Анна Каренина. История Вронского (2017)

Сериала не видел. А вот фильм посмотрел по наводке: в приятной компании обсуждали развод близких знакомых, вспомнили, как «всё смешалось в доме Облонских», потом стали спорить о последней версии «Анны Карениной» от Шахназарова.

Курам на смех: выяснилось, что одни из нас посмотрели весь сериал, другие не весь, а третьи видели только двухчасовое кино… Прошло несколько дней, на сайте «Мосфильма» посмотрел «Историю Вронского». Понравилось.

Почитал критику — не понравилась: будто в худшей версии увидел наш спор. Вроде бы, кто-то читал Толстого, а фильм не увидел, хоть и смотрел. Кто-то критиковал не произведение киноискусства, а теребил какие-то свои душевные раны.

Потом выдался шанс сделать выводы только по следам просмотра кино (не сериала!).

Во-первых, заметно влияние литературоведческих споров о роли лошадей в творчестве всемирно знаменитого графа. У него самого будто бы была кобылка с кличкой Фру-Фру, и вообще граф был знаток и ценитель.

А такое подробное изложение деталей скачек в «Анне Каренине» явно неспроста: стать, норов, способность взаимодействовать с всадником, взятие препятствия, ошибка всадника, тяжкая травма, смерть… Так кратко, хоть и замаскировано, изложена история любви Анны и Вронского.

В шахназаровском фильме мерещится намёк: скачки показаны, но очень наскоро, будто для отвода глаз. Похоже, Карен Георгиевич так зрителю как бы подмигнул — зоркие увидят, умные сами догадаются, а дуракам уже не объяснишь.

Во-вторых, чтобы Серёжа Каренин попал из князей во врачи, должно было что-то стрястись: после самоубийства Анны Каренин протянул несколько лет и зачах, мальчика воспитывала родственница со странностями, потом открылся некняжеский жизненный путь.

И становится понятно, почему увидев торжество на неповреждённом лице Анны при опознании, Вронский так ошалел — понял, что произошло. Анна победила!

В-третьих, блестящий офицер и всеобщий любимец даже в романе слишком выпячен, несколько раз Толстой почти язвительно описал его внутренний мир и понятия о справедливости.

До трагедии с Анной Вронский кажется инфантильным всеобщим любимцем из-за комбинации смазливой мордашки с воинским статусом, упоминается, что засветился в хрониках скандальчиков баловней фортуны.

Такой человек не может брать на себя ответственность за двоих, за детей, за всю семью — это ему обуза.

По-настоящему взрослым Вронский стал только на войне. В возрасте около пятидесяти, примерно, окончательно сформировался как личность после попадания в госпиталь и завершил возмужание встречей с сыном любимой Анны Серёжей.

Сам первенец Анны Карениной, хоть и младше Каренина, но кажется взрослее — на него наверняка повлияла работа военного медика.

Предпоследнее: он ощутил свою душевную зрелость и использовал возможность спасти китаянку-сироту.

Последнее: для него Анна снова жива. А он сам ушёл в бой, понимая, что может не вернуться — в прямом смысле Вронский ушёл «положить жизнь за други своя». Это поступок зрелого мужа и воина.

Получается, Карен Шахназаров снял фильм о возмужании. Прежние экранизации были о женском отчаянии. А этот фильм о женской победе. Дорогой ценой? Увы…

Почему фильм раздраконил критиков? Кажется, «Историей Вронского» нам намекнули на мораль, а в обществе с этим дело плохо. Возможно, часть публики, потеряв моральные устои, испытывает своего рода фантомные боли.

Кто-то впал в недоумение, кто-то пощупал место, где ещё недавно была или хотя бы бывала совесть, поморщился и…

И во всём обвинил Шахназарова и его фильм, а не себя любимого.

8 из 10

Этот фильм снят по мотивам и не может считаться экранизацией. Поскольку некоторые события из романа в фильм пришли, есть смысл разобраться, зачем они Шахназарову понадобились. Намёков хватает: люди помнят не то, что было, а то, что хотят помнить.

