Берлин, я люблю тебя (2019)

В 2006-ом году кинематографические объединения, собравшиеся на единоразовую работу (либо подработку), дали старт особому киноальманаху, который старается показать глазами разных режиссёров и сценаристов какой-то замечательный город нашей планеты, объединённый утверждением, что все любят этот город. И первой ласточкой стал Париж, наверное, самый прекрасный и контрастный город в мире. Далее последовал манящий и быстротемповый Нью-Йорк (в 2008-ом), затем нас познакомили с Гаваной (в 2012-ом), потом было Рио-де-Жанейро (2014-й). Между ними была ещё Москва (в 2009-ом), но она как-то в общую линейку не попала и была самостоятельной отечественной инициативой. А в 2019-ом пришла очередь Берлина с его сумасшедшей историей, интернациональным населением и с неоднозначным взглядом жителей некоторых других стран на эту столицу Германии.

И начало очередного киноальманаха порадовало. Это была история про Джареда (Джим Стёрджесс), который находился на грани самоубийства, но купив машину, которая, как сказал продавец сама выбрала его, обретает новую жизнь. Это оказывается какой-то симбиоз «Кристины» (1983) от Джона Карпентера и ленты «Она» (2013) от Спайка Джонса. Красивая, чудесная фэнтези-история говорит нам о том, что мы можем получить помощь в самый неожиданный, но в тоже время самый подходящий момент, причём с той стороны, о которой мы и не подозревали. Неплохой была и другая драматическая зарисовка, где работница социальной службы (Кира Найтли) приходит однажды домой с маленьким арабским мальчиком, не задумываясь об реакции матери (Хелен Миррен). Но концовка новеллы заставляет нас вновь верить в человечество и захотеть снова крепко обнять маму, прижав её к сердцу. Аж слёзы навернулись в конце.

Но это было всё самое хорошее и всунуто оно было в первые пятнадцать минут киноальманаха, а дальше начался какой-то шабаш, от которого хотелось пнуть каждого создателя и ткнуть физиономией в экран телевизора либо ноутбука, где новости и так пестрят всевозможными акциями поддержки гомосексуалов, женщин и представителей небелых рас. Это, конечно же, прекрасно, все за равноправие и справедливое общество, но когда нам это так агрессивно впихивают — это начинает надоедать и вызывать неприязнь, как минимум. И вот в «Берлин, я люблю тебя» превращается в какую-то агитационную рекламу, где то продюсера гоняют женщины за его сексуальные приставания (недвусмысленные намёки на «harassment gate»), то подросток, который ещё не определился с сексуальной ориентацией хочет поцеловать «drag queen», а взаимообъединяющая новелла израильской гитаристки с немецким уличным артистом вроде бы объясняет нам, что такое прощение и что о прошлых конфликтах пришло время забыть, но секс при первом же знакомстве — это уже перебор.

Вероятно, что такой политически и социально заказанный проект перестал быть авторским, перестал показывать разные стороны режиссёров и сценаристов, актёры лишены права импровизировать и раскрывать образы так, как они это видели, всё превратилось, как уже было сказано, в заказник. И, уверен, что произойди такое у нас, то все бы уже раздували историю о том, что правительство опять творит непонятно что и будто бы насмехается над жителями страны, но раз это сделано за рубежом, то это нормально, мы должны снисходительно это принять и простить. Вот эта двойственность, непоследовательность, честно говоря, бесят уже не меньше, чем борцы за права всех, кого угодно. Но, опять же, как всё хорошо начиналось — две таких изящных и точных новеллы, вызывающие живые эмоции, настоящие и искренние, а потом нам подсовывают весь этот балаган. И я не отношусь к гомофобам либо к расистам, но я как обычный человек устал от этого. Я ждал от «Берлина» чего-то схожего на «Париж» либо в худшем случае на «Нью-Йорк», но вышло что-то несуразное и надежд не оправдало.

