Шультес (2008)

С первых кадров холодная отстранённость в глазах. С первых кадров притягательное непонимание происходящего. Перед зрителем лицо человека как восковая маска застывшего манекена. Вот он на пробежке в спортивном костюме, вот заботливый сын в уходе за больной матерью, вот в сером плаще в фактуре столицы. Ни трагедии, ни восторга отпечатком. Ни искры света, ни эмоции. Скуп, однако. Скуп. Робот. Почти робот.

Лёша я или не Лёша? — телефонный шлак музыкой, ближе к середине фильма, подсказка режиссёра зрителю на заданную загадку… Но до распутывания клубка событий ещё далеко. И она мало что проясняет.

А пока наблюдаем за повседневной жизнью карманного вора. Лёша — вор. Щипач.

Мне показалось, что «Шультес» имеет много общего с «Ничего личного». Что объединяет эти работы? Некая созерцательность персонажей. Главных персонажей. Мимо них — поток жизни. В страстях, ссорах, добыче денег, любовных интригах, смертях и т. д. А они? Они — подобно буддийским монахам, получившим установку наставника, застыли и СМОТРЯТ за ТЕКУЧЕСТЬЮ происходящего. Ничего не упуская. Минимум рефлексий вздрагивания. Лишь созерцание за КРАСОТОЙ КРИВИЗНЫ вспыхивающей и застывающей вновь, с возвращением в однообразную тягучесть.

Они — наши устремлённые в мир взгляды. Наши поводыри. Распахнутые окна в реальность. Двери в окружающую действительность, которую мы перестали воспринимать за суетностью суеты.

Зимин в «Ничего личного» следит, молчаливо наблюдая как человек сходит с ума, другой — Шультес, очищает карманы зазевавшихся граждан. И ни один нерв, ни одна клеточка тела не шелохнутся. До поры. Только поддались внутреннему соблазну — вся конструкция рушится. У обоих. Увы, урок в «буддийской» школе не сдали. Будет ли второй шанс?

Сюжет без преувеличения занозист. Повторюсь. Хладнокровие с первых кадров, повергающее в смысловой ступор. Кто перед нами? Профессионал подчинивший своих внутренних демонов служению ремеслу? В каком «ашраме» он прошёл духовную практику «личностного роста»? А может быть он разоблачённый офицер ГРУ — КГБ, допустивший должностной прокол и выведенный за штат. Руки — заточки, руки- отмычки.

Что ещё? Нет здесь типичной, свойственной возрасту куражности за рамками, за гранью, на пределе сил организма — компания, тусовки, кабаки, бабы, тачки, денежные брызги… Ничего нет. Холодность. Загадочность в противовес. Трата энергии расстановочно — «от и до». Не больше. Как будто бы сам себе отмерил. Сам и отрезал. Ну, аскет. Как есть, аскет. Разве не интересно следить за перемещениями этого человека? Отнюдь, очень даже. Человек дела перед нами. Часто ли нам доводится «общаться» с подобными типами? Нет. А потому, увлекательно, полезно. Расширяет кругозор.

Его мир — наблюдательность. Его мир — оценка происходящего. Его мир — безошибочный выбор жертвы. Его мир — ловкость рук. Это и Костя Сапрыкин и Пётр Ручечник из «Место встречи изменить нельзя», одновременно…

А ответы на многие вопросы даёт вторая половина фильма с гранями помню — не помню в кабинете врача клиники. И всё в этой мозаике складывается объясняя что к чему. И внутренние страхи ледяного лица вплетаются фальшью в воспоминание о причине трагедии. Он говорит, ему отвечают. И нам всё ясно. А ему? Лёше? Или необратимость в диагнозе? И финал фильма как прорывающаяся осознанность себя. И выход. Окончательный.

Любимый фильм. Один из любимых.

Как головоломка-размышление.

И новые грани в постижении. От нового соприкосновения.

Спасибо режиссёру.

8 из 10

В омертвевшем, грязном, отличающимся полным безразличием жителей городе, живет Лёша Шультес — молодой вор-карманник, потерявший память в результате несчастного случая. Реальность для него лишена какой-либо ценности и вообще несовершенна. Он будто вырван из контекста общей картины большого и равнодушного города, где ни один человек не понимает его мотивы и эмоции. Поведение героя последовательно и походит на цикличность одной и той же ежедневной рутины: бег по утрам, футбол по телеку, игровые автоматы, уход за пожилой матерью. В светлое время суток ворует бумажники, время от времени — ключи от автомобилей. Но воровство для Шультеса лишь возможность взаимодействия с окружающим миром. А чтобы ничего не забыть, он пользуется небольшой книжечкой с именами женщин, адресами и номерами телефонов, включая свой собственный.

