Казароза (2005)

Странная и нелепая, удивительно нелепая история смерти утонченной певицы на романтическом фоне первых послереволюционных лет — несомненное творческое достижение Юзефовича, писателя, который мог бы стать классиком, но никогда им не станет. Слишком интеллектуальный, чтобы его читали в метро, слишком приземленный, чтобы нравиться богеме, он близок к месту в истории, как Ахилл к черепахе. Одна из причин этого — приоритет кинематографа: какой же ты классик без экранизаций? Беда в том, что печальная повесть о больших мечтах и маленьких трагедиях была написана очень здорово, но крайне литературоцентрично: много книг, газет, стихов и переводов, на которых покоится дух произведения, детективная же интрига совершенно вторична, что и подтверждала развязка. Однако важнее эстетических причин были финансовые: кому охота снимать исторический костюмный фильм о каких-то непонятных эсперантистах, который никогда не окупится в прокате?

И тут на сцене появился Первый канал, главный идеологический рупор страны, деньги которому плывут по нефтяной трубе. После номинации «Казарозы» на «Букер» руководящие кадры этого госпредприятия соизволили обратить внимание на эту книжку и отметить несколько очень важных достоинств. Во-первых, это все же детектив, зрители клюнут. Во-вторых, это про 20-е годы, когда власть узурпировали злобные большевики, распяв «Россию, которую мы потеряли». А вот это уже не мутная зеленая звезда, это госзаказ. Уложиться в смету — и конфетка выйдет!

Поскольку Юзефович наворотил в своем шедевре всякой мути, логично было предложить именно ему выкинуть все лишнее и правильно расставить акценты. Русский писатель — не Рокфеллер, он харчами не перебирает. Автор зачем-то меняет Иду на Соню, перекручивает характеры и переписывает развязку. То, что остается от оригинального текста, достается постановщику Демьяненко, которая ничего серьезного никогда не снимала. Чтобы ей легче работалось, актеров подбирают серьезных, с именем. И на том спасибо — профи что-нибудь придумают.

Что характерно, придумывают. Галкин, правда, бледноват — революционер-интеллигент, бывший эсер, совсем не его типаж. Бероев играет совершенно невнятно, но тут дело в том, что его персонажа, Осипова, сильнее всех искорежили по сравнению с оригиналом. Зато второй план предстал во всем блеске. Хорош Лыков в роли следователя Неймана (претензии исключительно к персонажу), традиционно неплох Вержбицкий, весьма убедителен Спиваковский-Вагин. Однако лучше всех Даневич в исполнении Дмитрия Шевченко — очень колоритный и живой персонаж вышел, с хитрой улыбкой и нахальным апломбом. Недурственно смотрелся взгляд загнанного зверя Серебрякова — но у него в фильме аж целых полторы сцены (впрочем, в книге его персонаж вовсе не появляется). Словом, актеры не подкачали. Главная претензия к фильму совершенно в другом.

Видите ли, снимать кино — это хорошо. Особенно хорошо на казенные денежки. Но мудрое государство не дает денег просто так — у него свои требования: продукция должна быть политически зрелой, выверенной и грамотной. Собственно, никакой другой Первый канал уже давно не выпускает. Поэтому фильм обогащается новыми деталями, смотреть на которые просто тошно.

Особенно это касается следователя Неймана. Из умного и опытного специалиста, не лишенного совести и чести, он превращается в хамовитого столичного жителя с пижонскими манерами и высокомерным презрением к провинциальному быдлу. Нейман ходит туда-сюда без особого эффекта, хватает невинных людей, запирая их в комнату с уголовниками, скандалит на похоронах, и в конце концов позорно дезертирует, сославшись на то, что его ждут другие дела — при этом по улыбке понятно, что он врет и просто убегает от проблемы. Если где-то в оригинале есть критика большевиков, то она обязательно переносится на экран, еще и с добавкой; прочее попадает туда неохотно. Бабушка Вагина рассказывает, как хорошо жилось при Колчаке, и жалуется на новую власть. Точно такой же смысл несет надпись в тюрьме, которая выводит из себя красноармейца-охранника. 50 лет спустя при развитом социализме престарелого фронтовика Осипова выгоняют из автобуса, потому что ему нечем заплатить, а потом — совершенно по-хамски — из гостиницы, потому что нет пропуска. «До чего ж нас довели коммунисты-суки!»(с)

И это отнюдь не несущественные придирки. Поскольку цель фильма — рассказать в ненавязчивой форме о большевистских ужасах, съемочная группа сосредотачивается на этой задаче, забив большой ржавый гвоздь на все прочее. На интригу, на логику, даже на качество постановки. Понятно, что ниже определенного уровня (читай — плинтуса) продукция не падает, но воспринимать ее всерьез трудно.

Юзефович писал о борьбе концепций, о великих наивных надеждах на мертворожденный язык, о людях, любви и быте, об отвратительной нелогичности злодейства и о беспощадном времени, жернова которого стирают все хорошее и плохое в пыль и прах. Максимов и Эрнст сделали фильм про то, какие большевики сволочи, а еще как певичку убили, а еще как дурачки в глупые игры — эсперанто там, идо, черт разберет — играются, потому что скучно, а телевизор не придумали пока.

3 из 10

Первый канал. Умному достаточно.