Неизвестная (2016)

Этот фильм сравнивали с уравнением с одним неизвестным, однако, ничего обезличенно математического в нем нет, он создан настоящими гуманитариями от кино, озабоченными только одним — в оболочке художественности сделать нравственное высказывание. В современном кино, как и в культуре в целом, не модно быть гуманистом и делать человеколюбивое искусство, надо эпатировать, трансгрессировать, раздвигать границы, как это делают гуру сегодняшнего кинопроцесса Ноэ, Кешиш и старик Триер. Братья Дарденн на фоне всеобщей мизатропической вакханалии выглядят бронтозаврами прошлого века, жутко старомодными человеколюбцами, но тем они и ценны в глазах тех зрителей, которые еще не потеряли человеческий облик.

«Неизвестная» бьет в ту же болевую точку современной культуры, что и «Розетта», «Сын, «Дитя», «Молчание Лорны», в этом смысле она не добавляет ничего нового кинематографу Дарденнов, выдержана она в том же документальном стиле, может быть, уже не столь радикальном, как во времена «Розетты», но таком же художественно нейтральном, как и раньше. Это не «Догма 95», но осторожное подглядывание за эмоциями, не телевизионный стиль Лоуча, но и не пролетарская стильность Каурисмяки — Дарденны делают все, чтобы их стиль не был заметным, не отвлекал от содержания (хотя в «Розетте» он еще отвлекал, казавшись новаторским, и этим многих раздражал).

Главная тема «Неизвестной» — психосоматическая связь души и тела нова для режиссеров, никогда еще они не показывали, как грехи приводят к болезням, как нечистая совесть становится источником мощного стресса. Эта эстетическая концепция столь убедительна раскрыта актерами, перипетиями сценария, еще и с детективным уклоном, что не устаешь поражаться ее экзистенциальной точности. Становясь по своей воле детективом, главная героиня обнаруживает за глянцевой витриной европейской жизни осиное гнездо пороков и преступлений, в то же время, меняясь нравственно сама, она начинает влиять на людей, побуждая их к духовным переменам.

Люди порой сетуют на пессимистичность серьезного искусства, на его безвыходность и мрачность, ища спасения в оптимистично идиотическом масскульте, забывая о том, что искусство должно давать не ложный хэппи-энд, а катартическую надежду на обновление жизни и человека. Оптимизм Дарденнов — в их взгляде на человеческую природу, на способность человека к нравственному перерождению. Их герои будто следуют советам преподобного Серафима Саровского: «Спасайся сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Нравственные перемены в одном человеке всегда влекут за собой изменения к лучшему и в других. Именно об этом «Неизвестная».

Главная героиня — врач, но она из опыта понимает, что духовные проблемы влекут за собой и физические, а не наоборот. И то, что этот врач, такой черствый к боли других, меняется к лучшему и меняет других говорит о том, что Дарденны сильны тем, как они сплавляют моральную и социальную проблематику воедино, при этом совершенно без ригоризма, без нравоучительства. Ни разу ни они, ни их герои не говорят о Боге, но Его присутствие в совести, в благих поступках персонажей, во взаимопомощи и сострадании ощущается очень сильно от фильма к фильму. Дважды лауреаты Канн в главной номинации, Дарденны являются живым опровержением того мнения, что все в современном кино — эпатаж и конъюнктура. Они получают призы, значит не все так плохо, значит люди не вконец очерствели.

«Неизвестная» — конечно, не «Дитя», она не бьет наотмашь душераздирающей историей, но это и не проходной фильм не только потому, что все в нем просчитано с точки зрения формы и эмоциональных всплесков зрителя и героев. Любимые актеры Дарденнов Жереми Ренье и Оливье Гурме — здесь не на первых ролях, главную роль играет малоизвестная актриса, но все сработали отлично, и мастера, и дебютанты — ведь художественная среда, создаваемая режиссерами, так органична. Что еще сказать? Если Вы — человек, а не детище современной культуры, не потребитель гаджетов и информации, если вы понимаете, что совесть — это не выдумка христиан, а голос Бога в человеке, или по крайней мере считаете, вслед за Хайдеггером, что это глас Бытия, то вам нельзя обойти вниманием этот фильм, как и любой другой у Дарденнов. Смотрите их кино, оно делает нас лучше.

