Сын Джо (2011)

Потомственный регбийный игрок требует от сына продолжения спортивной династии, заставляя носиться по лужайке в стае тренированных парней. Большие надежды гирями виснут на ногах подростка, а сердце сжимается страхом не оправдать сертификат качества имени Джо Канаваро, которое стало легендой в этих сельских краях. И вместо того, чтобы сжать противника в крепких мужских объятиях, бедняга робко уступает напору, без боя сдаваясь и позоря семью.

Не получив приглашения в команду, настырный отец готов применить силу, но, на удачу, директором местной школы становится его давний товарищ, идущий на помощь другу, уловкой собирая детскую команду, чтобы в ней звездою засиял трусоватый сын. Но на пути к удаче становится предприимчивая бизнес леди, примчавшаяся из Британии осваивать французские края, положив глаз на то самое поле, что прославило клан Канаваро, став легендой в воспоминаниях, последним пристанищем для матери мальчика (шокирующая подробность), а стадион с ним рядом остался единственным домом для этой мужской семьи.

Не придумав ничего нового, Филипп Гийярд использует непритязательной набор персонажей и сцен, со смехом подкладывая в приятели брутальному ветерану регбийного боя сентиментального увальня Помпона — бродягу из ниоткуда, прижившегося в хозяйстве за спиной решительного мужика, на которого можно возложить ответственность, когда сам не силён осмелиться, чтобы выбрать собственный путь.

За Джо остаются буйный нрав и хулиганские выходки, ссоры с сыном и бескомпромиссная настойчивость, с которой он гнёт свою линию, поднимая самооценку своего парня, разжигая этим интерес у приезжих, открывающих мелкие тайны, ненароком обрисовывающие застарелый холостяцкий быт спортивного фаната, бросившегося понимать дух ребёнка, всерьёз переживающего становление характера, заставляющего считаться с собою, по-доброму отзываясь на внимание со стороны.

Чистые цели и благие намерения. Аляповатый провинциальный юмор и бесхитростная интрига, выдающая каждый шаг раньше, чем его сделал герой. Преисполненный добра, режиссёр избегает больших обид, оставляя минутную несдержанность на совести вспыхивающего краской Джереми Дюваля, погружённого в переходные волнения переломного возраста, выражением крепнущей личности, которой нужен только слабый толчок.

Приютившее многих персонажей, кино лишено гармонии линий, расходящихся миниатюрами по камерным перескакивающих от одного к другому эпизодов создающих ощутимый сюжетный сумбур, в котором не очевидная жанровая принадлежность картины смешивает пустую насмешку со страданием, всё по поверхности и вскользь.