Люди там (2012)

Такой самобытный феномен молодёжного движения, как блатная гопота, социальное явление постсоветского пространства, тема довольно злободневная и, на данный момент, уже достаточно изученная, не оставляет в покое современный кинематограф, на отечественных телеэкранах гость безосновательно частый и, как правило, вовсе необязательный. Не стала откровением и дебютная лента начинающего латвийского режиссёра, по всей видимости чрезвычайно озабоченного процессом маргинализации на территории республик бывшего СССР, безыскусно и, вероятнее всего, опираясь лишь на бытующие по отношению к низшим слоям общества стереотипы, воссоздавшего криминальную обстановку неблагополучных районов типичной провинции.

Ещё до конца не сформированный как личность, задержавшийся на перекрёстке жизненных путей, молодой и безработный Ян понимает всю ничтожность своего нынешнего положения, готов измениться к лучшему, но под влиянием реалий уличного существования продолжает сомневаться в выборе собственной стратегии преодоления назревшего духовного кризиса, вынужден менять социальные маски, для одинокого и немощного деда поддерживая веру в любящего внука, в окружении же нравственно ограниченных друзей, дабы не потерять заработанный ранее авторитет и благосклонность, смиренно следовать правовому кодексу общественного дна, всё более явственно чувствуя давление внутренних противоречий.

Толкая Яна вниз по лестнице, ведущей к общечеловеческим идеалам и этическим нормам, отмечая равнодушие и недостаток признания со стороны окружающих, пренебрежительное отношение высшего социального класса к люмпен-пролетариату, мотивированное и, как ни странно, закономерное для всех представителей цивилизованного мира, режиссёр находит причины морального регресса в негативном влияние жестокой действительности, однако, полноценным оправданием преступной деятельности героя этот факт послужить никак не может, поскольку сам персонаж попыток вырваться из маргинальной среды не предпринимает, плывёт по течению, ожидая, что спасение снизойдёт на него непроизвольно, спокойно принимает свою собачью участь.

Реализм в изображении «трудовых будней» дворовой гопоты вовсе не способствует выполнению фильмом его эстетической функции, напротив, остаётся только догадываться, на какого именно зрителя рассчитано сие незамысловатое кино, ибо тот контингент городских обывателей, о коем непосредственно идёт речь, вряд ли способен переосмыслить систему признаваемых им ценностей, остальным же попросту нечего вынести для себя полезного, кроме ещё более подробной информации о способе жизни убогого быдла, стараниями режиссёра представленных совокупностью трагических судеб, в действительности самостоятельно избравших жизненные ориентиры людей, лично виновных во всех своих бедах.