«Леша я или не Лёша?» — символический рингтон, установленный на мобильник главного героя его юным преемником, задает один из главных вопросов жизни Алексея. Однако ответ на него, как и прошлое, которое Шультес видит крайне обрывисто, подернут дымкой.

Пустота и безразличие в душе героя, его отчужденность и одиночество обуславливают медиативность фильма. Картина вовлекает в себя не только описанием того состояния, которое переживает Алексей, но и хорошо проделанной операторской работой — камера фиксирует жизнь Москвы, страшной и бесчеловечной, а на её фоне неспешно протекающую жизнь флегматичного Лёши.

В своей дебютной работе Бакур Бакурадзе обнажает бессмысленность человеческой жизни. Он предоставляет зрителю возможность увидеть целостный облик современного общества. Город не хочет идти на диалог, он будто существует относительно людей, пока те судорожно копаются в выстроенном ими муравейнике. Статичное изображение пустынных вечерних улиц, городских окраин, квартир в старых панельных домах, московская промозглость — всё это заставляет остановиться и беспристрастно прочувствовать монотонность окружающей нас действительности с её быстрым течением времени.

Фильм снят очень талантливо.

При просмотре он породил во мне неприязнь, ненависть, любовь к Матери, скотское отношение к людям, любовь к ближнему или такому же как ты. Чувство сострадания перемежались со злобой к главному герою.

Кино ни о чём, но и обо всём. Оно медиатор для касания струн ваших душ.

Это кино снято, что бы найти в человеке душу или как минимум тронуть то место, где душа должна быть. Видимо, те, кто понял кино, они даже не реагируют на критику, так, как не в сюжете дело;-основная фишка в подаче.

Но и отдать должное авторам — без слов затрагивать чувства и бередить спокойствие души можно только профессионально.

С самого начала складывается впечатление, что фильм снят в противовес пёстрому и игровому кино.

Хотя многие вещи в фильме лежат на поверхности, кое что додумывать все же приходится. Так уж он снят, что упущенная мелкая деталь может сделать весь остальной фильм бессмысленным.

Сам фильм пытается быть незаметным. Главный герой неразговорчив, действует уверенно и спокойно. В фильме отсутствуют динамические сцены, да и вообще, камера большую часть фильма статична. Кадр серый и слегка мрачный, глазу не за что зацепиться. Именно эти стилистические особенности делают фильм «непонятным» и трудным для восприятия.

Герой фильма выглядит потерянным, а после трагических событий и вовсе никому ненужным. Всем своим видом Алексей демонстрирует полную апатию к происходящему и зачастую является марионеткой, полностью осознавая это.

Фильм стоит смотреть хотя бы для того, чтобы расширить свой кругозор и понять, что кино бывает разным.

7 из 10

Выжив в автокатастрофе, Алексей Шультес вследствие черепно-мозговой травмы теряет связь с внешним миром. По крайней мере, способностей его памяти уже не хватает на то, чтобы поддерживать долгосрочные отношения с кем-либо кроме матери. Для всех остальных у Шультеса есть блокнот, куда он записывает помимо номеров телефонов еще и имена с адресами, включая собственный. Единственным заработком для него становятся карманные кражи, а более ли менее постоянным другом — маленький вор-подельник. Однажды в своем пустынном мире, располагающемся где-то в параллельном пространстве многолюдной Москвы, Шультес останется совсем один, и теперь любое столкновение с живым человеком, случайно оказавшимся в этом пространстве, может повлечь за собой трагедию.

В 2008 г. «Шультес» победил на Кинотавре, что обеспечило Бакурадзе место в первом эшелоне российских режиссеров. Кино это целиком и полностью вписывается в фестивальный формат, в ту его часть, где обитают аскетичные картины о бренности всего сущего. Далее остается лишь выяснить, есть ли сущности в самом фильме, или же «Шультес» — это документальное упражнение в форме, за тихими кадрами которого не скрывается ничего кроме наблюдения за очередным оторванным от мира человеком.

На самом деле, картина получила крайне противоречивые отзывы. Кто-то увидел в Бакурадзе начинающего большого российского автора сродни Звягинцеву, другие упрекнули его в слепом копировании фильмов Брессона и Нолана. Рядовым зрителям так и вовсе ловить нечего. За событиями, происходящими в «Шультесе» уследить так же трудно, как поймать за руку карманника. Бакурадзе использует довольно распространённый сюжетный формат, когда герой день за днем повторяет одни и те же вещи (выходит на пробежку, едет в метро, ворует, смотрит телевизор), но в силу каких-то обстоятельств привычный ход вещей нарушается, и герою приходится действовать в непривычных для себя образом. То, что герой еще и слабо адаптирован, дает повод к размышлению о человеческой природе.