Падение Вронского на скачках — маленький эпизод. Чтобы понять, с какими чувствами Вронский прожил следующие 30 лет, стоит перечитать этот эпизод в романе. Заодно станет понятней, почему Толстой описал лошадей, скачки и крушение наездника так подробно.

При желании, описание характера лошади и отношение к ней Вронского до и после её гибели в скачках можно оценить, как подсказки Толстого: ошибка наездника нанесла Фру-Фру смертельную травму. Осталось только пристрелить страдающее животное.

Финал фильма: для Вронского Анна ещё жива. Всё ли произошло так, как он сказал Сергею Каренину перед уходом в бой, нет ли… Это не важно. Люди не только помнят только то, что хотят помнить. Мы ещё и верим только в то, во что хотим.

Поставлен фильм очень хорошо. Мы должны вовремя понять, что это не экранизация, а снято очень приблизительно по мотивам романа Толстого, но с переносом некоторых идей писателя в фильм. И что в названии — то и снято. Это история Вронского. То, что он хотел помнить. То, во что верит. И то, что он хотел бы помнить до смерти от старости.

Намёки в кино: на оценку свойств личности влияет отношение к китаянке, вероятно, осиротевшей жертве войны. Несложно догадаться, что эта девочка не понимала, о чём беседует с раненным офицером врач. Она смотрела на лица. Она не искала покровителей. Но Вронский ощутил движение души. Он мог бы взять её под крыло. Теперь он стал настолько зрелым и крепким, что может «брать под крыло».

Само собой, Вронский сделал всё от него зависящее, чтобы ещё одна «Frou-frou», только в виде китайской сиротки, не стала жертвой его поступка или бездействия. Впрочем, забивать себе голову «зооморфным двойником» главной героини нет необходимости. В фильме и других наводок хватает, причём, сделанных очень аккуратно.

Когда он был моложе, отношение к опекаемой Анной девочке он сравнивал с отношением к их общей маленькой дочке. Через тридцать лет он, наконец-то, настолько повзрослел, что мог бы стать и отцом, и дедом, и отчимом, если бы судьба дала ему такое испытание. Однако та, прежняя душевная форма даже не довела его до похорон дочери. Возможно, часть разговора с Сергеем, в которой сказано было несколько слов и об этом, стоило бы считать единственным косяком, поскольку сказано невнятно.

Выходит, фильм не о том, какие комплексы терзали душу Вронского тридцать лет, а о зрелости. И Сергей Каренин, которому молодой Вронский никак не смог бы стать отчимом и заменить отца, даже если бы развод состоялся, а старший Каренин это позволил, похоже, всё понял. Возможно, потому понял, что стал врачом и внутренне так изменился. Зрелость Сергея Каренина скупыми красками, но ясно показана зрителю.

Это состояние зрелости обоих видно в последнем их разговоре уже во время боя. Придираться к фильму нет никакого смысла. Шахназаров не опошлил и не оспорил роман Толстого.

Но он настолько ярко выделил слова Анны о любви, как основе всего, что кажется, фильм именно об этом: если есть глубокое сильное чувство, то формы проявления и второстепенные детали могут быть любыми. Только бы условности и правила жизни не разрушали главное.

9 из 10

Фильм Шахназарова мне показался очень достойным исследованием литературного первоисточника. Именно исследованием, потому что проза Толстого настолько глубинна, что цельный перенос ее в мир образов практически не реален. И в этом смысле мне жаль разочаровавшихся зрителей, которые примитивно надеются, что кому-то это удастся и брызжут гневной слюной, не понимая, что в данном случае проблема не в фильме, а в их зрительских ожиданиях: неумение воспринимать условность — тяжкий крест реалистов.

