Роковое влечение (2015)

Тюремный роман как эксплуатация подневольной? Или кто тут на само деле подневольный? Ведь мужчине трудно устоять перед соблазном.

Когда мужик смотрит на бабу, он думает лишь об одном - как она будет готовить ему ужин, ну или не только ужинать с ней он будет.

У нас очень привлекательная особа. Мы её уже видели в нескольких фильмах. Роковое влечение к ней у нас созрело ещё тогда... к ней. А автоперевод почему-то перевёл название фильма как По уши. И мы теперь по уши в роковом влечении.

Может, фильм о проблемах жизни женщин в тюрьмах европейских. Хотя весь фильм с самых первых секунд про любовь, секс, соитие и шуточки про это всё, так или иначе... шуточки вульгарного характера. И, конечно, актриса покажет нам своих малышек.

Вообще, директора тюрьмы легко понять. Если смотреть на главную героиню больше 5 секунд подряд, то легко влюбиться. Кто вообще директором женской тюрьмы делает мужика? Хотя, наверное, всё дело в том, что тюрьмы во Франции имеют в том числе раздельные блоки для мужчин и женщин.

Вообще, конечно, куда интереснее именно на тюремную систему посмотреть иностранную, на то, как там работают с осужденными, в частности с женщинами. Последние трудятся на кухне, занимаются творчеством, учатся чему-то, скучают в камерах, подают прошения о досрочном, ссорятся, иногда до крови, влюбляются...

В остальном, вымысла чрезмерного в сюжете много, но без этого художественное кино перестаёт быть художественным и становится больше документальным. А у нас не документалка.

Весьма удачная попытка Пьера Годо, наиболее известной работой которого на ниве кинематографа до выхода «Eperdument» было исполнение обязанностей помощника оператора картины «Мистер Никто», вторгнуться в пространство амбивалентного рассмотрения романтики, освоенное Романом Полански. Тем не менее, фильм прошел в категории «Les autres sorties», чему причиной послужила опрометчивость мсье Годо, решившего почему-то и к фактам современной социально-политической обстановки, положенных в основу сюжета, подходить без дефиниции морального и аморального.

Прежде всего стоит отметить, что «Eperdument» не вызывает никаких нареканий относительно кинематографическо-эстетической составляющей в целом. И операторская работа, и труды команды производственного дизайна на высоте, но главное — история взаимоотношений между зрелым начальником тюрьмы Жаном и его юной подопечной Анной, включающая непременную физическую страсть — это в буквальном смысле красиво. На протяжении 2-х часов зрителю будет явлено и общественное осуждение, и притягательность запретного плода, и непреодолимость условностей, обусловленных доминантой устойчивой схемы социально одобренных отношений между мужчиной и женщиной, но главное в «Eperdument» — это экранный секс.

Во-первых, Годо удается найти тот баланс демонстрации эротического, сочетающий предельную откровенность и наготу, но в то же время не переходящий границу неприглядности физиологии (к примеру, нарушенный в «Жизни Адель», где центральную роль также исполняла Адель Экзаркопулос), обеспечивающий эстетическое удовольствие от происходящего. Во-вторых, картина с рейтингом «R», где раздеваться будут такие прекрасные создания как упомянутая выше Экзаркопулос и Гийом Гальенн, уже одним этим фактом оправдывает свое существование и нивелирует все требования кроме эстетических. И намеренный уход от полемики на тему дозволенного и преступного, использованный Пьером Годо, в данном случае можно только одобрить. Проблема же состоит в том, что «Eperdument» основан на романе-автобиографии Флорана Гонсалвеса, являющегося фигурой не просто противоречивой, а вызывающей у любого адекватного индивида отвращение.

Имена героев «Eperdument» изменены, так же как и тщательно скрывается преступление, приведшее Анну в места заключения, тогда как обстоятельства документальных событий столь ужасающи и вопиющи, что только излишняя терпимость европейского зрителя не позволила разразиться вокруг фильма грандиозному скандалу. Прототипов героев ленты связало так называемое «l`affaire du gang des barbares» — группа молодых людей, состоящая из мигрантов-мусульман, в одном из районов Парижа в течение 24-х дней пытала еврейского юношу Илана Халими, что привело к его гибели. Причиной звериной жестокости (само прочтение отчета патологоанатома, выполненное исключительно сухими канцеляризмами, способно вызвать потерю сознания у особенно впечатлительных особ) выступила национальная принадлежность жертвы.

Почему Пьер Годо выбрал для экранизации именно такую героиню, что остановило его от создания художественного вымысла, где героями аналогично являлись бы начальник тюрьмы и заключенная, но без обращения к реальному уголовному делу, пусть не обсуждаемому в рамках хронометража, но очевидному для любого хотя бы немного просвещенного зрителя — остается загадкой. Конечно, подавляющее большинство публики вряд ли обратит внимание на сноску в титре, и сочтет «Eperdument» прекрасной историей. Но, будучи осведомленным о судьбе Илана Халими крайне трудно абстрагироваться от того, что красавица Экзаркопулос изображает члена образцовой банды религиозных фанатиков, обеспечивающей подлинный «закат Европы».