«Шультес» — это фильм о прерванном контакте, об электричестве, которое начинает поступать в мозг с перебоями. Если замыкание и происходит, то очень эпизодично. Бакурадзе и способ изображения выбирает соответствующий. Его Москва пустынна, маленький человек бредет среди огромных жилых комплексов, и, чем больше город, тем менее значим для него человек. Подобный ракурс позволяет Бакурадзе отыскивать волшебные моменты, например, когда Шультес сидит с мальчиком, и тот пытается заставить его послушать скачанную им странную, но всё объясняющую песню со словами «Леша ли я или не Леша». Под сомнение ставится сама основа существования — самоидентификация, которая во многом выстраивается за счет воспоминаний и соответствующей причинно-следственной связи, наполненной уникальным для человека смыслом. Что останется от человека, если у него нет воспоминаний?

А что если наше существование зиждется на воспоминаниях других людей? Шультес смотрит запись девушки, которую он на днях обокрал, и она признается в любви некому молодому человеку. В этом чувстве она обретает смысл, и все рутинные действия ей начинают казаться особенными. А вот нет никого, и что тогда? Пока еще есть люди, которые могут подтвердить существование Шультеса, контакт еще не оборван. Потом, может так случиться, что раз и всё.

«Вот был город как город, а стал затопленный батискаф,

Словно все тебя бросили, так и не разыскав».

(Вера Полозкова)

Хороший фильм.

В старые добрые соввремена повальной цензуры и несвободы он, пожалуй, был бы отнесен к произведениям режиссеров второго круга: Соловьев, Абдрашитов, в отличие от первого: Тарковский, Муратова, Параджанов. Но сейчас другие времена и свобода делает странные вещи с творцами- они мельчают: первого круга просто нет.

К тому же есть несколько «но»:

1. кто то из древних предлагал проверять произведение осмеянием. Попробовал. Получилась дикость: теперь, когда у вас скоммуниздили кошелёк, вы должны не материть воришку, а думать о его тяжелой, трагической судьбе…

2. непонятный момент: герой начал воровать после потери памяти, или до? Это существенно, хотя я не заметил намёка режиссера. Если воровал и до, то получается, что воровство — нечто на уровне безусловных рефлексов? Это мелко. Если начал воровать после, то да, это трагично и не принижает идею фильма. Но автор как то не дал намека -когда. Или я не заметил? Правда есть ответ режиссера на обсуждении, что это образ всего нашего общества иванов без памяти, не помнящих родства, промышляющих воровством друг у друга. Интересная мысль, но на обсуждении ее как то не заметили.

3. Уже второй подряд фильм, где герой страдает потерей памяти? Это что, диагноз состоянию общества или упрощение, попытка не заморачиваться деталями, как Пуаро или Холмс, у которых нет ни детей, ни жены?

4. Удручает состояние кинокритики. Раньше в критики шли несостоявшиеся режиссеры и актеры, сейчас- просто несостоявшиеся или попросту неумные люди. Особенно восхищает вопрос про что фильм, долгое молчание, а затем не менее дикий ответ. Как во времена связьинвеста деградировала журналистика, так во времена гитлеркапутов исчезает как таковая кинокритика: к выходу очередного «перла» для обеспечения боксофиса приходится писать джинсу про немыслимые достоинства- это уже не кинокритика- это маркетинг…

5. Лаконизм и скупость эмоций- это требование продюсеров в ориентации на европейские вкусы или манера автора? Если второе, то Иоселиани получил достойного продолжателя. Если первое, то жаль, получается некий фестивальный продукт- не касса дома, так призы «там». Время покажет правильность догадок…

Фильм, завоевавший главный приз «Кинотавра»-2008 — отстраненная, медитативная история жизни одного вора, в портрете которого легко угадывается весьма недурно прорисованный образ поколения 90-х, бездушных, циничных, хищных и воровских, когда люди не имеют четких представлений ни о будущем, ни о том, чего они в дальнейшем хотят. Серое, унылое небо, унылые панельные многоэтажки, вещевые рынки — все это так же отражает сам характер Шультеса, которого кажется ничто не способно растормошить, все поступки он совершает с остраненным, равнодушным и безразличным видом. Манера подачи и стилистика фильма выдержаны точно в таком же настроении — выцветшие, блеклые цвета, отсутствие саундтрека, только городские звуки, шорохи и шаги. Сама история так же медитативна, очень отстраненна, сценарано минимизирована и предлагает зрителю самому интерпретировать происходящее на экране. По правде, я не большой поклонник подобного киноязыка, да и сцены вроде долгих любований одним и тем же кадром на мой вкус подзатянуты и скучноваты. Но кино тем не менее весьма и весьма неплохое (что для отечественного кинопрома редкость), операторская работа вообще супер и отличная сцена с кинокамерой. Не идеально, но весьма небесталанно.