В определенной степени это еще и фильм-эксперимент, в котором очень гармонично и грамотно сочетались два литературных произведения. Действительно, почему бы не предположить, что после падения Анны под поезд предрассудков и условностей, Вронский продолжал жить. Причем, вовсе не факт, что исход, придуманный Анной (или Л. Т. — как вам удобней) более трагичен. Ведь»… в этой жизни умереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней» (В. В. Маяковский). И по глазам, затуманенным какой-то космической тоской, по морщинам, забитым пылью взрывной волны, по седине, не эстетично и как-то очень по-настоящему посеребрившей виски (отдельное браво! гримеру), понимаешь, как перекорежила красавчика Вронского любовь, вовсе не умершая под колесами того пресловутого и кричаще символического ПОЕЗДА. А его мучительное признание, что «не отпускает»… А его тяга к девочке-китаянке, как к реинкарнации столь дорого и так отчетливо не забытого образа… Матвеев в этих кадрах настолько убедителен, что оторопь берет — почему раньше он не казался таким талантливым? Игра на каком-то сенсорном уровне — выворот себя наизнанку, где уже живого места нет, потому раны телесные — как отвлечение от этой тягостной душевной боли, без которой уже и жизнь невозможна и которая толкает на отчаянные воинские подвиги.

Мне очень понравился этот режиссерский ход — посмотреть на известные события глазами другого, не менее главного участника. До сих пор все фильмы отражали исключительно женский взгляд на историю Анны Карениной. И даже образ Анны интерпретировался исключительно по-женски. Шахназаров предложил нам мужскую точку зрения и она, что удивительно, сильно разошлась со взглядом самого автора. Хотя, может быть, вот такой, откровенно гендерный подход к изучению романа мы даже и предположить не могли — потому так много не заметили у Толстого? В результате, вещи, казавшиеся раньше невероятно сложными, предстали до изумления простыми и, чего скрывать, более правдоподобными. И смерть выглядит уже не результатом разворачивающейся во времени и пространстве трагедии, а коварной ошибкой воспаленного воображения, когда один не придал большого значения привычному в своей повседневности нервному срыву. Когда слова «любовь» и «ненависть», упрощенные, опошленные бытом и общественным мнением переплетаются в сознании, отравляя совместную жизнь и уничтожая доверие. Когда взаимные чувства, не пересекаясь в пространстве, сначала идут параллельно, а потом и вовсе расходятся в разные стороны: у одного в загородное имение матушки, у другой — на перрон вокзала, под колеса поезда. Его величества — МИГ, СЛУЧАЙ! И божественный дар — ВЫБОР! За который только мы в ответе и за который каждый платит свою цену: кто-то -смертью, кто-то — жизнью. Но весомость этой цены рассудит только Бог.

Об актерах отдельно. Боярская создала Анну, которая мне очень понятна. Насколько не нравится Анна Самойловой, настолько близка Анна Боярской. Хотя еще недавно лучшей Анной для меня была Кира Найтли. Видимо, чисто внешне. Боярская же, попав в образ внешне, наполнила его именно той силой, которая и могла сподвигнуть женщину на подобный бунт. Хотя, если без пафоса — именно такая Анна могла вот ТАК полюбить и вот ТАК отринуть мнение света, и вот ТАК не справиться с этим решением. Ее низкий, не декламаторский, как у Самойловой, голос делает диалоги живыми и дает понять, как мало значат слова там, где могут жить только чувства. И как опасно все-таки не «одевать» эти чувства в правильные слова: несколько пустых фраз и можно оказаться под поездом… в буквальном смысле.

Матвеев, как я уже заметила, поразил. Это было мое открытие этого очень красивого актера. Теперь у меня нет сомнений, что он еще и талантлив!!!

Виталий Кищенко в роли Карелина не зацепил — для меня по-прежнему лучший Каренин — это Джуд Лоу. Хотя чисто внешне они даже чем-то похожи. Но Лоу — живой, а Кищенко — плакатный. Вообще, этот большой, более чем двухчасовой фильм, строится в основном на двух актерах. Все остальные персонажи существуют лишь для раскрытия двух центральных образов. И это тоже интересно, потому что не отвлекает внимание от истории Вронского, в которой не было Левина, например, с его политическим манифестом графа Толстого. Зато в ней было много боли и одна огромная любовь!

