проблема. Но это чувство легкости и мгновенности нашего восприятия есть иллюзия, создаваемая нашим мозгом. И мы не знали об этом, пока не попытались сделать машины, способные к восприятию...' (Крис Фрит «Мозг и душа. Как нервная деятельность формирует наш внутренний мир»)