7 из 10

Фильм потряс сразу. Я закончил смотреть его поздно ночью, а рано утром на следующий день нужно было ехать с женой и малышом в бассейн в районе Петровско-разумовской. Зимнее утро, полупустая прокуренная электричка, вещевой рынок, грязная плошадь, нерусский говор, ларьки с шаурмой и курами гриль, вывески «ремонтскупкапродажа», а в голове пульсирует только одно — «шультес, шультес, шультес». Пульсирует периодически и сейчас…

Кино может быть очень разным — в этом наверное и состоит его магия. Какие-то режиссеры выражают в фильмах только себя и если человек талантливый, то такое кино тоже интересно смотреть. Но сложнее ухватить время за хвост, снять кино, которое нужно именно сейчас. А что снимать в эпоху безвременья? Что нужно сейчас? Сейчас не колоритные 30-ые, 60-ые, 90-ые, когда актуальных тем было хоть отбавляй. Малоизвестному в широких кругах грузинскому режиссеру Бакуру Бакурадзе удалось, казалось бы, невозможное — в совершенно безгероическую эпоху всё-таки найти героя. Что это за герой и нужны ли такие герои — вопрос отдельный. Но герой найден. На смену быдловатому, но душевному Даниле 90-x пришел Алексей «нулевых» — сначала тупой тюфяк Лёха из «Пыли», потом безликий карманник со странной фамиилей Шультес. О времена, о нравы!

«Но почему он? Чем я хуже?» — завидуя «герою дней минувших» Айболиту, кричал Бармалей Ролана Быкова в фильме «Айболит-66». Но сейчас, когда Айболитов не осталось и всё перешло в руки Бармалеев, так кричать и завидовать новым героям уже никто не будет. Кто же будет завидовать Бармалею? Только ещё более злой Бармалей, который хочет совершить ещё больше зла. Шультес безусловно Бармалей, если судить по поступкам, но анти-Бармалей по проявлениям. Это такой хитровыписанный Бармалей, который умеет растворяться в пространстве и очень незаметно проворачивать свои делишки. И он у нас на сегодня герой.

Герой несет в себе метафору, раньше эта метафора проникала глубоко в душу сплином Онегина или парила ввысь красным соколом революции, теперь метафора опустилась на уровень плинтуса (отсыл к Санаеву вышел неумышленно): на уровень воровства, лжи и безликости, которые больше или меньше присутствуют в каждом из нас. Нет, не Шультес виноват в том, что стал героем, это мы сделали Шультеса своим героем, мы его вылепили по своему образу и подобию, соткали из своих погибших идеалов и приправили трусостью и апатией. Мы его сделали сами и не надо теперь шарахаться в сторону и говорить про «пустую оболочку» и «отсутствие души». Это мы, это наше настоящее — давайте же наберемся хотя бы смелости посмотреть в зеркало.

Шультес живет обычной жизнью, даже слишком обычной, слишком некинематографичной и слишком человеческой (а вот это уже умышленный отсыл к Ницше). Он любит мать, помогает брату, у него есть друзья из прошлого (а много ли у нас друзей настоящего?), есть увлечения — бегать по утрам и смотреть телеканал «Спорт». Ах, да — он ворует. Ну а кого можно в России этим удивить? Все мы знаем, кто и как ворует по-настоящему, а то, что делает Шультес — это даже не воровство, а подворовывание, чтобы добыть средства на пропитание и на лекарства больной матери. Он же хочет устроиться на нормальную работу, например, помощником моториста или инструктором по бегу, но пока не получается. Преступная жизнь конечно затягивает и просто не отпустит, но не будем торопиться бросать в него камни — пусть это делают те, кто ни разу в жизни не давал и не брал взяток, откатов, не уходил от налогов и не пользовался «служебным положением». Шультес ничего не помнит? Во-первых, прекрасно помнит то, что было до аварии, например, как на них с братом напала шпана на Бабушкинской, а во-вторых амнезия это очень любопытная вещь. Попробуйте сходу вспомнить хотя бы одну фразу или один поступок, который вы сделали два дня назад. Получилось? Думаю не у многих. А потому что запоминать незачем… Вот и Шультесу особо незачем помнить то, что было вчера — он живет сегодняшним днем, как и большинство из нас. И вот ещё любопытнейший факт о неизвестной ранее форме амнезии, появившейся в современной России, цитирую Википедию: «известны как минимум 14 человек с очень странными нарушениями памяти, которые до сих пор в психиатрии не фиксировались — люди внезапно обнаруживают себя в другом населенном пункте и не могут вспомнить, кто они и где они жили. В 99% случаев это мужчины от 18 до 45 лет». Полку шультесов всё прибывает и прибывает.