8 из 10

Лучшая Анна — Татьяна Самойлова, лучший Вронский — Шон Бин, лучший Каренин — Олег Янковский. Лучшие экранизации — все, в моем восприятии, конечно. «Историю Вронского» только начала смотреть, начало — зацепило. Мужчины все говорят-говорят, а женщины все не слышат и не слышат… Как там Вронский сказал в фильме? «На меня что-то напало и потащило, я пытался бороться и ничего не мог сделать…» Как Кити увидела Анну на балу? «Она была вся прелестна, но было в ней что-то бесовское…» В первой серии эта способность женщины заполучить то, что ей нужно любой ценой, не задумываясь о последствиях — прекрасно показана. Любопытно: Алексей Каренин проводил жену в путь с матерью Алексея Вронского (посмотрите Екатерину Васильеву!), она представила фактически ей Алексея Вронского, познакомила их заочно, а потом пригласила Анну к себе. Вам не кажется, что здесь строили любовный треугольник? Но все пошло «не так». Анна позже будет тупо удивляться, почему Бетси ее любовная связь сошла с рук, а у них «все не так».

А не так потому, что их, светских и битых жизнью людей настигло большое чувство, которое сделало невозможным всякую ложь. Там где любовь — все правда. Это история об отношениях, о совести, о цене, которую мы платим за свои решения, о цене, которую платят те, кто нам близок и дорог. Актеры прекрасно играют. С удовольствием смотрю дальше.

Я посмотрела и сериал, и киноверсию. Это — разные фильмы, и смотреть стоит оба. Я люблю роман, перечитывала его не раз и хорошо помню текст. Более того, я смотрела, наверное, все его известные экранизации. И последнюю ставлю выше всех предыдущих. Конечно, здесь взята лишь одна сюжетная линия — история любовного треугольника, которая спустя и почти полтора века все так же волнует и влечет нас. Я помню всех «кино-Анн», но именно Боярская, наверное, впервые сыграла женщину действительно сильную и незаурядную, способную самой принимать решения и делать выбор. Не ведомую, но ведущую. Готовую к жертве, но и требующую в ответ всего. И ее слова — «у меня ничего нет, кроме тебя, помни это» — не жалоба и не мольба, а именно требование. «Все или ничего». И, поняв, что «все» — невозможно, она и предпочтет то «ничто», что освободит ее от вечного страха потери любви и станет вечным наказанием для того, кто любил ее не так сильно, как она желала. Неожиданно эта далекая женщина в фильме Шахназарова становится абсолютно близкой и понятной сегодня. И этот извечный конфликт между двумя типами любви — мужской и женской. И конфликт между представлением о добродетели, долге и обязанностях — с одной стороны и любовью, не признающей морали и добродетели в их ходячем смысле — с другой. Возможно, что многие не приняли отказа режиссера от «семейной мысли» писателя, которую он вложил в свой роман. Просто надо принять, что фильм Шахназарова — не экранизация романа. Это — взгляд на лишь одну его сюжетную линию, брошенный тридцать лет спустя.

И на мой взгляд «конструкция» фильма почти идеальна, а военная тема, которая многим кажется надуманной, мне представляется и оправданной, и органичной. Так же, как и китайская девочка, которую можно «разгадать» по своему усмотрению — напоминание о дочери, то же одиночество, что и у Вронского, оттого они и тянутся друг к другу, «мир, покой и тишина» китайских храмов, где он надеется найти освобождение от чувства вины, столь свойственного русской ментальности и чуждого созерцательной мудрости Китая… Я вижу в фильме прекрасные актерские работы — от главных героев до маленького Сережи и Аннушки. Замечательны все, и замечательна работа художников — костюмы, декорации просто изумительны. И изумительна музыка. Фильм Шахназарова глубок, в нем можно найти так много, и писать о нем можно долго, но я — не критик, а простой зритель и предоставляю сделать это профессионалам.

