Японская история (2003)

Что может быть лучшей находкой для глубокого кино, чем удачно смоделированные вопросы относительности, где грани между совершенно разными вещами порою более близки, чем есть на самом деле. Огромные пустынные ландшафты Западной Австралии, переведённые в не менее гигантский промышленный масштаб в полной мере обретают свою значимость лишь тогда, когда там появляются миниатюрные городские единицы с далеко идущими целями. Одним из них суждено именоваться Сэнди и Хиромицу — двое абсолютно разных людей, оказавшихся рядом именно здесь, на просторах первозданности. С этого и начинается самая сокровенная часть «Японской истории» Сью Брукс, ставшей для этой женщины-режиссёра и её героев больше, чем просто историей на самую популярную тему в искусстве.

Фильм напрямую исследует проблему кросс-культурных коммуникаций в обществе, и делают это сами герои, полностью соответствующие дихотомии Восток-Запад. Сэнди в исполнении Тони Коллетт воплощает в себе те качества характера, которые традиционно принято считать основой западного менталитета. Внешне она умна и независима, работает в крупной компании, занимающейся разработкой руды и поэтому всегда находящейся в центре международного внимания. Однажды Сэнди поручают стать представителем для молодого японского предпринимателя накануне его приезда в город. Озабоченная тем фактом, что гость не владеет английским языком, Сэнди вряд ли способна представить, что им ещё предстоит совместный путь к постижению друг друга, и путь этот будет подобен извилистой дороге, а обратный — спокойным и молчаливым, как истина в последней инстанции.

Среди многих австралийских картин «Японская история» выделяется прежде всего тем, что не похожа ни на одну другую, да и голливудской сентиментальной нервозности здесь нет и в помине. Ведь когда подразумеваются культурные различия, очень редко удаётся поймать нечто большее, чем любовь двух чужеземцев, пусть она и будет переливаться всеми цветами радуги. Сью Брукс в этом смысле идёт дальше и пытается посредством близкого рассмотрения повседневных мелочей и сдержанную комичность в ряде моментов придти к неожиданному пониманию того, что в судьбах даже самых непохожих друг на друга людей может быть много общего и всё это также конечно.

Метаморфозы в фильме хорошо отражены в Хиромицу, этом загадочном японце, на первый взгляд напоминающем бизнесмена или туриста, но явно воплотившем в себе нечто большее. Он приехал в «страну железной руды» ради бизнеса, но всё оказалось куда менее очевидно. Велика вероятность, что Австралия для Хиромицу — не просто страна, а возможность остаться наедине с собой хотя бы на короткое время, телесно и духовно удалиться от давления японской корпоративной системы. Достаточно взять фотоаппарат в руки и запечатлеть своё присутствие в пустой глубинке незнакомой территории. Хорошо заметно, что у японца очень развиты внутренние чувства, он ощущает память поколений и его не обманешь ложными убеждениями в том, например, что его народ давно уже перестал быть агрессором в глазах других народов. Примечательно также то, что наиболее важные для обоих моменты взаимоотношений проистекают не из местного быта, где Хиромицу чувствует себя на удивление комфортно и даже позволяет себе напиться в ресторане, а далеко за пределами города, посреди пустынных ландшафтов Западной Австралии.

Очевидно, что для Сью Брукс не важны никакие трудности культурного перевода с точки зрения национальных различий, и там, где многие другие не рискнули бы, она в полной мере наделяет свою героиню эмоциональным выражением чувств и отсутствием безучастия, на некоторое время выключив в ней западный элемент сдержанности. Сэнди обрела ту силу самопознания, которая может придти или не придти к людям, а если приходит, то под влиянием каких-то особых обстоятельств. Для неё таким обстоятельством стал Хиромицу или даже не сам он, а то, что он собой олицетворял. Это можно назвать чудом, внезапным осознанием гармонии и целостности со всем миром и ломкой прежних стереотипов, путающих сознание. Видимо, Хиромицу был изначально к этому готов, неся в себе эти чувства, а Сэнди стала той, которая первой познала нечто похожее, что заметно смягчило горечь расставания и открыло ей новое измерение собственной жизни.

Он- японский бизнесмен, приехавший в Австралию по делу.

Она- гид, которая нехотя сопровождает его по пустыням самого таинственного континента.

Мили горячей красной пыли, языковый и моральный барьер делает свое дело- эти двое не выносят друг друга. Оба дети разных планет, культур, у обоих ярко выраженный, свой характер.

И те же красные мили бесконечной пустыни сближают этих двух, таких непохожих людей.

Очень светлая, грустно-светлая картина о любви, притирании, тактильности. Очень японская, и очень австралийская.

Я видела японскую ленту «Ушедшие» с той же ноткой горечи в каждом кадре. Советую обе эти картины. Настоятельно.

- Ты любишь свою жену?

- Об этом не говорят.. Когда говоришь об этом, теряется правда.

… и снова Австралия. Марсианская земля, умиротворившая аборигенов и потомков каторжников с «большой» земли. Героиня переживает мучительное рождение любви. Вместе с ней сжимается сердце, покрывается капельками пота кожа, тягостно на душе после трагической развязки, а в финале наступает смирение перед неизбежностью вечности. Но грусть эта светла, поскольку рождаемся мы для того, чтобы любить, страдать и воссоединиться после всех мытарств на небесах.

Будь я режиссером, я бы только Тони Коллетт и снимал. Дочь австралийских пустынь тонко чувствует человеческое существо и точно знает, для чего она сейчас в кадре. Некрасивая по меркам обложечных эталонов, она просто светится изнутри. История притяжения противоположностей, лёд и пламень в одном флаконе, а эта бурная смесь почти всегда ведёт к фатальности.