Когда выходит новый фильм братьев Дарденн или Кена Лоуча, меня охватывает тревога за судьбу гуманизма в современном кинематографе: вдруг этот фильм — их последний? А судя по каннским номинантам последних лет рядом с такими мастерами совершенно некого поставить. «Неизвестная», подобно остальным работам братьев, притягивает и втягивает в себя зрителя простотой подачи, иногда отождествляемой критиками с реализмом. Простота связана с диалогами, в которых нет лишних слов, бытовыми деталями, точно разложенными по полочкам, сосредоточенностью камеры на действиях персонажей. В случае «Неизвестной» простоты добавляет и образ главной героини — талантливого молодого доктора Женни, которая имеет практику в одном из небольших кабинетов, где она только начала работать вместо ушедшего пожилого врача. Её действия точны, эмоции скупы, в кабинете царит порядок и чистота. Эталонный врач, которого уже ждут на более доходном месте.

К домофону после рабочего дня не следует подходить — нечего потакать больным, учит Женни молодого интерна. Но стоило не ответить на один такой звонок — и на следующий день полицейский сообщил, что звонила чернокожая девушка, найденная вскоре мёртвой у реки. В Женни просыпается чувство вины. Она не обязана была открывать дверь после окончания работы. Содеянная необязательность сменяется необязательным интересом к личности погибшей, к расследованию, необязательным отказом от престижной работы, необязательными неприятными встречами с теми, кто ничего не хочет вспоминать об африканской проститутке, уже похороненной под каким-то номером, а не под табличкой с именем, как хочется Женни. После одной такой встречи, когда тебя столкнули в яму на стройке, уже не захочется ничего выяснять. Но совесть диктует иное: «…Она этого требует. Та девушка».

Сюжет «Неизвестной» развивается по схеме, уже использованной в «Молчании Лорны». Открывая вдруг для себя человека в наркомане или погибшей проститутке, ты становишься, если угодно, его ангелом: только ты один узнал в нём подобного себе, и без твоих усилий этот человек исчезнет навсегда. Такие усилия колеблют устоявшийся порядок: Лорна рвёт сеть своей проданной на месяцы вперёд жизни, дорогой ценой вырываясь на опасную свободу, Женни разрывает сети молчания окружающих. В этом сравнении любопытно, что у Женни нет оков в личной сфере: по словам братьев Дарденн, после премьеры фильма они вырезали почти семь минут личной жизни своей героини. Она осталась в кадре просто доктором, которой не положено бояться, когда ей угрожают, когда её хватают, толкают и оскорбляют. Скованная Лорна молчит о своём Клоди, свободная Женни мягко уговаривает: «Представь, что твою маму нашли мёртвой». Для других она становится ходячей совестью: «Не смотрите на меня! Отвернитесь!» — слышит она от того, кто с трудом рискнул раскрыться.

Совесть не связывает путами вины, она освобождает, доказывают братья Дарденн. Освобождает от страха, от боязни перемен в своей затхлой жизни, освобождает не во имя свободы, а для совершения блага для ближнего.

9 из 10

Братья Дарденн вновь доказывают миру, что для хорошего фильма не всегда требуются скрупулезно прописанные диалоги, изысканная операторская работа или высококлассный саундтрек. Режиссеры, мастера социальных драм, Жан-Пьер и Люк, начиная с конца 90-ых годов оперируют кинематографом как инструментом радикального воздействия, ставя в центр событий в основном женских персонажей.

Итак, в 2016 году в программе основного смотра Канн оказалась новая картина братьев «Неизвестная», проскочившая мимо наград, вновь переполненная проблемами человеческого выбора и, казалось бы, повторяющая всё то, что было освещено режиссерами ранее.

