Страна дураков (2002)

Линчивский шизовый мультипликационный минисериал.

Эпизоды из жизни небольшого маргинального семейства. Папаша агрессивный представитель, очевидно пролетариата, вечно орущая до изнеможения мамаша и ребёнок, похоже как ребёнок, но очевидно, что выростет из него, скорее всего что-то такое же. Всё окружение в общем-то такие же гипертрофированные социальные низы или близкие к ним. Бытовые ситуации доведённые до абсурда. Треш и насилие.

Ну такая своеобразная социальная сатира в крайне экстравагантной минималистичной рисовке и со сценами способными вызвать позывы рвоты. Периодически применяется приём повтора элементов ситуаций с доведением до бессмысленного и беспощадного насилия над разумом зрителя.

Очевидно какие-то девиантные детские воспоминания автора. Наверное что-то личное.

Смотреть любителям Линча и арт-хауса.

Он — тупой жирный ублюдок. Он вечно орет, он вечно жрет, он вечно… С критически низким уровнем коэффициента интеллекта и с чрезвычайно высоким самомнением. Среднестатистический гражданин этой и любой другой страны со среднестатистической зарплатой, среднестатистическим домом на два этажа, среднестатистической женой, которую он ублажает среднестатистические 5 минут среднестатистическим пенисом, чтобы потом заснуть среднестатистическим сном, и чтоб его ни в коем случае не будили эти чертовы среднестатистические дети в количестве трех экземпляров, регулярно заболевающие среднестатистическим букетом болезней раз или два в сезон. Он — даже не мещанин, а самый неприметный и самый скользкий обыватель. Он полон ненависти, дерьма и слюны; он слеп, глух и нем, хотя скорее морально, чем физически, и что хуже из этого — риторический вопрос. Он не имеет имени, ибо имя ему Легион.

Дэвид Линч на всем протяжении своей карьеры в большом кинематографе никогда не был чужд сатире, причём сугубо социального направления, хотя чисто сатирический дискурс был лишь одним из множества художественных, философских, кросс- и контркультурных элементов сложного полифактурного кинематографического паззла режиссёра. Пресловутая авторская нелюбовь к мелким людишкам, обывателям без признаков индивидуальности проявила себя еще в приснопамятных «Шестеро блюющих», развившись в более мрачных тонах инвективы в семейно-бытовом кошмаре «Бабушки», но пика в творчестве раннего Линча своего достигнув, само собой, в постиндустриальной фрейдистской симфонии «Головы-ластика», в котором истинный ужас обывательской бессмысленности жизни вырвался наружу, сметая напрочь все социальные условности, так как обыватель, главная часть социума, с легкостью способен его переступить, ибо мораль его размыта сточнымм водами делириющего сознания. Много позже были «Синий бархат», «Шоссе в никуда» и «Простая история», в которых Линч напрямую деидеализировал приторную идиллию обыденной жизни, срывая с мясом маску с незаметных обывателей.

При этом небезосновательно Линча можно бы было упрекнуть в рефлексивной мизантропии и намеренной многозначительности, таким образом упростив его самость до пресловутого зеро, однако неизменным в его кинокарьере оставался единый социально-сатирический ракурс, который разве что в постмиллениумный период режиссёра вылился в эсхатологическую фрустрацию «Страны дураков», едва ли по чистой случайности вышедшей в одночасье с «Кроликами» — имманентным кошмаром бессознательного, попутно иронизирующим над эстетикой ситуационных телевизионных комедий. То есть, с одинаковой долей вероятности можно предположить, что сон безымянного героя «Страны дураков» это и есть те самые кролики в терминальной стадии собственной шизофагии, так и наоборот — потусторонний мир «Кроликов» является всего лишь отражением «Страны дураков», существующих во множестве бесконечностей собственных воплощений. Но без наличия как таковой гиперреальной проекции.

