Время Евы (2010)

В фильме вместо продолжения сериала 2008 года просто склеили все шесть серий и разбавили несколькими новыми сценами.

Собственно, копать вопрос взаимоотношений человека и техники меня заставило недавнее сравнение девушки на кухне с овощерезкой — как к ней относиться? Есть ли у нее эмоции, желания, чувства? Она вообще машина, кусок железа, или таки живое существо? Оказывается, есть.

Вначале аниме показалось блеклым и скучным — никакого экшена, тусклая графика. Но потом, когда начинаешь вникать, мишура отходит на второй план, начинаешь присматриваться к характерам персонажей и интерьерам.

Несмотря на небольшую длительность фильма по меркам сериалов характеры персонажей показаны ярко и надолго запоминаются.

В аниме показаны эмоциональные превращения андроидов: на службе они неизменно грустные, отстраненные, выполняющие простейшие команды. А вне ее, тайно, очень даже похожи на людей, и прекрасно общаются как с ними, так и между собой.

Вспомнилась картинка-перевертыш «жена дома/жена на работе».

В аниме нет главного персонажа или их пары — показано несколько параллельных равноправных сюжетных линий, каждую стоит прочувствовать.

Тут мой предмет изучения — домашний андроид Самми и ее хозяин Рикуо. Очень своими грустными глазами напомнила ту, которую сравнивали с овощерезкой. Неужели она тоже живет по трем законам робототехники?

Ну и саундтрек из конца фильма — огонь!

8 из 10

Восточные страны издревле славились своим отношением к традициям. Потому нет ничего удивительного, что в Японии, где производство рисованной анимации давным-давно поставлено на поточный конвейер, кукольные ленты редки, как майские жуки в сентябре. Однако это вовсе не означает, что вопросы о душе, чувствах, разуме куклы сняты сами собой. Наоборот, в Стране Восходящего Солнца, кажется, каждый ребенок рождается с «Тамагочи» в руках. Что скрывается за этим кусочком пластика и метала? Для чего ты был создан? Снятся ли тебе электроовцы? С возрастом эти вопросы становятся только глубже, а поиски ответов приобретают солидные размеры и интересные экзистенциальные формы. Куда уж там американскому «Девятому» или европейским «Нитям».

Полнометражная работа Ясухиро Ёсиуры «Время Евы» открывает перед нами двери полулегального кафе. Это серая зона, где люди и человекоподобные роботы могут находиться на равных, без уставных отношений «хозяин-вещь». И чтобы окончательно стереть границы между искусственными созданиями и детьми из плоти и крови, андроидам разрешено здесь появляться без электронных нимбов, своеобразного клейма, указывающего на наличие сервоприводов под мягкой оболочкой кожи. А за окном с новой силой разгорается пламя споров о месте электронных помощников в повседневной жизни своих создателей. То, что пылесосу придали форму миловидной девушки, еще не делает его живым. Или делает? В этом вопросе и предстоит разобраться двум школьникам Рикуо и Масаки, страдающим распространенным недугом — «роботолюбием».

Лента «Время Евы» строится на азимовских законах робототехники. Возведенные в ранг абсолютной истины, они управляют поведением андроидов, которые все больше и больше стремятся скопировать поведение людей. И вот уже в электронных импульсах возникает ожидаемый вопрос о собственном месте под солнцем. Нет, им еще далеко до идей о независимом государстве 01 «Второго Ренессанса» или желаний о захвате власти. Они всего лишь хотят человеческого бережного отношения к себе. Ведь наделенные способностью логически мыслить, роботы Ясухиро Ёсиуры уже готовы сесть за пианино, а там совсем недалеко до таких простых и одновременно сложных человеческих чувств. Когда в механизме появляются эмоции, когда чувство раболепной привязанности перекрываются осознанием собственной индивидуальности, когда самопожертвование продиктовано желанием, а не законом, навязанным хозяином, в электрических цепях происходит короткое замыкание, означающее качественный скачок. Точка невозврата пройдена, границы сломаны, путь к вочеловечению начат.