10 из 10

Я не смотрел сериал. В кинотеатр пошел без особого предвкушения, просто захотелось посмотреть что-нибудь в кинотеатре. Завязка оказалась довольно длительная, и как будто бросалось в глаза, что массовка из раненых одновременно и реалистична, и излишняя. Но потом появился Вронский -состаренный Матвеев, и дальше я смотрел на экран не с выражением полускепсиса, а мне стало интересно и приятно смотреть кино. История, рассказанная как бы со стороны Вронским не кажется надуманной, а гармонично вплетается в сюжет. Актерские линии небезупречны, но и при этом без ощущения фальши. Сцена в театре, когда Вронский не может ни защитить, ни даже подойти к Анне — на мой взгляд очень сильная. Боярская хороша, и её роль гармонична. На мой вкус Каренин здесь такой, каким его писал Толстой. Концовка смазанная, и выходит, что Анна под поездом — результат мимолетной истерики, вовремя не предотвращенной Вронским, но кто сказал, что режиссер не имеет права на такое прочтение, к тому же это же взгляд Вронского, а не то, как было на самом деле. В общем и целом — фильм, заслуживающий просмотра и осмысления.

9 из 10

АК — 17

Всё смешалось в душе у Анны Аркадьевны Карениной, сплелось в узоры, напоминающие странное кружево, с той лишь разницей, что нить была стальной проволокой удерживающей Каренину в том положении, которое было угодно невидимому вероломному охотнику, накинувшему на неё сеть и с триумфом победителя ждущего развязки. Неожиданная первая любовь, когтистая — кавычками терзающая душу, пугающая неопределённостью и непредсказуемостью последствий. Совесть, бьющая тревогу в набат серебряным молоточком, осуждая предательство близких людей. Привилегии и привычки светской дамы, от которых пришлось отвыкать. Словом — был сделан ложный шаг и вопрос, как продолжать с этим мириться, занимал взволнованное сознание несчастной женщины, не давая ей сосредоточиться на повседневных делах требующих внимания и рассудка. Желание большего, чем возможно привело её в крайнее неустойчивое положение — особа, отчаянно желающая вопреки правилам быть счастливой, повела себя дерзко, вызывающе, презирая компромиссы, словно она не светская дама, праздно, расточительно располагающая своим временем, а решительный политик реформатор задумавший опрокинуть привычные устои, отодвинуть в сторону обветшалую общественную мораль. У неё не осталось спасительной возможности отступить назад, сделать реверанс светскому этикету. Отравляло сознание Анны Аркадьевны то, что где-то в глубине души в одной из потаённых комнат притаился эгоизм потворствующий грехопадению, которое не представлялось возможным оправдать высокими чувствами. Страсть смутившая разум, закружила её в фантасмагорическом танце, и обещая и обманывая, подводила Каренину к финальной фигуре этого жуткого пасодобля. Грех требовал жертв. Он-то и пугал Каренину тем, что не соблюдал регламент, а светское воспитание и женская интуиция шепотом отказывали ей в правоте выбора.

Тень на чету Карениных пала задолго до отрисованных событий. В то утро, когда родилась малютка Аня, небо заволокло тучами. Холодный мартовский ветер своим напористым сырым дыханием гнал по мостовым озябших людей. Усмехаясь, он врывался с улиц без приглашения, не считаясь с частным правом, на территории, обрамляющие уютные особняки, разгоняя по своему усмотрению уложенные в кучи прошлогодние листья. В полдень свирепость ветра стихла, наступило странное умиротворение, небо потемнело ещё более, так, что в комнатах пришлось зажечь свечи…

Замужество с вальяжным консервативным Алексей Александровичем придало несколько иной искусственный приём характеру Анны. И то верно: трудно удержаться, встречая то и дело сильных мира сего, выпячивающих себя, надувающих щёки, и не ввязаться в ту же игру — не заразиться тщеславием. Дед, а особенно отец Алексея Александровича Каренина по крупицам собирали заслуги и награды, обрастая привилегиями, укрепляя своё положение в обществе. Угадав удачу, и умножив её трудолюбием, ежедневным полезным трудом на благо отечества они привили своему отпрыску те же навыки. И Алексей Александрович с воодушевлением, подбадриваемый семейными традициями горячо взялся за дело. Служение отечеству и царю забирало все его внимание и силы, а остальное, обыденное, не представлялось сколько-нибудь значительным. Так, увлечённый законотворчеством: уложениями, сводами, параграфами он проглядел либеральную замашку Анны Аркадьевны, проявившуюся в ней столь неожиданно и явно.