Между тем, радикальный анимационный проект «Страна дураков» 2002 года видится не только неожиданным возвращением Линча после посткинематографического «Малхолланд Драйв» к нарочито нервной и неряшливо хаотичной психоделике «Шестерки блюющих», но и воспринимается как авторский ответ строго по хардкору более цветастому и понятному буйству популярной мультипликационной сатиры «Симпсонов» и «Южного парка», отличаясь в большей степени своей брутальностью и высоким уровнем антиамериканской в сущности патетики, хотя «Страна дураков», в которой концентрация абсурдных условностей густа до состояния ложечной эрекции, это таки просто общее резчайшее и жутчайшее, с точки зрения своей анимационной подачи, особенно, изобличение нравов белого отребья, малоинтеллектуального большинства, пресловутой толпы, из которой Дэвид Линч выудил некую исключительную частность и препарировал ее с особым вниманием и даже удовольствием. При этом, говоря о социальных низах, Линч использует в общем-то типичную для них лексику, что вкупе с примитивной, даже не карикатурной, а по-детски корявой анимацией, схематичной и статичной, создает как эффект полного узнавания, радикального отзеркаливания самое себя, так и несоизмеримо больший аффект тотального отторжения, отвержения, отвращения и к образу жизни и мыслей, так и к физическому воплощению пресловутого «человека толпы». Есть в этой гротескной вакханалии что-то и от Джона Уотерса времен «Отстойного мира» и «Множественных маньяков» — такая же анархия и антиэстетика, воспринимаемая как некий аутентичный гипертекстуальный антиметод, лишающий зрителя любого права на катарсис. Линч даже не смеется над этим обывателем, ни о какой авторской мягкости в отношении такого (анти)героя речи не идёт, но презирает и глубоко ненавидит, заставляя и зрителей, благодаря успешно примененной трансгрессивной постановочной методике, совершенно не сопереживать главному персонажу. В его таких странных и страшных преимущественно происшествиях, буквально вобравших в себя всю вселенскую ничтожность человека, для которого его идиотизм — единственное спасение.

Он — тупой жирный ублюдок. Он вечно орет, он вечно жрет, он вечно… С критически низким уровнем коэффициента интеллекта и с чрезвычайно высоким самомнением. Среднестатистический гражданин этой и любой другой страны со среднестатистической зарплатой, среднестатистическим домом на два этажа, среднестатистической женой, которую он ублажает среднестатистические 5 минут среднестатистическим пенисом, чтобы потом заснуть среднестатистическим сном, и чтоб его ни в коем случае не будили эти чертовы среднестатистические дети в количестве трех экземпляров, регулярно заболевающие среднестатистическим букетом болезней раз или два в сезон. Он — даже не мещанин, а самый неприметный и самый скользкий обыватель. Он полон ненависти, дерьма и слюны; он слеп, глух и нем, хотя скорее морально, чем физически, и что хуже из этого — риторический вопрос. Он не имеет имени, ибо имя ему Легион.

Дэвид Линч на всем протяжении своей карьеры в большом кинематографе никогда не был чужд сатире, причём сугубо социального направления, хотя чисто сатирический дискурс был лишь одним из множества художественных, философских, кросс- и контркультурных элементов сложного полифактурного кинематографического паззла режиссёра. Пресловутая авторская нелюбовь к мелким людишкам, обывателям без признаков индивидуальности проявила себя еще в приснопамятных «Шестеро блюющих», развившись в более мрачных тонах инвективы в семейно-бытовом кошмаре «Бабушки», но пика в творчестве раннего Линча своего достигнув, само собой, в постиндустриальной фрейдистской симфонии «Головы-ластика», в котором истинный ужас обывательской бессмысленности жизни вырвался наружу, сметая напрочь все социальные условности, так как обыватель, главная часть социума, с легкостью способен его переступить, ибо мораль его размыта сточнымм водами делириющего сознания. Много позже были «Синий бархат», «Шоссе в никуда» и «Простая история», в которых Линч напрямую деидеализировал приторную идиллию обыденной жизни, срывая с мясом маску с незаметных обывателей.

При этом небезосновательно Линча можно бы было упрекнуть в рефлексивной мизантропии и намеренной многозначительности, таким образом упростив его самость до пресловутого зеро, однако неизменным в его кинокарьере оставался единый социально-сатирический ракурс, который разве что в постмиллениумный период режиссёра вылился в эсхатологическую фрустрацию «Страны дураков», едва ли по чистой случайности вышедшей в одночасье с «Кроликами» — имманентным кошмаром бессознательного, попутно иронизирующим над эстетикой ситуационных телевизионных комедий. То есть, с одинаковой долей вероятности можно предположить, что сон безымянного героя «Страны дураков» это и есть те самые кролики в терминальной стадии собственной шизофагии, так и наоборот — потусторонний мир «Кроликов» является всего лишь отражением «Страны дураков», существующих во множестве бесконечностей собственных воплощений. Но без наличия как таковой гиперреальной проекции.