Шультес обычный, он способен к проявлению эмоций и чувств — как трогательно, например, он сдружился с мальчиком. Более того, в отличие от многих из нас он способен преобразиться, он способен полюбить — это становится ясно в той чудесной, потрясающе сильной сцене с просмотром домашнего видео, где герой как всегда молчит, но почему-то все мы чувствуем, что у него в душе что-то щелкнуло, что-то защемило — может он раскаялся или ощутил какое-то чувство к девушке — это не так важно, он определенно стал другим после этого просмотра. А поступок в финальной сцене — это разве не мужество и не героизм?

Так что же, выходит Шультес хорош? Нет, он не хорош. Он совсем не хорош. И для героя тем более не хорош. Это настолько ясно, что пояснять даже не требуется. Но он такой же, как и мы, и изжить Шультеса мы сможем, только сотворив нового героя.

Отдельно нужно сказать про киноязык — этот сухой минимализм здесь поразительно уместен, как раз тот случай, когда форма подстраивается под содержание и любая другая форма была бы тут фальшивой. Отдельные сцены и отрывки сняты просто прекрасно — отношения с матерью, смерть матери, домашнее видео. Как сказал Сергей Соловьев:' получился фильм потрясающей кинематографической культуры», я бы ещё назвал этот фильм очень хрупким и целомудренным. Поэтому у фильма потрясающее послевкусие — наверняка даже те люди, которых смутил киноязык и в момент просмотра они не увидели ничего, по прошествии некоторого времени мыслями будут возвращаться к фильму. Тут есть, что смотреть. И есть, над чем подумать.

Мне понравилось. Это кино про пустоту. Про пустоту отчуждения, про пустоту безразличия, про пустоту равнодушия.

Главный герой находится в неком вакууме сознания. Конечно это обусловлено определёнными вводными, но в любом случае его отношение к жизни, к людям достаточно внятно выражено. При всё этом вроде бы явном асоциальном образе, Лёшу нельзя назвать отрицательным героем. Он помогает людям, даже может заботиться о ком то, но он это всё делает как будто бы во сне, повинуясь неким рефлексам. Даже не рефлексам, а каким то физическим законам. Стремясь поскорее растворить то что поступает из вне, нарушая то ничего, которое ведёт главного героя по жизни. К чему ведёт? Вряд ли к чему то. У пустоты нету вектора. Пустоте никто не нужен.

Люди которые встречаются и даже какое то следуют рядом с ним. для него всего лишь тени. Он их по сути не воспринимает, как друзей или врагов. В какой то момент возникает надежда, что у Лёши возникли какие то чувства. Эта надежда не явственно результативна, но и не лишена смысла.

В любом случае мне герой симпатичен. Даже в чём то жалко его. Хотя не думаю, что он испытывает страдания. По крайней мере он разучился их показывать, даже самому себе.

Но вот открытый финал несколько спутывает концептуальные нити. Двоякость интерпретации спутывает все вроде бы угаданные кусочки пазла. Что случилось? Что было? Что будет? Мистический ветерок? Или всё же осознанный выбор главного героя? Или круг замкнулся?

Одни вопросы. И пустота в душе. Грусть и завораживающая пустота.

Гела Читава играющий главного героя, очень чётко исполнил супер идею своего образа, на мой взгляд. Интересно было бы посмотреть его другие роли. Конечно же запомнился образ Сесиль Плэже. Той девушки. которая возможно разбудила, что то в сердце у главного героя. Не скажу, что мне понравилась её не совсем обычная манера выражать эмоции в камеру, но как она пела мне понравилось.

Можно даже выразиться, что этот фильм создан таким образом, чтобы каждый зритель в отдельности додумал сюжет и суть фильма Сам в меру своей просвещенности или испорченности. Если приемлемо так выразиться, это, в своём роде, Нео — Фильм.

Соглашусь с вышесказанным — это действительно фильм — медитация.

