Старлетка (2012)

— Сюда покойников кладут?

— Что?

— Там внутри покойник?

— Нет, это же термос!

— А можно сделать вазу…

— Это не ваза и не урна, это — термос. Термос!

— Хорошо. Ладно.

— Без возврата.

— Славная будет ваза. Спасибо!

© Цитата из фильма

На заре восхождения на Олимп нестудийного кинематографа Шон Бэйкер, дважды отличившись номинацией на премию Джона Кассаветиса «Независимый дух», а также сняв очередную ленту, — теперь о приятельстве девушки и старушки, — номинировался в третий раз и завоевал там же приз Роберта Олтмена. До многочисленных наград от различных ассоциаций кинокритиков, не говоря о Каннском фестивале, ещё предстояло допрыгнуть, однако потенциал режиссёра уже не нуждался в раскрытии — он рос как на дрожжах.

Несмотря на отсутствие известных личностей, актёрский состав (точнее, те, кому достались главные роли) весьма любопытен. Так, например, Дри Хемингуэй не зря носит узнаваемую за версту фамилию: её прадед — сам классик мировой литературы Эрнест Хемингуэй. Лишённая шанса похвастаться привилегированным положением Беседка Джонсон примечательна тем, что в столь почтенном возрасте для неё это первое и, к сожалению, последнее амплуа (причины завершения карьеры напрямую ведут к факту конечности жизненного пути); зато, учитывая дефицит должного опыта, в кадре она более чем органична. И, конечно, грех не упомянуть пёсика по имени Буни, в честь персонажа которого названа картина: даже если бы все присутствующие не были убедительны, концентрация умиления за счёт него не снижалась бы ни на градус. Хотя им не приходилось и пытаться фальшивить: быт героев максимально приближен к документальному реализму, при коем внедрение любого рода театрализованности чужеродно, неприемлемо и трудновыполнимо.

Запускающим триггером снова служат деньги, как когда-то в «На вынос»: там мигрант из Китая был вынужден пахать сверхурочно, развозя заказы, чтобы покрыть долг ростовщику. Финансовая дилемма не просто стояла на кону, а сплетала воедино все эпизоды и либо явно, либо заочно сторожила парня, поджидая за углом и тревожно витая в воздухе. В следующем «Принце Бродвея» злополучная наличка тоже фигурировала не раз, порхая в руках темнокожего уличного спекулянта, на чью голову вдруг свалился маленький сын, и став для малыша негласным проводником в мир взрослых, испещрённый разбитыми мечтами и надеждами. Здесь же свёрнутые в трубочку купюры, обнаруженные Джейн после покупки термоса на распродаже у Сэди, понуждают как к спонтанным тратам, так и к соблазнительной перспективе не отдавать находку обратно её законной владелице: вместо чистосердечного признания возникает навязчивая интенция дружелюбия, склонная инициировать выяснение правды о нуждах пожилой дамы. Так рождается связь представительниц полярных поколений, встречающаяся до безумия редко: если о детях и родителях доселе было наговорено с лихвой из каждого утюга даже в пыльную древность, то условная ролевая модель «бабушка-внучка» остаётся почти неисследованной. Восполнение пробела в данном случае выглядит больше трагикомичным, чем драматичным: общение героинь не всегда проходит гладко, но и не ввергает в депрессию, пестря курьёзными ситуациями и саркастичными диалогами.

Забавно и то, что своеобразная творческая переквалификация Шона, наконец, решившего, о ком действительно намеревается памятовать всуе, крайне неброско и оттого очень рационально отражена в нарративе. Чем на самом деле занимается блондинка, поначалу казавшаяся абсолютной бездельницей, зритель узнаёт (или, пардон, догадывается) ровно в середине сеанса, а её специфическая деятельность совсем не вызывает вопросов вкупе с похотливым любопытством, ибо не ставится во главу. Могла с тем же пиететом протирать штаны в офисе или грузить сахар на заводе — ничего б не поменялось. Разве что подключение к происходящему было бы несовершенным и ниточки из конфликтного клубка вне центральной арки, ведущие к жадности и зависти неудачливой соседки-наркоманки (по совместительству коллеги по цеху) Мелиссы, на правах антагонистки ввязанной в замес с деньгами, не казались бы неотъемлемым компонентом рассказа.