Главная героиня, молодой врач Женни в исполнении восхитительной Адель Энель становится жертвой собственной халатности, не впустив в помещение больницы темнокожую женщину, преследуемую убийцей. Вскоре эту женщину находят мертвой, и Женни на протяжении всего фильма пытается раскрыть личность убитой.

Для меня, как зрителя, было очень трудно уловить проблематику истории, фильмы бельгийских мэтров славятся своей псевдодокументальностью и беспристрастностью к своим героям, эффект которых усиливается некой морализаторской подоплекой, несущую в себе чуть ли не сказочно-притчевый окрас.

По ходу фильма, Женни предстает мастером своего дела, как когда-то сказал Авиценна: «Врач должен обладать взглядом сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва». Такой для меня и стала героиня Адель Энель. Однако достоин ли носить звание врача человек, отказавший в помощи, пусть и не в медицинской? Случай с Женни распахивает нам дверь к решению этого вопроса, ведь попытка установить личность погибшей уже чего-то стоит.

Фильм как бы невзначай раскрывает тему человеческой и врачебной морали, намеренно игнорируя все остальные философские и медицинские аспекты, которые, к тому же, испокон веков тесно переплетены между собой.

Быть врачом — значит принести клятву, принести клятву — значит быть врачом до конца. Это, на мой взгляд, и пытались донести до зрителя авторы. Фильм будет полезен для просмотра людям, которые посвятили свою жизнь спасению жизней, это как раз то кино.

Когда в 1999 году жюри Каннского фестиваля во главе с Дэвидом Кроненбергом вручило Золотую пальмовую ветвь фильму братьев Дарденн «Розетта», публика дружно освистала это решение. И даже продвинутые критики, импонирующие всему новому и необычному, и в целом одобрившие вердикт жюри, о самой картине высказывались с осторожностью. Никто и подумать не мог, что пройдёт всего несколько лет, и художественная реальность, заявленная Дарденнами, овладеет умами миллионов, а сами они станут хедлайнерами современного кинопроцесса.

На сегодняшний день в Каннской копилке братьев семь наград, из которых две золотых ветви и один гран-при, а также пять номинаций. Ну, а сколько фильмов снимается ныне «под Дарденнов» и сказать сложно. В мире не так уж и много режиссёров, совершивших революцию в современном кино. Братья Дарденн — одни из них. И чуть ли не единственные, кто начал эту революцию с такого любопытного и неоднозначного плацдарма как арт-хаус, «кино не для всех».

Зритель «Форсажа» и «Ёлок», случайно попавший на фильм Дарденнов, выскакивает из зала с возмущённым воплем: «Что за тягомотину вы мне подсунули?!» Зритель с мозгами едва сдерживает ликование после просмотра. Ленты братьев Дарденн — пиршество для интеллектуалов. Несмотря на медленный темпоритм и внешнюю меланхоличность актёрской игры, каждый новый шедевр их держит в напряжении от первого до последнего кадра. И это лишний повод для восхищения — вот, казалось бы, ничего особенного в кадре не происходит, а ты заворожён и не понимаешь, чем именно. Лучший фокус — тот фокус, чей секрет не разгадан.

Новая картина братьев, номинированная в прошлом году на Каннское золото — достойное продолжение их восхитительной фильмографии. При всём эмоциональном минимализме «Неизвестная» трогает за душу и заставляет задумываться о вещах, которые в последнее время практически выпали из общественного дискурса. О нашей ответственности перед ближними. О том, что душевное благополучие не тождественно благополучию материальному. О человеческой глубине и несоразмерности прокрустову ложу социальных шаблонов.

Если «Молчание Лорны» — это восхождение к высокому в человеке, то «Неизвестная» — желание сохранить в себе это высокое. Удастся ли сделать это героине Адель Энель? Вопрос, без всякого саспенса и бу-эффектов, держащий зрителя за нервы до самого финала.