Я никогда не понимал, зачем понадобилось столь ужасное насилие в завершении романа. Да мало ли в свете падких на удовольствия женщин, расчётливых кокоток умеющих заметать следы. Или вот, чем не пример — Анна Сергеевна из «Дама с собачкой» А. П. Чехова — пугливая особа, боящаяся своей тени, прячущая любовь «под подушку» надеющаяся как свойственно русскому человеку «что всё само образуется», при этом понимая всю безнадёжность положения. Но нет! Толстому нужна жертва, и он, собравшись с духом, подталкивает плечом Анну Каренину на рельсы. Не для того ль сподобился великий русский писатель на такую экстремальную развязку, чтоб привлечь большее внимание к проблемам свойств человеческой души. И вправду, этот роковой поступок прочно связал финал с именем Анны Карениной — образом вызывающим тяжёлые размышления. Каренина, заслонила собой остальных персон романа, отодвинув к горизонту, которые на таком расстоянии кажутся ещё более вымышленными. И когда меня однажды спросили: «А какая фамилия у мужа Анны Карениной?», призадумавшись, я минутой позже догадался — это розыгрыш.

Что касается режиссуры, то Карен Георгиевич неподражаемый, сиятельный режиссёр, это без иронии и кавычек. Он бескомпромиссный боец со скороспелой модной безвкусицей, c сертифицированными халтурщиками, наследниками кооперативного бесплодия 90-х. Тяготы Российского кино, обходят его стороной. Организаторские способности администратора по-видимому помогают снимать замечательное кино.

Отсутствие в фильме образа Лёвина — его попытки постичь смысл бытия, и размышления схожие с взглядами самого Толстого, замещаются событиями Русско-Японской войны и это оправдано тем, что в противном случае было бы слишком много «перекрёстков», и фильм потерял бы навигацию. Запомнился эпизод в театре, не в том презрении, которое испытала Каренина во время спектакля, а пение женщины со сцены с внешностью экстрасенса и голосом сирены, заставившей в восхищении замереть зал, а затем в едином порыве, соединившись в огромный единый организм рукоплескать волшебной музыке. И, Анна, на секунду забыв собственные переживания, вдруг поняла против кого она выдвинулась — этого ожившего чудовища, сильного телом, этого демона, ревниво следящего за строгим соблюдением житейских норм. Каждый из этих людей, в отдельности представлял собой, ничтожную, безликую, историю, но присягнув закону, все они превращались в ассоциацию единомышленников готовых к расправе, к насилию.

Старик взглянул и тут же переменился. Что-то странное было в его облике. Будто он стоял не посреди залитого полуденным солнцем лугу, а в закопченной каморке освещаемой догорающей свечой, весь темный, окаянный, плоский как будто взятый с пожелтевшей картинки и не к месту приклеенный. Каренина к своему ужасу узнала пришельца. И в самом начале происшествия ей вздумалось, соскользнув с лошади упасть на колени перед странником умоляя старика отпустить её, дать вольную, отступиться или отсрочить на время неминуемое, но сковавший ужас не дал осуществиться задуманному, а отчаяние охватило такое, что будто её уж приговорили, и не вникая в суть дела, не разрешили последнего слова в свою защиту.

Я тоже узнал его. Лев Николаевич стоял в пол-оборота, выпрямившись, как перед аппаратом в фото студии, повернув голову в сторону удаляющихся отступников, укрывшихся в уездном поместье, чтоб в этой коммуне, где они всё ещё уважаемы, растворить в заботах, страх и ненужное волнение. На ярком солнце его борода, красиво льющаяся на грудь водопадом, светилась серебром. Её концы шевелил беззаботный озорной лёгкий ветер. Во взгляде не было сочувствия и милосердия, так свойственного этому верующему человеку, а лишь пауза сомнения, за которой последовало неумолимое решение, удивившее своей жестокостью самого судью. Он предсказал, не произнося слов, гибель страшную — для здравомыслящего человека необъяснимую, а для отчаявшегося уставшего сражаться соискателя спасительную, и в том, ещё более грубую, непонятную.