Стычка непохожих характеров в итоге переводит ракурс внимания с материальной составляющей на более тонкие и глубокие вещи. В основе своей здесь лежит налаживание контакта между людьми или его невозможность, а в сердцевине оного — одиночество, толкающее как к доверию, так и к его избеганию. Чихуахуа для Джейн — крохотный, но важный символ преданности и постоянства; могила мужа и сад во дворе — такой же «островок» для Сэди, в то время как окружающие ничего постоянного за душой не имеют и живут одним днём. Индустрия порно, близкая и далёкая (скорее, притворяющаяся сближающей, но по природе — отталкивающая), кажущаяся оплотом горячих фантазий на экране, а наяву — ужасно пресная и незамысловатая, позволяет им не держаться за стабильность и выбирать себя, а не того, кто рядом. Потому стремление обрести, скажем, духовного «любовника», нежели физического, выделяет и отгораживает хозяйку прибыльной ёмкости и её нежданную гостью от остальных. Их дружба, будучи феноменом неподконтрольным и не зависящим от их собственных желаний или чужого вмешательства, прорастает через асфальт эмпатийной закостенелости, не прибегая к следованию законам логики, как положено любому искреннему чувству, которое нельзя присвоить, арестовать или подчинить.

Сугубо положительное впечатление от просмотра сглаживается финалом — в некоторой мере и открытым, и щемящим, и всё-таки неоднозначным, приводящим в уме к разным трактовкам, хотя более подходящей развязки, если поразмыслить, не найти. Нота подвешенности висит неловкой запятой, уводя повествование за титры: её предназначение — вывести на эмоцию, ощущаемую без лишних слов, но почему-то страшно необходимую, закрывающую все гештальты, и с этим создатель справляется великолепно.

В дальнейшем Шон продолжит исследовать как повседневность секс-работников в частности, так и многогранность межчеловеческих отношений в целом, но «Старлетку» уже можно считать неким спусковым крючком для развития избранных и закреплённых тем. Та лёгкость изложения, проявившаяся и визуально, и мизансценически, что способствовала невероятно комфортному восприятию сюжета, выводит фильм на особый уровень, ставя в один ряд с ранними работами маститых мэтров авторской направленности и «сандэнсовскими» инди-режиссёрами, приноровившимися снимать малобюджетное, но по-хорошему неприукрашенное и обаятельное кино о часто неприметных и не почитаемых членах общества.

Бэйкер вместе с Крисом Бергочем сочинили удивительно целостную историю, не провоцирующую сомневаться ни в одном предложенном решении, касающемся той или иной сцены. По сути, перед нами даже не сценарий в чистом виде, отягощённый кинематографической условностью, а свободное описание бытия двух женщин, благодаря странному стечению обстоятельств нашедших общий язык и обретших ценность коммуникации.

Всё это гораздо объёмнее проливает свет на то, что скрыто внутри нас.

8 из 10

Однажды друг отца Шона Бейкера купил на дворовой распродаже термос и обнаружил там кругленькую сумму денег, о которой хозяин очевидно и понятия не имел. Режиссер, который занимался в основном ситкомами, решил, что это отличная история для фильма в духе циничного, но душевного «Гарольд и Мод». Сценарий долгие годы лежал нереализованным, однако потом автору встретился человек, который предложил объединить его идею с другой и превратить эту забавную историю не в комедию, а в драму, где главными героями будут знакомые по работе обоим авторам сценария молодые люди, работающие в сфере кино для взрослых. Но на этом трансформация идеи не закончилась — создателям понадобился персонаж, который сможет показать то, что часто эти парни и девушки, несмотря на свою привлекательность и общительность на экране, в реальной жизни совершенно одиноки и в своем поверхностном окружении никак не могут найти подходящего для дружбы и доверия человека. Для главной героини фильма «Старлетка» такой стала престарелая женщина, сыгранная Беседкой Джонсон, для которой этот проект стал первым и последним — актриса умерла в восемьдесят семь лет, спустя два года после съемок в картине, когда последняя только начала свой путь к завоеванию зрителя.

