Одни в Берлине (2016)

Отто и Анна теряют единственного сына на войне. После этого в их умах начинается трансформация — осознание всего кошмара, происходящего в фашистской Германии. Вместо тоски и тихого угасания, Отто и Анна решаются на отчаянный и последний их шаг — попробовать донести до как можно большего числа жителей Берлина информацию об опасности, исходящей от Гитлера.

Безусловно они понимают последствия. Понимают, что эта их последняя игра. Игра, в которой им никогда не выиграть. Они уверены, что их рано, или поздно, поймают. И даже в какой-то степени ждут этого. Но мосты сожжены — дороги обратно нет.

Печальная развязка конечно же наступает. Сотрудники криминальной полиции и СС не могут допустить подобного саботажа и агитации. Отто и Анна достойно принимают наказание. Никакого сожаления, никакого раскаянья. Они были вместе, они вместе боролись, они вместе ушли.

Фильм не удивил какой-то особенной режиссурой, или отменной игрой актеров. Нет панорамных видов Берлина, или саундтреков-хитов. При этом очень хорошо передана атмосфера отчаяния и какой-то безысходности. Серые и коричневые цвета, преобладающие в фильме, только подчеркивают это. Но таким был немецкий мир 75 лет назад и об этом нужно помнить.

Премьера третьего полнометражного фильма более-менее известного актёра Венсана Переса состоялась во время Берлинского кинофестиваля-2016. Собрав в ансамбль британцев Брендана Глисона и Эмму Томпсон, каталонца Даниэля Брюля и шведа Микаэля Персбрандта, франкоязычный режиссёр решился экранизировать довольно известный международный бестселлер Ганса Фаллады. Впечатляющая история о том, как немолодая немецкая семейная пара решает заниматься подрывной деятельностью в сердце нацистского режима — Берлине.

Пусть Венсан Перес и рассказывал о том, что семья его матери-немки в свое время сопротивлялась режиму нацизма, и о том, как кинематографичен прочитанный им роман, всецело утверждать о прекрасной экранизации не приходится. То есть, понятно его желание показать захватывающую историю, почтив память прототипов главных персонажей — Отто и Элизы Хампель, а также всех противостоявших режиму обычных людей (читай — героев). Но фильм «Одни в Берлине» больше походит на хорошее кино с глянцевой обложкой. Размах взяли большой.

Забавно, что на экране все актёры разговаривают на английском языке с немецким акцентом (у британских звёзд не шибко получается). Это напоминает скандальный «Номер 44», в котором был английский язык с русским акцентом. К сожалению, при всех своих неоспоримых способностях Брендан Глисон и Эмма Томпсон играют своих героев на одной или двух актёрских нотах. Уроженец Дублина почти весь фильм ходит с бульдожьим лицом, а лондонская подданная старательно изображает страдальческий вид. Сомневаюсь, что такой подход является кинематографическим.

Отто Квангель (в романе фамилия изменена) идёт на рискованное дело и красиво излагает цель своей миссии, сравнивая её с многочисленным подкидыванием песка в огромный механизм. Механизм, который, в конце концов, может рухнуть. Только в фильме от этого нет толка. Разбросанные по всему городу открытки по большей части заботят инспектора в исполнении Даниэля Брюля, который терпит нешуточное давление «сверху». Да только он испытывает и тотальное бессилие в поимке «преступника». В связи с этим не чувствуется необходимого масштаба.

«Одни в Берлине» стремится воспеть героев в лице маленьких людей, которые, на первый взгляд, не в силах изменить положение вещей. Однако опасная деятельность с открытками больше кажется местечковой операцией. Битвы Давида и Голиафа не видно, а одного офицера СС не хватает для постоянной угрозы чете Квангель. Хоть музыка Александра Депла скрашивает просмотр до нужного предела. Жаль, что последние роли Брендана Глисона не раскрывают все его возможности. Будто он нужен режиссерам лишь для того, чтобы сыграть угрюмых дядек.

6 из 10

P.s. Ганс Фаллада — псевдоним Рудольфа Дитцена, сына судьи — ознакомился с гестаповским файлом пары Хампель после войны. Он так и не дожил до публикации своего романа, скончавшись в возрасте 53 лет от передозировки морфином в 1947 году. Это был трагический конец трагической жизни, разрушенной умопомешательством и заключением в психическую лечебницу. Отказываясь вступить в нацистскую партию, он был осужден в качестве антинацистского заговорщика.