А значит это фильм не для всех. А для тех людей, которые хотят, или уже встали на медитативный путь к Жизни. В мегаполисе доминирует совсем противоположенный Динамический Контингент людей, которым нужна динамика, и быстрая раскрутка сюжета, чего в этом фильме собственно не будет. Зато в этом фильме некоторым удастся рассмотреть повседневную жизнь простых людей из Мегаполиса, пусть не самую красочную из возможной, но зато настоящую!

Самое главное, о чём почему-то никто из выше представленных авторов рецензий не упомянул, это о том невероятном напряжении и волнении, которое испытываешь (по крайней мере, я это испытывал), когда на экране разворачивается непосредственно сам процесс кражи вором карманником того заветного, чем богат карман «чужака», за такое я лично выражаю Благодарность всем людям, которые принимали участие в работе над этим фильмом! Большое Благодарю, уважаемые, не каждому удастся зацепить так сильно и передать то, что чувствует сам карманник в процессе кражи.

И небольшая подсказка для посетителей, кто ещё не посмотрел «Шультес» если вы заметили приятное и тёплое чувство у вас в груди от фильмов кинокомпании СТВ, просмотренных ранее, то вы смело можете рискнуть и на себе испытать этот не очень простой и понятный, но очень настоящий и реалистичный, пусть и не благородный фильм от старых добрых Друзей Кинокомпании СТВ, которая продолжает нам дарить и дарить новые хорошие и тёплые фильмы!

7 из 10

Алексей — мужское имя (от греч. защищать). Значение имени: защитник, заступник, оберегающий. (с) энциклопедия «Википедия»

Фильм «Шультес» во многом очень похож на документальный. Командой — режиссер снял лишь короткометражную «Москву», актеры непрофессиональные; приёмами — длинные планы, фактическое отсутствие саундтрека и студийного переозвучания. Сюжет первых сорок минут вообще почти незаметен, его будто бы и нет — герой ест, спит, смотрит телевизор, бегает по утрам, ворует по вечерам — но безо всяких кинематографических излишеств. Это его доведенная до автоматизма жизнь. Рутина, в которую нас окунают с головой, лишив возможности выбраться — потому что невозможно оторваться, ибо постоянно ждешь развития, динамики.

Лейтмотивом фильма постоянно звучит незатейливая песенка «Лёша я или не Лёша?» — как будто одна-единственная внятная мысль, перманентно болтающаяся в голове героя. Быть может, он совсем и не Лёша? На первый взгляд — обычное имя, копнешь глубже — и у него есть значения; и тут же начинает казаться, что режиссер наделяет героя именно этим именем, дабы нарочно унизить, выставить напоказ его несостоятельность, апатию, уязвимость.

Кадры длинных планов в «Шультесе» очень похожи на картины каких-нибудь постмодернистов, или, того лучше, авангардистов — чуть стертые цвета, четкие линии, абсолютная геометричность и сильно выраженная городская направленность. Взять хотя бы кадр на стадионе, когда герой сидит на пустой трибуне — синяя куртка, синие стулья, и лишь двумя яркими акцентами диагонально торчат желтые сиденья. Похоже на компьютерную игру, когда героя нужно куда-то передвинуть, найти ему место в этой сине-желтой форме — но Шультеса никуда не пристроишь. Он никому не нужен. Он один. Другой цепляющий момент — сцена на похоронах матери. В пустом светлом пространстве — темный гроб с будто бы торчащей оттуда головой героя. Он словно сам находится там, «одной ногой в могиле», и выглянул ненадолго, совсем на чуть-чуть — мол, как у вас, всё так же? В следующем кадре гроб опускается, открываются два пустующих места, справа и слева героя. Уже в финале мы увидим, что они могли бы быть заняты, но сейчас они пусты и, как и его одиночество, зажали Шультеса со всех сторон.

Так же, как в документальном кино, в «Шультесе» есть вещи, которые вызывают желание отвернуться — неловко, неприятно подглядывать за чужим, не предназначеным для посторонних глаз. Такой вещью является сцена с видеопленкой из дома погибающей девушки, а точнее — сама видеопленка. Девушка, француженка, на чуждом ей языке говорит слова любви, делает признание и… поёт. Фактически она открывает себя, всю, остается нагишом перед зрителем — но зритель-то должен быть один, тот, для которого пленка была снята. Вуайеризм получается.