Среди постановщиков можно заметить англичанина Питера Челсома, снявшего «Великана» (1998), «Интуицию» (2001) и «Путешествие Гектора в поисках счастья» (2014), немца Денниса Ганзеля, трудившегося над «Академией смерти» (2004) и «Экспериментом 2: Волна» (2008) и, пожалуй, самого известного немца в современном кинематографе Тиля Швайгера, хотя мы его больше знаем как актёра. И если бы «Берлин, я люблю тебя» собрал большее количество достойных постановщиков, то и результат был бы куда более выразительным и искусным, но, увы, следуя нынешним тенденциям не всегда учитываются предпочтения и нюансы кинематографа как искусства. Так что ещё посмотрим, что нас ждёт от Шанхая и Иерусалима.

5 из 10

Продолжение многолетнего кино-альманаха из линейки «Cities of love» повествует на этот раз о столице крупнейшей европейской экономики или точнее сказать должно было повествовать. В городе с уникальной историей грех не снять несколько новелл о любви в специфическом сеттинге свободолюбивого, творческого города романтиков, художников и пионеров передовой толерантности. Особенно хорошо если фильм снят на государственные деньги — и тут искушенный российский зритель сразу поймёт по богатому опыту, чего ждать от картины за бюджетные средства: конечно же распила и старой доброй пропаганды ради очковтирательства доверчивого и в первую очередь немецкого зрителя. На ряду с Киселёво-Соловьёвскими стараниями по обсасыванию Украины, у немецких пропагандистов есть свои наболевшие темы, которые старательно впихивают зрителю в каждом немецком сериале или полнометражном фильме: миграционный кризис во благо, поддержание коллективного чувства вины за нацизм и щепотка американской радужной и псевдо-феминистской специфики.

И среди авторов альманаха соответствующих специалистов хватает: одно лишь имя Денниса Газеля, ответственного за пропагандистский сериал «Мы-Волна», «Академию смерти» и «Эксперимент», в составе интернациональной сценарной команды говорит о многом, и ни о чём хорошем. К слову о иностранцах: в «Берлин, я люблю тебя» не только большая часть сценаристов — иностранцы, но и подавляющее большинство героев новелл, что отчасти справедливо отображает мультикультурный состав жителей столицы и многие из них являются маргиналами без особого рода деятельности. Целых три или четыре новеллы посвящены ближневосточным беженцам.

Вы спросите какое отношение подобные темы имеют к любви и романтике в целом — навряд ли сами члены творческой команды способны ответить на этот вопрос по причине отсутствия мотивации создавать что-то удобоваримое и хоть сколько-нибудь похожее на вменяемый сценарий. И об этом разве что не кричат не только бюджетное финансирование и пропаганда, но и само качество материала, абсолютно плоское и предсказуемое. Даже известные персоны Киры Найтли, Хеллен Миррен и мумии Микки Рурка держатся и выглядят так, будто и сами не понимают что забыли на съёмочной площадке этого коррупционного междусобойчика. Таким образом, «Берлин, я люблю тебя» скорее напоминает череду беспорядочных половых связей без предыстории и логической развязки, чем альманах романтических историй в сеттинге известных городов с их уникальной спецификой.

4 из 10

Берлин — самая ближняя к нам столица «настоящей» Европы, один из немногих самобытных городов Германии, трехмиллионный мегаполис, который дышит историей отгремевшего ХХ века, но уже не в меньшей степени ассоциируется с ЛавПарадами, рейвами и свободными художниками в сквотах. А если у Вас с Берлином связано еще и что-то личное, то мимо афиши с надписью «Берлин, я люблю тебя» Вы вряд ли просто так пройдете. Берлин и любовь — ингредиенты обещают блюдо если не для тру-гурманов, то уж для неравнодушных и хотя бы чуточку искушенных синеастов так точно.

Но не все, что анонсируется на заборе, действительно за этим забором присутствует. Увы. Вот и в этом кино Вы не найдете ни первого, ни второго. В первой же новелле в зрительный зал просто-таки кричат с экрана: «Я хочу показать тебе свой Берлин!» И показывают капот БМВ. Крупным планом в разных ракурсах. Берлин здесь — это не герой первого плана. И не второго. Его здесь вообще нет. Пару раз мелькает в кадре знаменитая гдр-вская телебашня да указатели еще — Wedding, Cottbuser Tor, Potsdamer Platz… Если б не эти детали, зритель легко бы поверил и в название «Брюссель, я люблю тебя», «Вена, я люблю тебя» или, простите, «Париж, я люблю тебя». Подставить нужное. Ах да, нам ведь в начале показали омультяшенную хронику с заезженными кадрами из немецкой хрестоматии по новейшей истории: Стена и бесконечные побеги через нее, парад в ГДР (на фоне аутентичной праздничной трибуны времен позднего Хонеккера горе-мультипликаторы зачем-то нарисовали нацистский танк из Второй мировой), падение Стены… Это, типа, подсказка для сомневающихся: да в Берлине мы, в Берлине! Ну что Вы в самом деле! Вот видите — Рейган призывает Горбачева снести Берлинскую (sic!) стену. Все в порядке.