Иными словами, «Eperdument» вызывает двойственное отношение и служит примером дурной диалектики. С одной стороны эротическая картина, с участием члена Comedie-Francaise и пусть пока непрофессиональной, неотесанной, но такой живой и естественной Адель (готовой по первому требованию режиссера снять белье и раздвинуть ноги) есть чистое наслаждение. К тому же, сочувствовать и находить новые трактовки бесспорным моральным максимам, крайне легко, если романтического героя исполняет великолепный Гийом Гальенн — сыграй он садиста-насильника, зрительское «не виновен» было бы обеспечено ему априори.

Но в тоже, время нельзя забывать и о всей совокупности социально-политических аспектов, сквозь которые с необходимостью рассматривать «Eperdument». Ведь автор настаивает на «реальных событиях», и это играет против него, так как невозможно думать о возвышенной любви и жарком сексе в тюремных интерьерах, если «партнерша» отбывает наказание за убийство столь жуткое, что само существование этой девушки служит оскорблением гуманизму. И при этом Годо занимает позицию, условно говоря, адвоката, намекая на то, что нет ничего важнее любви, забывая и о зверски замученном еврейском мальчике, и о страдающей семье надзирателя, оставленной ради молодой любовницы.

Критика, тем не менее, обошлась с Пьером Годо, в основном акцентируясь на блистательной игре Гальенна (да и сам актер в тематических интервью говорил исключительно о роли и персонаже, не затрагивая более сомнительных вопросов), и игнорируя его то ли попытку выделиться каким-то новым «нигилизмом», то ли банальную глупость и непонимание низости спекуляции на трагических фактах, их «романтизации». Фанаты Comedie-Francaise (а именно они и выступают целевой аудиторией картины, пусть и не предполагаемой автором, но объективно являющейся ею), безусловно осведомленные и о «l`affaire du gang des barbares», и о «the law of silence», в силу воспитания и образования предпочтут лицезреть своего кумира и исключить все прочие детали, способные омрачить удовольствие. Прочие же, привлеченные возрастным рейтингом или фамилией «Экзаркопулос», с завидной частотой появляющейся на обложках глянцевых журналов, будут более озабочены близостью (во всех смыслах этого слова) героев «Eperdument», и такие понятия как «фактологическая канва» и «брезгливость» им чужды в равной степени.

Хорош ли этот фильм Пьера Годо? Конечно да, если оценивать его как пикантную историю о той вседозволенности любви, что и возвышает порой человека над бренностью бытия. В «Eperdument» донельзя точно проиллюстрирована противоречивость «нормы» и «девиации», образующие близость влюбленной пары, не имеющей интенции на ориентацию на «общественные» предписания. Но вся эта магия кино и метафизики разлетается вдребезги, даже если на секунду задуматься о реальных прототипах персонажей, на которых глупец Годо зачем-то сослался в титрах.

Роковое влечение как оно есть.

Зрители почему-то ищут терзания в принятии выбора главным героем Жаном (и не находят их), но предполагают, что они обязательно должны были проявляться.

Это фильм о влечении, о страсти, которая не терпит рациональности. Страсти, которая разрушает. Именно такую страсть, на мой взгляд, переживал герой.

О героине Анне действительно известно не много, что не делает ее менее живым персонажем. У нее плохие отношения с матерью, и в тюрьме, в которой ей предстоит провести довольно много лет, она встречает Жана, мужчину значительно старше. Он проявляет к ней интерес, а она к нему. После близости Анна пытается обозначить, что она планирует их совместное будущее, семью, при случае упоминает, что хотела бы детей. Она подчеркивает — это серьезно, я хочу серьезно или никак.

Кроме молодости, которой, как считают, Анна совратила Жана, кроме ее очевидной привлекательности, которую отмечали все заключенные, не стоит опускать влияние власти. У Жана была власть влиять на ситуацию: перевести в другую тюрьму, отправить на внеурочные работы, прийти в камеру, когда хочется. Эту власть можно было использовать себе во благо, и тут Жан быстренько поддался (так бывает достаточно часто в правоохранительных органах).

Мы не знаем, сколько лет все длилось (в фильме это не уточняется), вероятно, около 5. За это время герои очень многое перенесли вместе, менялись их отношения.

Более роковым, по-моему, влечение было для Жана.

Закончилось как закончилось.

Кроме того, это просто красиво.

Я рекомендую.

Адель Экзаркопулос в очередной раз дает убедиться зрителю, что актриса она далеко неординарная. Целую драму вытащила одна на себе, если быть серьезной. Вернее, драматическую сторону картины «Роковое влечение». Страданиям, и мукам замечательной, сексуальной, напористой Адель веришь, и ни на секунду не сомневаешься. Какой бы поворот картина не приобрела, что бы кульминация не преподнесла зрителю, героиню Экзаркопулос будет жаль в любом случае.