По сути, Шультес в данном случае тоже занимается не слишком правильным делом — просматривает как бы интимное письмо. Но в этом письме он находит что-то родное, близкое, трогающее. Он роется в шкафах, находит пачку фотографий и — и ломается. Что-то в нем переворачивается. На последних минутах фильма мы узнаем, что он, видимо, вспомнил историю своей болезни, трагические события, любовь, потерю. Вспомнил, но захотел снова забыть — потому что это не то, что хотелось бы воскресить в памяти, совсем не то.

Главные вещи — адреса, имена, телефоны, герой на протяжении всей картины просматривает в небольшом блокнотике, подозрительно напоминающем четверть обычной школьной тетради. Такие обычно мамы делают детям в начальную школу, записывать наблюдения за природой; наверняка и Шультесу её сделала мать. А теперь, когда её не стало, и записывать ему будет некуда. Да и нечем — ручка кончилась где-то в середине фильма. А может, и нечего — мы не можем твердо утверждать, останется герой в живых или нет. Известно одно — он сам срежиссировал себе финал.

8 из 10

В девяностые годы наша страна получила героя своего времени. Это был немногословный Данила Багров из «Брата» Алексея Балабанова. С тех пор прошло десять лет и положение изменилось. Разборки и перестрелки ушли в небытие. А бывшие бандиты перешли в другое качество. Кто в загробный мир, а кто в политику. Сменилась эпоха, и возникли новые идеалы, стремления. Нам стал нужен новый герой, олицетворяющий всё то, что творится в стране.

И он появился так же неожиданно, как и в свое время «Брат». Им стал Алексей Шультес из картины дебютанта Бакура Бакурадзе. Картина получила Гран-при на фестивале Кинотавр. Неслучайно, ибо фильм знаковый и своевременный.

Шультес, бывший спортсмен, страдающий провалами в памяти, ведёт тихую и спокойную жизнь вора-карманника в огромной Москве. День за днём ничем не отличается. Ничто не способно вызвать эмоций у Алексея. Он апатичен ко всему происходящему. Ни смерть матери, ни трагедия девушки, к которой оказался причастен Алексей, никоим образом не сказываются на герое. Правда, до поры до времени.

Шультес листает свои школьные фотографии, как в первый раз. Постоянно ищет друга и не может найти. Ничто не может стать его жизненным якорем, который поможет зацепиться за грунт и крепко встать на ноги и найти свое место в жизни. Амнезия только усугубляет положение вещей. Для героя всё как в первый раз, мир не спешит принять Алексея в свои объятия. Одиночество становится его уделом. Не найдя себя в жизни, Шультес и не хватается всеми руками за неё. В неподходящий момент, перестав бороться, осознав свою ненужность и бессмысленность бытия.

Фильм обладает мощной экзистенциальной энергетикой. Нет ничего страшнее, чем жизнь. Бакурадзе не вдается в ненужную патетику, предоставив на суд зрителей и критиков кусок обычной жизни. Той жизни, которой живём все мы. И многие из нас также не могут найти свое предназначение, скатываясь на алкогольное или наркотическое дно. Окружающий нас мир, как город Москва в фильме, также неприветлив к нам. Выживает не сильнейший, а самый приспособленный. Каменные джунгли стали злее. Даже, несмотря на то, что в стране наметилось улучшение обстановки по всем фронтам, люди остались по прежнему брошены на произвол судьбы. Каждый наедине с самим собой. И многих волнует не страх смерти, а страх жизни. Смерть — это избавление от этого страха.

Шультес — лермонтовский герой нашего времени, проводящий всё время в поисках себя. Это не тот гангстер в 90-е, привыкший решать все проблемы с помощью оружия, это всего лишь обычный незащищённый человек. Очень уставший от своих долгих поисков. Кстати, отмечу один интересный факт. Фильм продюсировала компания Сергея Сельянова «СТВ». Которая в своё время выпустила «Брата». Один герой сменил другого. Кино быстро отреагировало на ситуацию, показав нам настоящий портрет России. И это разительно отличается от того, что нам обычно показывают по телевизору.

Приведу еще один интересный факт — режиссер вышел в игровое кино из Кинотеатра. doc — студии-проекта, на которой снимается документальное кино России. Кино современное и своевременное. С прекрасной операторской работой. Это хорошо видно по «Шультесу». Некоторые сцены не отличишь от документалки. Мощный дебют и лучший фильм Россиии 2008 года. По моему скромному мнению.