Между тем, радикальный анимационный проект «Страна дураков» 2002 года видится не только неожиданным возвращением Линча после посткинематографического «Малхолланд Драйв» к нарочито нервной и неряшливо хаотичной психоделике «Шестерки блюющих», но и воспринимается как авторский ответ строго по хардкору более цветастому и понятному буйству популярной мультипликационной сатиры «Симпсонов» и «Южного парка», отличаясь в большей степени своей брутальностью и высоким уровнем антиамериканской в сущности патетики, хотя «Страна дураков», в которой концентрация абсурдных условностей густа до состояния ложечной эрекции, это таки просто общее резчайшее и жутчайшее, с точки зрения своей анимационной подачи, особенно, изобличение нравов белого отребья, малоинтеллектуального большинства, пресловутой толпы, из которой Дэвид Линч выудил некую исключительную частность и препарировал ее с особым вниманием и даже удовольствием. При этом, говоря о социальных низах, Линч использует в общем-то типичную для них лексику, что вкупе с примитивной, даже не карикатурной, а по-детски корявой анимацией, схематичной и статичной, создает как эффект полного узнавания, радикального отзеркаливания самое себя, так и несоизмеримо больший аффект тотального отторжения, отвержения, отвращения и к образу жизни и мыслей, так и к физическому воплощению пресловутого «человека толпы». Есть в этой гротескной вакханалии что-то и от Джона Уотерса времен «Отстойного мира» и «Множественных маньяков» — такая же анархия и антиэстетика, воспринимаемая как некий аутентичный гипертекстуальный антиметод, лишающий зрителя любого права на катарсис. Линч даже не смеется над этим обывателем, ни о какой авторской мягкости в отношении такого (анти)героя речи не идёт, но презирает и глубоко ненавидит, заставляя и зрителей, благодаря успешно примененной трансгрессивной постановочной методике, совершенно не сопереживать главному персонажу. В его таких странных и страшных преимущественно происшествиях, буквально вобравших в себя всю вселенскую ничтожность человека, для которого его идиотизм — единственное спасение.

Если вы при просмотре мультика испытываете эмоции на подобии «Боже мой! Как? Почему? Он наркоман? А если дети увидят это?! Это же ужасный псевдоинтеллектуальный шизофренический бред!», то я Вас поздравляю. Вполне возможно, что будь вы в правильном месте в нужное время, оказались бы в роли одного из персонажей. Мнение о «псевдоинтеллектуальности» этого произведения может возникнуть у человека, не способного отойти, как бы странно это не звучало и каким каламбуром бы не было, только у псевдоинтеллектуала, который не может откинуть свою призму рациональности, плавности и адекватности окружающего мира.

Смысл и характер персонажей является гипертрофированной, фантазмагоричной и гротескной формой крайностей определенных черт характера обыкновенных стереотипных людей. Неужели Вы никогда не сталкивались с полнейшим абсурдом, творящимся в Вашей повседневной реальности? Тем более в этой стране. Согласитесь, что встретить огромного агрессивного мужика с орущей непонятную кашу из звуков женой и гиперактивным ребенком можно в любой момент и в любом месте вашего города.

Безусловно, я могу ошибаться в том как именно это пришло Дэвиду Линчу в голову (а судя по неординарности сабжа я не ошибаюсь), но самым рациональным выводом будет именно этот.

Теперь о самом шедевре мультипликации. Готов утверждать, что 20—30% людей выключили сразу же. И были правы. Если они не способны воспринимать такой резкий «плевок» в сторону их эстетических чувств одной лишь картинкой, то от сюжетов их розовый внутренний мир вывернулся бы наизнанку.

В целом вынужден заметить что иная картинка (даже при наличии всего лишь еще одного цвета) не смогла бы произвести должного впечатления. Она отлично гармонирует и со звуком и с сюжетом. Это произведение далеко не для каждого. По моему скромному и никому не нужному мнению это шедевр, пусть и не достойный никаких наград (ибо такому маргиналу они как собаке пальцы), но достойно занимающий место в списке любимых авангардных произведений.

10 из 10

Страна дураков | DumbLand [2002] Дэвида Линча. Говорят, что это черно-белая анимация. Я бы, пожалуй, сказал, что это белая с черными штрихами-линиями анимация. Причем абсолютно черными. В смысле, я даже и не могу припомнить точно, были ли там какие-нибудь градации серого.

Фильмец этот о тупом пузатом мужике и его специфической семейке. И, конечно, о том, что вокруг них происходит. В пределах их небольшого земельного участка. Впрочем, нам еще и кусочек внешнего мира покажут. Наш тупорыл невоспитан, небрит и вечно ходит с раскрытым ртом. Жуткий матершинник. По количеству употреблений «того самого слова» мог бы соперничать с Криминальным чтивом | Pulp Fiction [1994] Квентина Тарантино, будь он такой же продолжительности.