10 из 10

Старый добрый артхаус. Кто-то скажет, что не понял фильм, кому-то он просто не понравится, ну а кто-то не сможет выдавить и слова, потому что проспал 1,5 часа. Я же скажу, что в этом фильме есть всё, что я хотела увидеть. Вопрос самоопределения? Пожалуйста. Выбор между рассудком и чувствами? Получите. Муки совести? Непременно! Одна только задумка уже была отличной базой для фильма, насквозь пропитанного психологией и философией. Таким он и получился.

Здесь мы видим явное столкновение двух законов: закона власти и закона совести. Вы совершенно чисты с юридической точки зрения, но полностью подавлены морально. Главная героиня, Женни, становится жертвой такой ситуации, и непримиримость с чувством вины толкает её на собственное расследование. Женни не видит для себя другого решения (наказания), кроме как отказаться от блестящей карьеры. Но, поставив под удар своё успешное будущее, она обретает другое — надежду, что сможет исправить собственную ошибку.

Для меня фильм стал привлекателен своей невероятной реалистичностью. Я смотрю современное массовое кино и вижу идущие друг за другом яркие события, из которых складывается сюжет. В «Неизвестной» складывается не сюжет — там складывается сама жизнь. Рутина, мелочи, долгие паузы — это то, из чего мы состоим. Жизнь может быть яркой и насыщенной, но всем нам нужно расстилать кровать перед сном или ехать в молчании по делам. Я просто хочу сказать, что никто еще не убегал от обыденности.

Есть одна вещь, которой мне не хватило. Я очень ждала эмоционального срыва Женни, истерики, порождённой чувством безысходности и собственной беспомощности. Но, видимо, братья Дарденн по-другому видят путь молодого врача по дороге душевного исцеления.

Самое главное, что подобного рода картины ставят тебя на место главного героя: весь фильм ты проводишь как на иголках, потому что события охватывают уже не только экран монитора, но и твои мысли. Я была бы очень рада, если бы люди чаще отдавали предпочтение фильмам, над которыми надо подумать, а не которые достаточно просто посмотреть.

10 из 10

Кинокартина «Неизвестная» (La fille inconnue) моя вторая и более успешная попытка знакомства с творчеством братьев Дарденн, после фильма «Два дня, одна ночь» (Deux jours, une nuit). И если полуторачасовой рассказ о попытках депрессивной героини Марино Котийяр сохранить за собой работу в унылом французском офисе, я посмотрела лишь ради самой Марион (уж очень она мне нравится). То в «Неизвестной» для меня была совершенно незнакома Адель Энель, а режиссура Жан-Пьера и Люка Дарденн тем более не вдохновляла. Меня привлек сюжет и, как ни странно, то, что главная героиня — врач.

С первых минут фильма хочется отметить особенность, уже второй для мены работы братьев Дарденн — простоту повествования и реалистичность того, что происходит на экране. Здесь не интригующего детектива, экшена, или же погони с перестрелками, откровенных, эротических сцен и всего того, что сейчас каждый день снимают и выпускают в прокат. Но здесь есть жизнь. Настоящая жизнь. Жизнь без прикрас. Та, которой живем мы с вами, та — которая за окном на улице, та — которая в больницах, в полицейских участках, в школах, везде. А в фильме мы наблюдаем жизнь молодой девушки-врача, которая пытается справиться с последствиями импульсивного решения, принятого в один из рабочих вечеров. Жизнь студента-медика, который сомневается в правильности выбранной профессии. Жизнь с грузом ответственности перед самим собой, перед другими людьми, перед обществом. Жизнь, в которой каждый неосознанно может стать частью непоправимого.