Россия нулевых, Москва. Тихий приятный человек в дешевом спортивном костюме бежит на одном пятиминутном плане и в зыбком утреннем рассвете решает, что ему сегодня делать. Сначала он будет прокручивать белье в стиральной машине, потом обворовывать торгашей у вокзала, потом жевать беляшики вблизи метро Чертановская и лавировать по чахоточным столичным закуточкам, зажатых между грязными бетонными хрущевками. В конце дня — свернувшись калачиком в электричке, будет ехать через весь город к себе домой, где ждут больная мать и включенный телевизор. Его лицо, как всегда, бесстрастно и непроницаемо — это в значительной степени помогает незаметно шарить по чужим карманам. Он типичный щипач: бумажник и документы выкидывает, деньги — оставляет.

Последнего победителя фестиваля Кинотавр, фильм «Шультес» следует рассматривать не столько как историю городского одиночества (хотя кино и об этом тоже, безусловно), а скорее как набор трагикомических зарисовок в духе картин Роя Андерссона. Печальные московские сумерки здесь соседствуют с грязными рабочими районами, улицы по периметру облеплены какими-то рекламными щитами, ржавыми киосками и игральными салонами «Вулкан Удачи». За бог знает сколько лет Москва в большом кино получила совершенно неожиданный для себя ракурс: город, в котором люди еще не умерли, но уже и не живут. В происходящем на экране нет ни ритма, ни особой пружинистости. Актеры что-то неразборчиво бормочут себе под нос, камера статична, музыка — мелодия из телефона: «Лёша я или не Лёша?».

Основной сюжет начинает раскручиваться примерно на 40-ой минуте картины. До этого момента режиссер Бакурадзе тратит время на то, чтобы мы могли ассоциировать себя с главным персонажем. Даже не конкретно с ним, а с миром, в котором он живет. Внутренний мирок вора-карманника здесь показан с безукоризненной обстоятельностью. Нашлось место и для мрачной истории а-ля «Машинист», и для антероградной амнезии, которой страдал Леонард Шелби еще в нолановском «Мементо» (вместо поляроидных снимков — маленький блокнотик). Но главное отличие Лехи Шультеса в том, что он не ищет правды и не ищет движения. Его жизнь трагически оборвется, но именно на том месте, когда он всем собирался объяснить, почему не хочет быть «подключен» к московским улицам, как Нео в свое время к Матрице.

Сюжет фильма монотонный, герои невзрачны и блеклы. Но вместе с тем сложно оторваться от действия. Пускай тут нет ярко выраженных эмоций, красивых декораций, убедительной игры актеров. В целом, получился слепок повседневной рутинной жизни другой Москвы. Базары, торговые центры спальных районов, автомастерские, общественные столовые — неприглядный образ самого богатого города России, европейской столицы.

Шультес апатичен, немногословен и сдержан в проявлении своих чувств. Став частью городского организма — без души, полного равнодушия, — он занял свое место в этой жизни. Он вор-карманник, и неплохо этим «зарабатывает». Дома его ждет больная мать и неизменно включенный телевизор. Младший брат в армии. А по утрам он совершает пробежку. И это, пожалуй, является его отдушиной, так как во время бега он свободен от всего, он сливается с этим осенним лесом, он дышит свежим воздухом.

Постепенно понимаешь, что в прошлом он был подавающим надежды спортсменом (камера показывает кубки на книжной полке), но случилась трагедия (какая — так и не понятно), которая поставила крест на его спортивном будущем. А также у него была любовь… Но это в прошлом. И вообще, у Леши Шультеса все в прошлом. И многое у него в прошлом, поэтому он не может ничего запомнить и постоянно носит с собой четверть тетради, куда заносит номера телефонов, свой домашний адрес, имена…

В настоящем — только сырость и промозглость осенних московских будней и его нечестное ремесло. От его жизни пахнет безнадежностью. Кассирше в магазине он говорит, что собирается в Пакистан («страну чистых»). Но на деле это всего лишь пустые слова. Меняется ли его жизнь после просмотра той видеопленки, что он нашел в квартире обворованной им девушки?.. Да, лед его постепенно растапливается. Его тянет в прошлое, в прошлом — смысл его жизни, который он давно потерял. Или забыл?… И чтобы найти его, он решает начать все сначала.

Сложнее выявить смысл фильма, нежели воспринять его настроение. Он погружает в уныние и меланхоличность. И перебирая в памяти те немногочисленные перепетии сюжета, пытаясь ухватиться за суть, ловишь себя на мысли, что фильм взволновал. Не это ли одна из основных целей любого вида искусства?

Из неоспоримых достоинств фильма, хочу выделить живую разговорную речь героев и звуковую дорожку — видно, что фильм в студии не озвучивали и тем самым он максимально приближен к реальности. И, под конец, понимаешь, что Бакурадзе хотел показать в своем фильме жизнь аутсайдера, как спортивного, так и социального. Жизнь одного из многих.