С помощью второй героини авторы смогли превратить свою работу в глубокое повествование о двух вещах, которые почему-то очень редко сочетаются в одном фильме — старость и молодость. Есть много продукции на тему отцов и детей, и других вариантов взаимоотношений людей с разницей в возрасте лет так в двадцать, но вот параллель внуки-дедушки напрочь забыта режиссерами, которым это или не интересно или они считают себя еще не достаточно опытными, чтобы сразу говорить за совершенно разные поколения, между которыми пропасть. Создатели «Старлетки» рисуют сразу два портрета и говорят не столько а различиях между ними, сколько о сходствах. Обе эти истории об одиночестве. Одно из них вынужденное, когда немилосердная природа или судьба отбирает близких с годами, и единственной радостью остается выигрыш в бинго, который все равно не покрывает затрат на саму игру. Второе менее предопределенное, но тоже во многом созданное внешними факторами — одиночество в толпе, которое в теории кажется таким нереальным, а на практике оказывается ничуть не более счастливым, чем первый вариант. И вот казалось бы, два одиночества встречаются, старая как мир история, но Бейкер рассказывает ее новым языком, оригинально строя отношения между героями, но не уходя при этом в культивирование милых странностей, что так любят современные молодые американские режиссеры, и вообще старается держатся поближе к земле — и в прямом, и в переносном смысле. В отличие своего коллеги Стивена Эллиота, который примерно в тоже самое время снял фильм о такой же девушке, работающей в порно-индустрии, Бейкер не стал зацикливаться именно на этом элементе, а предпочел использовать его как одно из обстоятельств, которое определяет одиночество и потерянность среди людей главной героини.

Есть еще одна ошибка, которую режиссер не повторяет за своими коллегами по независимому кино — это отстраненность и молчаливость. Его герои четко мотивированы и внимательному зрителю не заставит труда сказать почему они поступают так или иначе. Странноватая на первый взгляд тяга юной героини к не самой дружелюбной бабуле, имеет не одно, а даже несколько объяснений и причин. Оторванность девушки от семьи заставляет ее искать семью альтернативную, и когда она не находит таковую в своем окружении, то отправляется на поиски дальше. Ее чувство вины и желание определиться с тем, как тратить деньги или как о них рассказать, тоже является хорошим объяснением ее серьезной привязанности. А маленькая собака, которую многие могут воспринять как модный аксессуар к модной Дри Хемингуэй, на самом деле играет большую роль в иллюстрации мотиваций героини — это крохотное существо, названное женской кличкой, долгое время является для героини не только единственным живым созданием, с которым она проводит свои дни, но и самым близким другом. Однако четкая продуманность действий героев казалась бы лишь холодной расчетливостью, если бы не живость, которую проявляют две актрисы, исполняющие главные роли, и собака, которая по значимости для сюжета и количеству появлений вполне может с ними соревноваться. Никакой нудности и мертвенности артхаусного кино — они постоянно в движении, они кривляются, они улыбаются, они смеются, ругаются и злятся. В них чувствуется жизнь, как и в Калифорнийских пейзажах, которые оператор любовно захватывает своей камерой. А финал, хоть он и о смерти, но в нем присутствует поразительное открытие того, что делает старых и недружелюбных людей старыми и недружелюбными людьми, и в итоге второй персонаж, который до этого хранил тайну, открывается нам с той же силой, что открывалась героиня Дри Хемингуэй на протяжении всего фильма.