Ну-ну.

С любовью тоже все напряженно. Вместо нее Вам не очень аккуратно (бесславные традиции немецкого кинематографа, который тут от души приложил руку) подсовывают набор актуальных западных идеологем. Ближневосточные мигранты хорошие, даже когда кого-то режут ножиком. Геи прикольные, каждому не мешало бы попробывать. Проститутки тоже ничего. Особенно когда они лесбиянки. Сексуальным домогательствам к женщинам — скажем наше решительное #MeToo!

Есть в этом официозном разделе и уникальные мотивы, харкатерные именно для конструируемой сейчас новой немецкой идентичности. Фильм-то немецкое государственное бабло получил (да-да, вот эти малопонятные титры в начале Medienboard Berlin-Brandenburg и Deutscher Filmfoerderfonds). Авторы решили затронуть тяжелую и трагическую тему Холокоста. Как ты можешь приезжать в этот город, который связан с такими тяжелыми воспоминаниями, спрашивает девушку-музыканта из Израиля один из немногих немецких героев фильма. Спрашивает не абы где, а на пороге дома, из которого в лагеря смерти увезли четырех предков этой девушки. «Это не мои воспоминания», — без запинки отвечает она.

Ох, не израильский это ответ. И русский бы так никогда не сказал. Да, мы не жили в сороковых, но коллективная память для нас — совсем не отвлеченное понятие. А вот немецкие миллениалы, которых, как они сами считают, перекормили комплексом вины, вполне могли такое произнести. Понимаю, это тема для отдельного большого и трудного разговора, но его-то здесь, в формате этого фильма, и не последует. И последовать не может. Так зачем тогда?

Под конец фильма, который к этому моменту уже воспринимается безнадежно затянутым, внезапно вспыхивает новелла про турецкую таксистку и нового (но не такого удачливого) Сноудена из американского посольства. Вроде бы создателей картины можно и похвалить за этот, казалось бы, глоток свежего воздуха, но представленная шпионская буффонада уж очень аляповато диссонирует с остальным содержанием, где все как раз смертельно серьезно. А тут спецагенты из комиксов забывают в такси заглянуть, в котором объект разъезжал битый час туда-сюда. А объект, то бишь Сноуден, секретное досье-то между сидениями и оставил! И еще шанс оставил для турчанки-таксистки пробиться в элиту мировой инвестигативной журналистики.

Вот и гадай опять, для чего эта новелла? Не дать забыть про флер главного шпионского центра «холодной войны», Agentenstadt Berlin? Или упомянуть про современных турецких полицейских, которые «под видом борьбы с терроризмом угнетают турецкую оппозицию» (больная тема в Германии на протяжении последних полутора лет)? В общем, опять двойка, а ведь был робкий шанс хотя бы не такое горькое послевкусие оставить.

Из актерского состава первым делом в глаза бросается имя Киры Найтли, для которой это второй за последнее время фильм «на немецком материале». «Последствия» получились невеселой картиной, где дышащая на ладан житейская история была обильно сдобрена лабудой про инфернальных нацистских подпольщиков. К сожалению, Кира-Кирочка-Кирюююша во второй раз необдуманно вступила в немецкий кинематограф («Последствия» тоже спонсировались немецкими коллегами нашего «ФК»), сыграв неубедительную роль в неубедительном фильме. Надо завязывать.

В общем, если вдруг Вам придет в голову сходить на это кино, то я бы не рекомендовал этого делать. Лучше поцелуйте любимых да полистайте старый родительский/дедушкин иллюстрированный альбом 1973 года издания под названием «Берлин — столица ГДР». Толку будет значительно больше.