Лето замерзших фонтанов (2015)

Познакомимся с новым грузинским кино. Да, официально считается, что фильм «Лето замерзших фонтанов» совместный грузинско-российский, но в творческом плане ничего отечественного я там усмотреть не смог. Так что кино грузинское. И новое. Здесь мы не увидим колоритных жизнерадостных горцев в этническом, к которым привыкли еще со времен советского кинопрома. Здесь не льется рекой вино, и почти не поются восхитительные грузинские песни, вечные, как горы.

Что поделать, изменилась Грузия — изменилось и кино. Страна стала гораздо более европейской, а по узким мощенным улочкам джигиты выгуливают девушек на «Феррари» и «Порше». И, знаете — ей идет европейское. Конечно, грузины выглядят в нем немного странно, но определенно — им идет. Вообще, местами «Лето» можно принять за французское кино.

Если коснуться сюжета, то здесь, конечно, всё непросто. Зато виртуозно. Сценарий, как паутина — составлен из множества тонких сюжетных ниточек, которые идут своими путями, пересекаются в узловых точках. Легко и запутанно.

Вот старик, который раз в день фотографирует один и тот же вид из окна на старенький, как он сам, пленочный фотоаппарат. Вот бизнесмен, узнающий, что жена изменяет ему. Вот другой мужчина — сам изменяющий жене с соседкой. Внизу на лавке вечно сидят их бездельничающие соседи, которые только и делают, что обсуждают окружающий их тесный мирок. И 13-летний подросток, находящийся в лучшем из возможных состояний — состоянии первой любви. И еще, и еще — сюжетных линий много, выделить среди них главную — трудно.

В фильме нет столь характерных для голливудского кино сцен, которые в полминуты раскрывают личность персонажа. Такие сцены, конечно, коммерчески оправданы, но они всегда нарочиты. Здесь же мы — теряющиеся в обилии мелких событий зрители — видим только частности. Порой ничего нам не говорящие, порой — делающие маленькие подсказки. Узнать героев, узнать их страсти и боль нелегко. Но зато, когда паутина сплетается — ты видишь жизнь. Больше всего в этом фильме меня поразило то, что, несмотря на лаконизм повествования, я сразу поверил в персонажей. За пару минут я забыл, что это фильм, а передо мной лишь актеры.

Всё киноповествование — это непростое знакомство с героями. Режиссер требует от зрителя усилий, работы мозга. А, значит — мы соучастники этого фильма. Настолько, что на какой-то миг я едва не попал в само кино. Вот два вечных бездельника, сидящих на лавочке, говорят про иностранного туриста: живут, как в кино, сидят на веранде, пьют пиво. И вдруг я почувствовал, что я и есть этот иностранец, подглядывающий за жизнью в Тбилиси. Сижу в зале, а на экране два грузина щурятся на меня и говорят: вон, сидит и живет, как в кино.

Мелкие и вроде бы бессмысленные штрихи, как на рисунке талантливого художника, создают портреты. Уже после просмотра начинаешь понимать, как тщательно продуманы детали, как хорошо проработаны персонажи. Наверняка, сначала потребовалось подробно прописать биографию и характер каждого из них, чтобы потом скрыть это за легкими штрихами сценария.

Безликие люди становятся уникальными. Вот и старик с древним фотоаппаратом оказывается известным фотографом, пережившим свою славу. Какова метафора! Настоящий мастер не нуждается в поиске удачной натуры. Ему достаточно одной точки — и в ней, в каждом рассвете он находит великое разнообразие.

Также и люди. Живут в одном доме, мазнешь по ним случайным взглядом ирландского туриста — вроде бы все одинаковые. А если сделать усилие, приглядеться — видно, какие они уникальные, какие у всех разные судьбы. Фильм как бы шепчет. Не поучает, а именно шепчет: не пробегайте мимо, каждый рассвет волшебен, каждый человек интересен.

Создатели фильма делают разворот дважды. Сначала они позволяют нам увидеть в общей сплошной паутине каждую отдельную ниточку. А потом показывают, что у всех индивидуальностей также есть общее.

Люди теряют любовь. По внешним или внутренним причинам. Кто-то уходит от близких в мир иной, кто-то просто отворачивается и уходит в измены, у кого-то любимую увозят на край света — в Норвегию. Словно, посреди жаркого лета вдруг (или постепенно?) замерзают фонтаны.

А, может, быть создатели фильма хотели показать нечто более глобальное. Герои фильма несколько раз упоминают удивительный факт: «Помнишь, как давно зимой замерзли все фонтаны?». Раньше зимой замерзали — и это было удивительно. А теперь — пусть в метафорическом плане — искусственные бурлящие родники жизни замерзают и летом. В фильме вскользь упоминается, об активной эмиграции жителей Грузии. Люди хотят уехать, мечтают о прелестях Европы — как, например, родители девушки Сали. Чувствуется дух прощания со старым миром, он, словно, воплощен в фотографе. Его родная дочь заботится о нем, держится за него, а он сам говорит ей: уезжай, займись своей жизнью.

А вообще, в фильме наверняка можно увидеть и другие смыслы. И все они будут верными. Потому авторы сумели показать не выборку жизни. А саму жизнь.

В завершение мне хочется лишь пожелать режиссеру Вано Будурли снимать кино и дальше. И чуть с большим уважением относиться к тем зрителям, которые пришли на его фильм. Независимо от того, кажется ли ему это число ничтожным или нет.