В довершение ко всему хочется сказать, что это классическое европейское, неторопливое, атмосферное кино. Возможно слегка затянутое и немного мрачное, но стоящее и притягательное своей действительностью. Помимо всего прочего, в фильме наглядно показана европейская система здравоохранения. Без вездесущей «волчанки» и МРТ из небезызвестного «Доктора Хауса», без любовных интриг в стенах «Seattle Grace Hospital» из пресловутой «Анатомии страсти», но с кабинетом семейного врача в одном из жилых районов и маленьким красным крестом на лобовом стекле личного авто Женни.

Детективный гуманизм в гиперреалистических тонах. Его несёт в мир девушка-врач, которая решает для себя дилемму добропорядочного обывателя: откликаться на зов о помощи живо и сразу, либо — по правилам, через профессию. Она пытается ставить себе и другим охранительные препоны в виде должностных инструкций, но поток сопереживательных чувств к случайной жертве сносит все препоны. В итоге сочувствие как гуманизм спонтанный одерживает верх над гуманизмом системным (профессиональным). Незатейливая и несуетная социальная драма для ценителей реализма и гражданского кино. Рождает смешанные чувства.

Привычно, что киношное человеколюбие заточено под известный расово-колористический маркёр. Но вот типаж самаритянки… Нет, она не религиозна. Очень сдержана в эмоциях. Не просто суховата, а по-чекистски сурова. Её быт столь же аскетичен. В кадре нет ни друзей, ни близких. Ах, да! Есть душка-практикант, которого она строгостью своих оценок едва не отвадила от медицины, но спохватилась. И работа, работа, работа…

Говорят, хороший диагност. Пара эпизодов это подтверждают. Её отношение к чужой боли со стороны также выглядит скорее экспертно-диагностическим, нежели участливым. Но на определённой фазе триггер в голове врачевателя вдруг срабатывает и включает программу искоренения зла во всём мире. Был эскулап — стал робокоп. С программой моральной кодификации.

Новая ипостась не сделала Женни более приветливой. Но от лояльного к гражданам киборга девушку-врача отличает одно характерное свойство типичного участкового врача: она плющит окружающих с позиции морального превосходства. И нестойких валлонцев, как на сеансе экзорсизма, начинает корчить, тянуть к суициду или, на худой конец, к явке с повинной… Короче, в финале «добро» показательно, топчет «зло», аки Св. Георгий змия.

Фильм утверждает симпатичный мне тезис о сопереживании как основе светского гуманизма. Вот только характер героини не внушает. Одержимость, с которой она включается в расследование, психологически исключает участие. Сверхважная цель всегда заслоняет «средства», т. е. самих людей. И это уже скорее напоминает вариант идейного подвижничества религиозного толка. Такие не сочувствуют — они пробуждают совесть.

А вот как раз живых чувств в рисунке игры Адель Энель мне не хватило. Хотя были и таковые. Например, исключительно убедительны эпизоды, в которых медик сталкивается с агрессией. Однако характерно, что и здесь она ведёт себя как испуганный аутик — в её застывшем, как у кошки, взгляде читается ужас от столкновения с «другим». Это было ярко. Стало видно, что она совсем-совсем одна.

В общем, мне бы хотелось проникнуть чуть глубже в гуманистические идеологемы, что засели в голове героини, потому как у меня осталось ощущение, что мотивируют её всё-таки они, а не сопереживание. По крайней мере, отражающий влияние мощного супер-Эго комплекс вины Женни — он из этой оперы. По-любому, попытка братьев Дарденн разобраться во всём этом, может быть и не лишена условностей, но определённо художественна и любопытна.

Посмотрел «Неизвестную» братьев Дарденн. Фильм, на мой взгляд, значительно превзошедший их предыдущую работу «Два дня, одна ночь», прежде всего, потому, что говорит со зрителем именно о том, о чем и рассказывает.

Если помните, в течение всего прошлого фильма героиня Марион Котийяр методично (а для меня, признаться, утомительно) встречалась со своими коллегами и пыталась убедить их сохранить ей работу. Хотя в финале мы понимали, что на самом деле таким образом она боролась с депрессией. Героиня же новой картины знаменитых бельгийцев так же методично опрашивает множество эпизодических персонажей. Но цель её не имеет никакой подоплеки — она действительно хочет узнать имя девушки, которой она не открыла дверь однажды вечером, и труп которой был найден неподалеку на следующее утро. Что ей движет? Конечно же, чувство вины.

