Ein Teil von mir (2008)

Йонас вроде бы внимательный парень, замечающий взгляд младенца, сидящего в коляске, застрявшей меж книжных стеллажей, готовый посюсюкать малютке, пока отвернулась его озабоченная мать. И невозможно представить, как такой добрый юноша мог забыть романтическое приключение с постельной ночью под веселье молодых гостей. Но вот забытая подруга решилась напомнить о той встрече, принесшей плод мужских стараний рождением другого мужичка.

Перетерпев срок хождения, а потом и первые месяцы выхаживания, молодая мама вдруг решилась открыться, сказав правду другу, который, если задуматься, был ей товарищем лишь на час, тут же забыв, не помня, с кем и когда, а она ему тычет ребёнка, расталкивая спящий отцовский инстинкт.

Не намекая на любовь, девушка требует от парня ответственности, изощрённо дрессируя его совесть, диктующую решения сложных проблем, заставляющую игнорировать зрелый рационализм матери в перспективе благоустройства общего будущего, просто и незатейливо склеивая молодую семью, где податливый муж, каясь, принимает на себя вину грешной ночи, готовый нести бремя за свой беспамятный секс.

Изъян состоит в том, что идее мужания главного героя отданы в жертву все смысловые связи картины и логические конструкции сюжета с обрезанной предысторией и усечёнными характерами, словно выхваченными из колоды перемешанных карт, ограниченностью сводя фильм к моментальному укору, назидательной фишке с радостным всхлипом: «Вот ведь как хорошо»!

А чего хорошего? Может быть, Людвиг Трепте, с душой играющий роль раннего отца, внешне, кажется, давно перешедшего опасный возрастной рубеж, примерно изображая благородство мужской чести — всем бы так, как, каково? Каково через год после забытой гулянки узнать, что был с кем-то и спал не один, каково получить на руки сына и устроить себе бесконечный родительский день? Скажете: здорово? Что ж, для морали заманчиво, кабы не короткая память подростка, наверняка, скрывшая от него итог десятков других вечеринок, смятых постелей и плоды щедро раздвинутых ног.