Сон в летнюю ночь (2016)

Если принять за аксиому, что мир смерти зеркален реальности, становится понятно почему ко дню смерти Шекспира от Дэвида Керра зрители получают вывернутую на изнанку постановку «Сон в летнюю ночь». Должно быть, режиссёр решил, что драматург порадуется современной вариации бессмертного произведения. (Только вот беда — забыл отправить адаптацию пьесы по e-mail на тот свет). Однако, мало кому из команды здесь можно выразить благодарность, и среди этих немногих сценарист Расселл Т. Девис, его бережное обращение с оригинальным текстом Вильяма нашего Шекспира заслуживает похвалы.

Как человек, который до сих пор верит в фей, не могу обойти стороной волшебные спецэффекты. Магичность пьесы соблюдена идеально. Перевоплощения из человечка в маленького звонкого светлячка и обратно мгновенны и прекрасны. В ореоле чудес великий проказник, но добрый малый Пак (Хиран Абейсекера) выглядит притягательнее всех. Его герой шкодлив, смешлив, хитер и добродушен — даже самые злые шутки пажа Оберона не приносят людям большого вреда. Основная цель Пака — поразвлекаться с незадачливыми беглецами.

Совсем иной разговор обо всех остальных лицедеях, занятых в новомодной вариации.

Такое чувство, будто подбор актёров проводился под лозунгом «По негру в каждую пару!» Оберон (Нонсо Анози), Диметрий (Паапа Эссьеду) и Гермия (Prisca Bakare), должно быть, олицетворяют возможность межрассовых браков в Европе. Если так, тогда межстрочная влюбленность Диметрия в Лизандра (Мэттью Теннисон) с признаниями в любви и откровенные поцелуи Титании (Максин Пик) с Ипполитой (Элинор Мацуура) — показатель толерантности по отношению к сексуальным меньшинствам.

Герцог Тезей (Джон Ханна), пусть и полководец, пленивший Ипполиту, но отнюдь не диктатор. Когда же у его невесты начинается, сопровождаемые судорогами визуальные приступы агрессии к будущему супругу — понимаешь, почему эту красавицу всю экранизацию пристегивают ремнями к чему бы то ни было.

Супруга Оберона Титания больше напоминает панк-рокершу, чем королеву фей и эльфов, (хотя ее свита просто восхитительна). Вместо колдовского обаяния волшебницы она демонстрирует зрителю откровенные похотливые приставания. Разве так подобает вести себя царице?

Особый восторг вызывают грим и костюмы лесного народца, они современны, красивы и детально продуманы. Чего не скажешь о нарядах жителей псевдо-Афин, они напротив — скучны в своей строгости и современности. Этот внешний контраст, наверное, был призван разграничить два мира — волшебный и реальный.

Показанная сотни раз классика требует оригинального взгляда, но с такими адаптациями скоро грянет буря из требований аутентичности. И дело не в расовой дискриминации или неприятии однополой любви. Каждый человек имеет право трудиться на любимой работе и любить того, кого посчитает нужным. В современных реалиях никто не запрещает снимать фильмы про межрасовые браки или секс-меньшинства, но в контексте классического произведения это выглядит как чистейшее извращение. Не удивлюсь, если однажды Шекспир воскреснет из мертвых, чтобы показать творцам нового «Сна…» чем Вальпургиева ночь отличается от кануна Ивана Купала и сколько представителей ЛГБТ на километр текста было в оригинальной версии комедии.