Что подкупает в этой работе меня лично, так это видимость простоты, обыденности разворачивающихся на экране событий, за которой скрывается идеально выверенная драматургия — слепок жизни, сыгранный и запечатленный с филигранной точностью. Бытописание поисков главной героини, не рефлекcирующей и не страдающей напоказ, позволяет проникнуть в суть её надлома и прочувствовать внутреннюю движущую её боль. А значит суметь поставить себя на её место и задаться вопросом: «Как я бы поступил в подобной ситуации?» Именно поэтому очень хочется отметить потрясающее существование актрисы Адэль Энель, за переживаниями и метаниями которой в этой картине, мне кажется, можно наблюдать бесконечно.

Меня так же радует, что, в отличие от прославленной «Розетты» — истории без начала и конца, как бы выхваченной из жизни (что подчеркивалось спонтанной «живой» камерой) — «Неизвестная» — это история конкретного события, обнажающая суть в четко заданных, пусть и не заметных, рамках. Поэтому и камера здесь абсолютно точно знает что, когда и зачем нужно фиксировать.

Отдельно хочется отметить гуманистический посыл картины. То самое чувство вины, которое действует на героиню созидательно, вынуждая её осознать ответственность совершенного поступка. Многие ли из нас поступили бы так же — не отбросили это чувство, продолжая жить привычной жизнью, а приняли его и сумели заразить им окружающих? «Ответ на этот вопрос ищите в себе», — говорят нам нестареющие классики Жан-Пьер и Люк Дарденн.

Живые классики европейского кино, именитые бельгийские постановщики Жан-Пьер и Люк Дарденны продолжают исследовать безграничные просторы человеческих судеб, сплетающих воедино счастье, боль, надежду, ненависть и все прочие чувства, из которых состоит сама жизнь. Плодовитость творческого пути Дарденнов не может не поразить. Неустанно трудящиеся на съемочной площадке братья не знают, что такое отпуск и продолжают из раза в раз перевоплощаться в тонких психологов и эмоциональных драматургов, преступников и следователей от большого фестивального кино, нашедшего лазейку в сердца зрителей самой широкой аудитории, что уже само по себе уникально. Для Дарненнов не существует запретных тем, хотя в свои фильмы они стараются не допускать откровенно пикантные, гротескные тона, призванные воздвигнуть вокруг их творческих откровений арку из откровенного эпатажа. Вместо того, чтобы постоянно шокировать публику, поднимать на всеобщее обозрение всю грязь современного общества, Дарденны выстраивают аккуратную нить повествования, сотканную из глубокого анализа поступков выбранных героев, раскрытия до поры, до времени скрытых мотивов, прорастающих из темных закутков характера и пронзительной эмоциональности, присущей даже самым черствым индивидуумам, оценивающим мир через очки кислотного цинизма. Представленная на 69-м кинофестивале в Каннах работа Дарденнов под названием «Исчезнувшая» с одной стороны повторяет культивируемые на протяжении всей карьеры заветы постановщиков, но с другой выглядит несколько иначе. Оставим яркие краски, переливающиеся трели и буйный драматизм в сторонке и отправимся в небольшой городок, в котором на наших глазах разыгрывается скромная личностная драма, постепенно набирающая нешуточные обороты трагичности, навсегда скованные в одно время в одном месте цепями человеческой отстраненности.

