Сострадание (2012)

У каждого человека случаются в жизни ситуации, за которые ему стыдно всю оставшуюся…

Инженер Нильс работает на добывающей станции. Переехал по работе в командировку с женой Марией и сыном Маркусом. Семья сшита лоскутами, и нити, держащие эти лоскуты, подгнили и нещадно трещат. Цепь событий заставляет героев встряхнуться.

Семья максимально странная. Долго пытался сфокусироваться на мотивах тех действий и поступков на которые обращает внимание создатели картины «Gnade». И почему все-таки «Gnade», а не, например, «Debile». Чуть подумав сделал выводы, и они неутешительны.

Все начинается с выбранной локации. Заполярный город Хаммерфест. Почему именно там? Подчеркнуть одиночество каждого члена семьи? Это слишком на поверхности. Мне думается здесь зашифрована непосредственно болезненная простуженность главных героев.

Маркус. Нелюдимая трусливая бука. Если плевок в рюкзак выделяющемуся однокласснику оправдан страхом быть изгоем. То он настолько простудился, что бессмысленно снимает родителей на телефон. Ну снял ты и что? Почему нам это показывают? Явно парень не здоров, он сам не понимает что делает.

Нильс. Неглупый мужчина слабый на передок. Все, в принципе, стандартно. После родов мужчины частенько бегут в лево, а кто-то и направо. Однако, он так часто ходил зимой в легкой одежде, что рассказал женщине, с которой решил порвать о самой страшной тайне, которая при ее огласке разрушить его же, только налаживающееся, семейное счастье. Точно забыл высморкаться, сделать ингаляцию, или на худой конец подышать над картошкой горячей.

Мария. Женщина, которой просто нужно семейное счастье. Она совершила глупость — да. Но Мария, мне кажется наиболее вменяемой из своей семьи. Но и ее, к концу картины, заразили…

У многих рыло в пуху. У каждого есть что-то, что как крошка в ботинке. В предфинальной сцене, семья погибшей девушки задает самые важные и мощные вопросы. Думаю, иногда каждому стоит задавать их себе (естественно интерпретируя под свои реалии), прежде чем сделать что-нибудь или сказать что-либо. Стоит подумать прежде чем шагнуть. Чтобы не заполнять шкаф очередным скелетом, и не делать бровки домиком ожидая именно это… «Gnade»

Взявший за правило одиночные командировки, где всегда находил замену забытой жене, мужчина вдруг затевает семейный переезд, путано объясняя коллеге, зачем он меняет устоявшийся ритм. В трёх окнах общего кадра рядом с ним оказывается жена, у которой ещё теплится надежда и ещё не взрослый сын, прилежно повторяющий норвежские слова.

Только на новом месте продолжается та же история: у мужа секс на стороне, а жена прячется на неурочных дежурствах в небольшом хосписе. Парень же, наблюдая за распадом, включает яблочный смартфон, фиксируя пустоту комнатных стен и отчуждение своих родителей, которым придётся встряхнуться от ночного удара, оборвавшего ровный ход.

Женщина, утратив контроль над дорогой, ударилась машиной, но, в оторопи и испуге не нашла сил выйти и посмотреть обо что. Запаниковав, уже добравшись до дома, она послала проверить мужа, не человек ли был там, а тот, не разглядев в снегу тела, успокоил её, что всё хорошо.

Шоком стали свежие новости, связывающие ночное происшествие с гибелью шестнадцатилетней девочки, о которой скорбит весь поселок, усыпавший место трагедии свечами и открытками с надписями из прощальных строк. И вопрос жены, обращённый к мужу: «Ты со мной или без меня»? После которого, поколебавшись, мужчина принимает её сторону, решая не разглашать происшествие, соглашаясь, что так будет лучше для них всех.

Как оказалось, общий секрет дает толчок к воссоединению семьи, возрождая взаимный интерес и сексуальную активность. Ведь говорится: не было счастья, да несчастье помогло. Да ещё какое. Правда, совесть не опускает, так что молчание — это не с гуся вода.

В унисон с родителями у сына возникает свой стыд из-за мелочного инцидента с одноклассником, не идущий ни в какое сравнение с той дорожной бедой, но позволяющий второпях обрисовать его спокойный и уравновешенный характер, придавая проступку вес не вынужденной ошибки, которую можно исправить. Но можно ли им?

При всём том, мальчик смотрится вставным звеном этой истории. Впрочем, если присмотреться, она целиком собрана из хорошо отёсанных композиционных кирпичиков, объединяющих величественный простор заполярных широт, духовное единство народа и возвышенное просветление личности, которое происходит под громогласный выдох церковного хора, подхватываемый студёным ветром, что дует по снежным полям.

Только не покидает ощущение искусственности сценария, производящего впечатление туристического буклета, неожиданно отводящего человеческую трагедию на второй план, делая её элементом другой конструкции, что обесценивает суть личных отношений немногословных героев, обделённых возможностью выразить себя с помощью слов.

Неразговорчивость мальчика спишем на увлечение мобильными съёмками, доверяя хорошим актёрам пытающимся выразить состояние лицами, что, безусловно, было бы к пользе, если бы не корявый набор коротких разговоров, в которых сквозит поддельная суета и философская заданность высоких материй, переводящие эту историю в русло рекламного портфолио края, где суровость природы граничит с душевной добротой его жителей, позволяющей им крепко любить и щедро прощать.

Однако, как бы ни был прозрачен арктический воздух и очевидны намерения авторов, ломаный язык режиссёра не позволяет ему добиться глубокомысленности, оставляя пребывать в ощущении значимости сказанного, при полном отчуждении от художественного схематизма, жертвой которого пала вполне себе здравая мысль.