Впрочем, Азимов далеко не единственный автор, послуживший источником вдохновения для японского режиссера. Здесь отчетливо просматриваются отсылки и к Филипу Кинреду Дику и к Станиславу Лему. Параноидальные нотки «Бегущего по лезвию» и «Дознаний пилота Пиркса» явственно слышатся в интонациях посетителей кафе. И все это щедро завернуто в искрящуюся обертку джармушевских рефлексивных посиделок за кофе и сигаретами. Разговоры о душе и правилах, свободе и привязанностях складываются в своеобразную комбинацию, для тех, кто в теме. Интересная артхаусная анимация пестрящая вопросами бытия? Не совсем. Так было бы в идеальном мире. Увы, реальность немножко прозаичнее. «Время Евы» становится заложницей многих негативных факторов, имеющих место быть. Это и сериальное прошлое картины, тянущее за собой кусочность многих сюжетных ходов и чудовищные черноэкранные переходы между сценами. Это и ориентированность на подростково-юношескую аудиторию, с минимальными намеками на секс и обязательными слезами на юном лице. Там, где Рудгер Хауэр отчаянно цепляется за жизнь, мыслящие машины из кафе с меланхоличной покорностью ожидают очередного приказа. Там, где Пиркс пытается безуспешно выстроить дедуктивную цепочку, интрига Ясухиро Ёсиуры рассыпается набором анимэ-штампов. Да и музыкальные переборы, исполняемые на пианино, слабая замена Игги Попу и Тому Уэйтсу.

В результате «Время Евы» оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, это интересные задумки, загубленные сюжетной подачей и поверхностностью многих характеров. Ни одной фальшивой ноты, но и без откровений, заставляющих снова и снова пересматривать тот или иной эпизод. С другой стороны, нам дали возможность прикоснуться к зарождающейся душе куклы. Ей еще так далеко до общечеловеческих дилемм, но уже сегодня она готова играть простенькие музыкальные вариации. Любовь к музыке, к искусству, к себе, к другим, к жизни. А там не далеко до снов об электроовцах.

Недалёкое и ожидаемое будущее. Андроиды теперь — повсеместное и очень полезное явление, к которому всё ещё пытаются привыкнуть. Как к неграм в 17-м веке. И относятся к ним примерно так же. С поправкой на современное общество. По телеканалам и на афишах призывают не относиться к этим человекоподным роботам, как к людям, стыдливо прикрываясь Этикой Андроидов, а всех сочувствующих обзывая дори-кеями (андроидоголиками, если на твердорусском). Андроиды полезны физически, а их максимальная схожесть с человеком добавляет обществу эстетической красоты и учёной сумасбродности. Слуга главного героя нагло отрицает, что в свободное время посещает серую зону, где разрешено скрывать свою принадлежность к детям Азимова. И шпионя за своим слугой герой попадает в странное заведение, где у андроида и человека равные права. Свет, камера, мотор, начали!

Отношения к робототехнике у Востока и Запада внешне почти не отличимы. Андроид — это совершенство и механическое продолжение эволюции человека. Но как думает западный человек: андроид — это такой человек, стреляющий лазером из глаз, чья рука может трансформироваться в миниган с бесконечными патронами, а ещё он умеет летать, ибо в ноги встроен ракетный двигатель. А как думает восточный житель: c андроидом можно поговорить. В первом случае — машина, запрограммированная быть человеком, когда как во втором случае — скорей человек, запрограммированный быть машиной. И это различие менталитета поставило крест на развитии многих фантастических жанров в Японии, ибо что бы увлекательное, красочное и футуристическое они ни пытались придумать, получается всё равно слёзная социалка о круговороте души, которая по справедливой слепоте может нечаянно вселиться и в танк, и в кошку, и даже [иногда] в человека.

А Ёсиура Ясухиро, автор «Времени Евы» — футурист ещё более медитативный, чем среднестатистический восточный мыслитель. И влияние главного затворника Японии Макото Синкая на него очевидно. В его глазах фантастика — это не взрывы, огромные шагающие роботы с пилотами и гудящие световые мечи, а неоновый нимб-паспорт над головой, нечаянно выглянувший из под платья повреждённый провод и глаза-объективы, способные вызывать жалость без пиксаровских бровей «домиком». Миролюбие этой картины балансирует на грани между перемудренным экзистенциализмом и банальной, но милой повседневностью. В кафешке «Время Евы», расположенной в серой зоне, подают и кофе и сигареты. Там могут отдохнуть Т-800 с Джоном Коннором и обсудить, наконец, спокойно значение слова «друг». На втором этаже Рутгер Хауэр сможет увидеть во сне электроовцу, а Электронику не нужно будет прикидываться Сыроежкиным.