Итак, сюжет фильма знакомит нас с Дженни (Адель Энель), молодой женщиной-врачом, вынужденной столкнуться с нешуточным испытанием совести после одного тревожного происшествия, на которое остальные люди по сути не обращают никакого внимание. Оставшись на рабочем месте под конец напряженного дня, Дженни не спешит открывать дверь после внезапно послышавшегося стука, совершенно не подозревая, к каким событиям приведет ее поступок… Неожиданный визит полицейского приводит Дженни в нешуточное замешательство, ведь ей становится известно, что она косвенно виновата в гибели не принятого пациента, некой неизвестной женщины без документов, чью особу и пытается восстановить следствие. Не сумев помочь детективам стоящей информацией, девушка не собирается сидеть сложа руки, чувствуя отягощающую вину за трагическую безучастность, и отправляется в длительное путешествие по родному городу, дабы хотя бы отчасти утихомирить внутренних демонов, терзающих ее подавленное сознание. Может она никогда не узнает, кто же именно стучался к ней в тот злополучный вечер, но она должна сделать все возможное, чтобы отдать дань уважения усопшей, заслуживающей на то, чтобы возможные родные и близкие попрощались с ней подобающим образом.

Самое больше преступление, которое когда-либо совершал человек, это то самое пресловутое безучастие, ставшее причиной множества бед и катастроф и с которым отчасти по свей вине столкнулась Дженни. Братья Дарденны решили снять «Исчезнувшую» в нарочито будничных, приглушенных серых тонах без громогласной музыкальной палитры, дабы донести до аудитории простые истины в аутентичной жизненной обстановке, в которой мы проживаем и постепенно отдаляемся друг от друга несмотря на ежедневную близость с коллегами, друзьями и рядовыми прохожими. Согласитесь, что мы сами не раз попадали в ситуацию, когда от нашего решения могло бы зависеть многое, но по той или иной причине мы отказывались от вмешательства, совершенно не задумываясь о возможных последствиях. Именно об этом тихим вкрадчивым шепотом говорит нам «Исчезнувшая», проникая вместе с праведным посылом от братьев Дарденн в самую глубь сознания. Лента не спешит бросаться во все тяжкие, разворачивается последовательно и обстоятельно, в связи с чем любителям зашкаливающей динамики действия стоит подготовиться к неспешно продвигающемуся повествованию, раскрывающему внутренний мир главной героини, ее окружения и жителей небольшого городка психологическими приемами вдумчивой социальной драмы, дополненными закрученными детективными мотивами, поддерживающими необходимый накал напряжения.

Не по годам уверенная молодая француженка Адель Энель, покорившая братьев Дарденн истинным драматическим талантом в ряде примечательных картин, прекрасно справляется с ответственностью, возложенной на ее хрупкие плечи дуэтом постановщиков и становится тем самым эмоционально-совестливым центром повествования, который придает постановке живые краски, исходящие из самой души. Героиня Энель обитает в самых посредственных, совершенно не выразительных реалиях, как и большинство из нас. Она привыкла к запрограммированной обыденности и не спешит что либо менять. Одновременно с этим ее чувство справедливости никуда не исчезло, а лишь затаилось, что определенно внушает надежду. Немногие из нас готовы остановиться и помочь, скажем, старику перейти улицу. Судя по всему, не готова была сделать это и Дженни, но внезапно пробудившееся в ней осознание неправоты современного «холодного» мира дарит каждому из нам недвусмысленные предпосылки для того, чтобы стряхнуть с себя закостенелую социальную шелуху и осмотреться вокруг свежим взглядом. И кто знает, вдруг мы увидим то, что ранее не замечали и станем чуточку лучше.

В итоге хочу сказать, что братья Дарденны провели очередной заслуживающий внимание эксперимент, поведав нам о насущных проблемах общества нарочито бесцветным, приглушенным языком, нешуточно удивив зрителей правдой о том, в каких условиях они на самом деле живут, и что отрыв от общей сопричастности ведет к постепенно накапливающейся социальной апатии, вершина которой может стать для нас самой непоправимой ошибкой в истории цивилизации. На примере одной-единственной девушки, наконец-то прознавшей, что такое бескорыстное внимание к проблемам пускай неизвестного, зато живого и действительно нуждающегося в помощи человека, мы без проблем составим для себя соответствующие выводы. Главное только не забыть посыл «Неизвестной» сразу после того, как по экрану побегут финальные титры.