Ибо ее образ пленницы весьма цепляет, напрягает, не давая ни на секунду усомниться в том, что она на грани. Она человек, которому попросту нечего терять, она ощущает себя уже ничем. И, несмотря на то, что тюрьма, в которую она попадает, имеет оттенки гуманизма. Все же это тюрьма. С драками, интригами, попытками отгородиться, и не сойти с ума. В ее случае, все средства хороши, чтобы забыться, или как-то ограничить срок своим страданиям? В фильме есть хороший вопрос «Что такое любовь?», и звучат весьма интересные ответы от тюремщиц. Но, глядя на отношения между героиней Адель, Анной и ее надзирателем, кажется, что любовь в ее случае безысходность и безвыходная ситуация. Именно в ее случае.

Да, шанс испытать какую-то эйфорию, чтобы не свихнуться в обществе наказанных, опустившихся женщин, некоторые из которых выбрали как альтернативу лесбийскую любовь. Анна же весьма привлекательна, и способна влюбить в себя не только своих сокамерниц, а самого начальника тюрьмы. Тем более, она далеко не дура. Она умна, способна, образована. Почему же она пришла к этой жизни? Ответа на этот вопрос не последует. Но, глядя на ее срывы и отношения с матерью, можно почувствовать многое. Об Анне мы мало что знаем. Мы даже не знаем, за что она сидит. Но, есть определенная картина, возможно клишированная, использованная во многих похожих драмах — у нее не было отца, и она жаждет быть кому-то нужной. Ее желание необязательно любви, а хотя бы страсти от надзирателя похоже чем-то на стремление испытать хоть что-то позитивное в аду.

У Жана банальный кризис среднего возраста. При виде хорошенькой 19тилетки он не может устоять. Как-то быстро он решил, что ему надо действовать, а не дремать. Ни метаний, ни страданий, ни ослепленных взглядов, ни раздумий. Так что, картина плохо раскрыла идею «Запретный плод сладок». Если в случае Анны многое ясно. Ей 19, она в тюрьме, мать у нее не из лучших, она в положении человека, загнанного в угол. То, Жан удивляет. Семья? Пофиг! И это несмотря на то, что жена у него далеко не мегера, не ханжа, а красивая, уверенная в себе женщина, с которой у них все было нормально. Но, плевать! Раз Анна готова, то все! Пойду и возьму ее. Т. е, так просто из-за банальной игры гормонов рискнуть всем? Без чувства вины по отношению к жене, дочери. Странно!

А не легче ли завести себе молоденькую любовницу, которая будет менее опасна. Есть девушки, которым очень нравятся мужчины среднего возраста. Есть сайты знакомств. Есть, в конце концов специальные дома. Ему льстят ее внимание, и улыбки. Но, я не чувствую химии. Я не вижу, что это человек, готовый отдать все во имя «любви». Человек, одержимый женщиной. Страсть и похоть, кстати, показаны хорошо. С этим Адель умеет справляться. Эротика, но без эротизма. Опять же из-за отсутствия одержимости, химии, безумия в глазах главного героя. Очень странно! Он спокойно вытирает ноги об жену после долгих лет брака, словно, если женщине уже под 40, то она и не человек вовсе. Ибо, да! Тело уже не то. Плевать что подтянутое, и привлекательное. Нет! Что может сравниваться с соблазном отведать юное тело?!

Удивительное дело — в постерах фильмов, которые называются одинаково, но с разницей в 29 лет — есть «некоторые сходства». Действительно, зачем голову морочить — выдумывать что-то новое? И вместо «В кино будет жарко» правдивее было бы написать «В кино будет скучно»…

Я не ожидал от фильма чего-то заоблачного, поэтому не особенно разочарован.

Сценарий не особенный, но и из него можно было выжать нечто более удобоваримое. Да, он слегка похож на «Кармен», в её современной буржуазной и сильно изменённой интерпретации.

Начальник тюрьмы, образцовый семьянин с идеально чистой анкетой и послужным списком влюбляется в заключенную. Естественно, что рано или поздно это становится известным всем — от заключенных и охранного персонала тюрьмы до его собственной жены (которая, кстати, тоже работает в тюрьме).

Что касаемо заключенной, то её образ довольно туманен — за что попала в тюрьму неясно и это как бы не важно для фильма, но, признаюсь, я не против был бы узнать. По ходу фильма всплывает её тюремное прозвище — «Директрисса» лишь для того, чтобы кануть в небытие, но ведь такое тоже из ничего не возникает.

Сыграно на троечку всем актёрским составом, включая Адель. Она, конечно, весьма сексуальна, но на одной сексуальности роль не выстроишь — не тот калибр (при всём моём уважении к молодой актрисе). Признаюсь ожидал большего — нет страсти, нет огня. Есть постыдная похоть, а после — не то привычка, не то щекотание нервов от употребления «запретного плода».

Фильм оставил странное и двоякое впечатление — да, рад был увидеть Адель в новом фильме, но в остальном удовольствия не так уж и много…