«Время Евы» не даёт какие-либо моральные ответы. Скорей, задаёт вопросы. Помогает определиться персонажам со своим внутренним миром. Маленькое техногенное чистилище вмещает себя несколько короткометражек из оригинального мини-сериала, ловко связанных в единый полный метр, и поднимает нравственность даже выше механической логики. В мире не всё так просто, чтобы рассортировать его на true\false. Оно выглядит, как человек. Ведёт себя, как человек. Так почему же я не могу назвать его человеком? Сколько дырок в теле отличат человека от ф-зомби? Может ли андроид принять андроида за человека? Куклы Розена вышли из моды, а призрак под доспехами оказался маленьким ребёнком с карандашом в руках. Что он хочет сказать? Вероятно, что-то о вечной дружбе.

От Макото Синкая автор взял стиль (рефлексия по кипящему, но не свистящему, чайнику не даст соврать), а в диалогах много диковской ироничности, переплетённой со спилберговской ванилью. Вся хладнокровность первого растворяется в диснеевской тривиальности второго, когда выясняется, что в игре «Найди в кафе андроида» нет ни грамма цинизма. А несмотря на фоновый библейский подтекст «Время Евы» — это даже почти не рассуждение о будущем социума. Это — скорей камерная мелодрама о нескольких детях, каждый из которых имел собственного плюшевого мишку, разговаривающего с ним только наедине.

Eve no Jikan Gekijouban — компиляция оригинального ONA-сериала в виде кинофильма, отсюда не совсем целостная подача сюжета. Хотя события развиваются постепенно, в правильном порядке и никаких проблем с темпом нет. Конечно, заметно, что поскольку изначально это были 6 отдельных серий, то сохранились все шесть кульминаций. Фильм отнюдь не развлекательный, из-за густоты и глубины идей, а также сражающих кульминационных залпов мне приходилось делать несколько перерывов.

Визуальный и звуковой ряд выполнены на высочайшем уровне. Эта трёхмерная картинка не раздражает, эта музыка не надоедает. («Трёхмерная» — это способ рисовки интерьера, а не какие-то технические приёмы.) Отсутствие экшена не заметно, фильм очень атмосферный.

Время Евы полно всяких проблем. И все они настолько человеческие, что роботы затерялись где-то на заднем плане.

Направление идей и бесцеремонность их представления напоминает арт-хаусные Ghost in the Shell. Это не заигрывание со зрителем и японской моралью. Затрагиваются ужасные проблемы, но в диалогах звучит масса человечности, любви и надежды на лучшее.

Часто, если «робот» заменить на «ребёнок» — мы получим явные иллюстрации к терапевтическим школам трансакционного и сценарного анализа. Поведение детей, их желания, их виденье жизни и целей, их отношение к другим, а также отношение уже к своим детям, к «своей собственности».

Андроиды это лишь образ. Кроме законов робототехники Айзека Азимова в фильме нет ничего чуждого людям. Применение этих законов существенно влияет на ситуацию, заставляет считаться с ними. Они изменяют жанр, привнося в социальную/психологическую драму немного фантастики. Они делают сюжет многоуровневым.

Каждый диалог заставляет задуматься над неожиданным трактованием законов, применять услышанное к самому сюжету, проецировать ситуацию на межчеловеческие отношения, вновь обдумывать все мельчайшие детали, все проявления чувств. Я постоянно сравнивал мысли фильма с понятием идеальной морали, с личным видением ситуаций. Не знаю, способен ли он изменить отношение к некоторым проблемам (это сложнейшая задача), но предоставить более широкий взгляд на ситуацию, глубже погрузить в переживания действующих лиц это произведение безусловно способно.

Основная проблема напрямую не обсуждается, но если задуматься, то вопрос «Наслаждаешься ли ты Временем Евы?» стоит в плоскости риторического «Зачем мы здесь?». И Наги даёт ответ как только вы заходите в кафе. «Не делайте различий между людьми», читаем мы между строк правила кафе. «Все люди имеют одинаковые права, если они не мешают вам жить» видится среди законов робототехники. И главное… Наслаждайтесь жизнью. «Может быть вы здесь недолго пробудете, но постарайтесь провести время весело», говорит Наги.

Наслаждайтесь.