7 из 10

На 69-м фестивале в Каннах режиссерский дуэт Жан-Пьера и Люка Дарденнов представил «Неизвестную» в основной конкурсной программе. Никаких призов лента не снискала, что продемонстрировало консерватизм конкурсного жюри, отдавшего предпочтение манифестной социальности Лоуча с его «Я, Дэниэл Блейк». Да, творческий метод братьев своеобразен, но режиссерам удается в кадрах «Неизвестной» воспроизвести тот самый гиперреализм самой высокой пробы. Дарденны с любовью к деталям показывают быт родного Льежа через будни участкового врача. «Неизвестная» — это не скучное бытописательство о работе врачебного кабинета одного из льежских кварталов, а настоящее детективное расследование, тесно переплетенное с экзистенциальной драмой главной героини.

Стоит начать с самого большого минуса ленты: «Неизвестная» напрочь лишена той традиционной зрелищности, которая заставляет нас замирать в зрительском кресле. Не скрою, что в случае Дарденнов отсутствие зрелищности в последней ленте — ход сознательно-просчитанный, не позволяющий ни на секунду усомниться в высочайшем профессионализме мэтров. Да, ритм и темп ленты — это ритм и темп совести и гражданской позиции молодого врача Дженни (прекрасная в своей асексуальности в этой картине Адель Энель). Братьям-режиссерам удается показать и то, что называется рутиной, и то, что называется муками совести, и то, что называется вторжением в частную жизнь с поправкой на врачебную тайну. Именно зритель становится свидетелем, наблюдателем и соучастником этого странного разнотемпового движения в сторону восстановления правды событий о гибели темнокожей проститутки не профессиональным комиссаром, а врачом-терапевтом.

Мастерство Дарденнов кроется не только в режиссерской работе, отстраненно демонстрирующей будни обычных европейцев. Их мастерство — это мастерство черепашьего хода сценария «Неизвестной», мастерство создания того, что называется angst или «экзистенциальная тревога» в психоанализе. Дженни проходит все стадии экзистенциального конфликта в этом фильме. Быть хорошим врачом-диагностом — все же не способ идального существования в окружающей реальности. Однажды неоткрытая дверь и чувство вины за смерть другого человека способствуют возникновению внутри Дженни того самого экзистенциального конфликта.

Общение с полицейскими, больными разной степени тяжести, сутенерами, детьми и отцами, матерями и сестрами внутри этого герметичного льежского мирка толкает на интроспекцию и переоценку ценностей. Для Дарденнов убийство — это внешняя цель для Дженни, которая и позволяет ей пробудиться от дидактично-правильной социальной спячки и осознать, что она может стать тем совестливым сыщиком, способным приступить к активным действиям и не оставаться больше в стороне. Достигая больших успехов в расследовании, чем обычные полицейские, молодая женщина-врач, тем не менее, не приходит к очевидному. Внешняя цель достугнута, но катарсиса у Дженни не наступает и Дарденны оставляют зрителя один на один с простым вопросом: «Как она будет жить дальше?». Именно на режиссерах лежит ответственность за окончательную идентичность Дженни в финале, которая не остается раскрытой до конца.

Не сомневаюсь, что просмотр «Неизвестной» — не очень простая задача даже для искушенного зрителя. Отсутствие музыкального оформления, ярких киношных красок, монтажных эффектов и вроде бы не очень яркий актерский состав. Однако, не скрою, при всех своих кажущихся внешних изъянах и документальности гиперреализма «Неизвестная» — это творческая новация братьев Дарденнов, позволяющая увидеть художественность в серой повседневности и поднимающая очень непростые вопросы идентичности для зрителей. После Канн хронометраж ленты уменьшился на несколько минут. Повседневный гуманизм по-дарденновски имеет в настоящее время простое решение в одной «Неизвестной».

7 из 10