Сумасшедший дом (2008)

Как человек доходит до точки невозврата? В сущности, что есть вообще душевная мука? Это ли совокупность странных, порою неясных самому человеку, неразрешимых внутренних конфликтов, противоречий в отношении себя, неприятие обстоятельств вокруг? Клубок страданий, тревоги? В любом случае, это именно то, чем едва ли получится поделиться с кем-либо. То, что нельзя выплеснуть, от чего невозможно избавиться. И вдобавок к этому — нарастающая, усиливающаяся, не умолкающая ни на минуту и не заглушаемая ничем боль.

Сюжет фильма завязан на том, что хорошо понятно многим — в какой-то момент Аине (Ингрид Болсё Бердал) показалось, что эта необъяснимая боль стала слишком тяжелой ношей. Попытка избавления от душевных терзаний заканчивается, судя по названию, вполне предсказуемо — провальный суицид приводит девушку туда, куда она и не думала попадать — прямиком в психиатрическую больницу. Но что может быть хуже принудительной терапии?

Что же теперь ей, здоровой, придется проводить часы с мозгоправом, рассуждая о том, почему Аина так поступила, устанавливать ненужные причинно-следственные связи и говорить о своем диагнозе? Ходить на прогулки под присмотром персонала, существовать бок о бок с сумасшедшими и делать вид, что все хорошо? Для главной героини на первый взгляд перспективы незавидные. Однако эти впечатления, как и в большинстве случаев, в корне не верны. К слову, все обитатели дома вышли как на подбор — будь то парень с патологической боязнью микробов и отчаянным желанием утопиться в местном озере, женщина, не справляющаяся со своим гневом, или же заработавшийся студент, считающий, что у него в голове дыра, священник, непроизвольно выкрикивающий ругательства и спятивший психиатр. В общем, они, скорее, пациенты с некоторыми странностями, вместе являющие довольно забавную картину, а не те больные, что систематически выбивают оконные стекла, мастерят висельные петли из простыней по ночам, и пытаются вскрыть себе вены при первом удобном случае. Неожиданно видеть не стереотипных представителей психбольницы, хотя едва ли это походит на правду. Да и сама картина во многом настроена на оптимистичный лад, не упуская при этом и то, что в реальности не все полосы человеческой жизни выкрашены в белый.

А чтобы зритель не скучал, пытаясь переварить атмосферу норвежского дурдома, подключаются к сюжету и монологи, обращенные к госпоже Смерти, уроки доверия на краю пропасти, танцевальный мастер-класс, вылазки в город, понимание того, что Аине просто необходимо было оказаться в этой больнице.

Здесь не покажут темных удушливых комнат, карцеров, принудительных процедур и издевательств над людьми — того, на что мы уже привыкли смотреть, того, на что сразу настраивается человек, услышав о предмете повествования. Потому что картина о другом. Эта история о том, что в сумасшедшем доме можно найти потерянные души и обреченные субъекты, но они могут оказаться и за его стенами, не замеченные никем. Это рассказ о небольшой общности людей, каждый из которой умел поддержать и оказать помощь другому, но не мог позаботиться о самом себе. В этом фильме вы не найдете причин появления сумасшествия, вам не объяснят от чего человек становится безумен. Зато на протяжении всей картины прописные истины о жизни и смерти, скоротечности времени и праве любого человека на жизнь так и будут вылетать из уст персонажей, переходить от одного к другому, словно факел с олимпийским огнем. Но когда приспособившийся к будням обитателей заведения зритель начнет думать, что сюжет становится предсказуем, норвежцы напомнят ему, что это далеко не самая обычная лечебница, и, следовательно, ожидать стоит чего угодно.