Ситуации мы видим в крайней степени бредовые. Просто какой-то… сссс… То кто-то с утками занимается чем-то неподобающим, то у кого-то палка во рту застрянет… Откуда, почему? Ответов нет. Визуальный стиль аскетичен до невозможности. Как я уже отметил, из линий и штришков строится все. Музыка агрессивна и беспощадна к зрителям. Спиральки в начале каждого эпизода заставляют мозжечок кипеть. Звуки резкие, ассоциируется со скрежетом металла по стеклу.

Я почитаю творчество Линча. Считаю этого деятеля кинематографа одним из наиболее своеобразных и вольных. Его кино — авторское. Другое дело, что мы все подвержены тлетворному влиянию мэйнстрима. Но оставим это за рамками данного обсуждения

В принципе, Голову-ластик | Eraserhead [1977] я как-то смог трактовать, разобраться в каких-то символах, наконец, проникнуться в какой-то степени! Человек-слон | Elephant Man, The [1980] и вовсе — среди любимых. Шедевр. И, пожалуй, самый жестокий фильм. Жестокость не проявляется там в отпиленных руках или внутренних органах наизнанку. Из-за гнилого сердца. Или вовсе от его полного отсутствия. Что же до произведения Твин Пикс | Twin Peaks [1990 — 1991]… известно, что сериал особенный и самобытный. Многогранный и оригинальный.

Но вот как трактовать Страну дураков | DumbLand [2002]? А вроде бы и никак. Смысл анимации уловить сложно. Видимо, он такой же загадочный, как зияющая чернота пасти трехзубого круглоротого героя в майке-алкоголичке. Танцующие муравьи явственно намекают на факт, что, если смысл и есть, то его поймет или муравей, или Дэвид Линч. Но это не означает, что Линч — муравей.

Короче, занятие это, пожалуй, бесполезное и неблагодарное. Линч всего-навсего показал непроглядную тупость и уродство людей в некоторых проявлениях. Гротеск, сатира… да что угодно. Просто обратил на это внимание. Ну, захотелось ему. Сам себе режиссер, продюсер и озвучиватель всех ролей в этой короткометражке. Забавный момент — короткометражка поделена на 8 эпизодов. Кстати, еще в 2002 г. выходят Кролики | Rabbits за авторством Линча. Тоже серьезное испытание для мозга. И там 8 эпизодов. Бесконечность.

2002 год для Дэвида Линча был полон медитаций и ловли большой рыбы.

… а вот и продолженье.

Эпизод 4. Друг приходит в гости (оценка — 7/10)

Действительно, не всё ж Рэнди в рамках своей семейки мыкаться — у него тоже есть друзья. Впрочем, по порядку. Прессинг Жены в начале эпизода — само собой разумеющийся ритуал для Рэнди, чтоб супруга знала своё место. Но видно, что у той выработался новый метод «оставаться в живых» — притворяться хорошей, впрочем для Рэнди это уже не имеет ровным счётом никакого значения. Кстати, говорящий сам за себя момент: когда Рэнди выкидывает шматьё Жены за Забор, заметно, что Забор вокруг дома Рэнди стал значительно выше, то есть изоляция Рэнди постепенно усиливается. Разговор с Другом — это способ показать зрителю, что агрессия протагониста растёт. Попинать Жену или кого-то ещё, кто под руку подвернётся — это одно, но Рэнди чувствует, что он хочет (достоин?) большего. Интересно, что во время беседы эти двое находятся не на одном уровне — в то время как Друг чувствует себя явно в своей тарелке, Рэнди зажат, он не пьёт, не пердит, а с восхищением слушает товарища. «Я люблю убивать», говорит в итоге Рэнди, и это ложь из зависти. Можно сказать, что такой вот крутой Друг-убийца — это своеобразное альтер-эго Рэнди, который хочет быть на него похожим, при этом чувствуя несбыточность этого желания. Извечный конфликт желаемого и действительного, особенно негативно воздействующий на такого неуравновешенного типа как Рэнди.

Эпизод 5. Достань палку (оценка — 7/10)

Прямолинейный метафорический опус. Целиком посвящён коммуникации. Мужик с палкой поперёк рта — это любой человек из «внешнего» мира, попадающий на территорию Рэнди и пытающийся наладить с ним контакт. Соответственно, палка — это символ невозможности нормального вербального общения. Интересно, что в этом эпизоде Рэнди теоретически выступает с желанием помочь, но в силу своей ограниченности он не понимает визитёра, непонимание провоцирует агрессию, и всё опять выливается в насилие. Интересно также, что Рэнди прислушивается к словам своего сына, которого он видимо зауважал после истории с кражей уток. Касаемо ребёнка смысл действа ещё и в том, что для маленького Спарки, который стоит рядом, обеспечивает «контакт» и, работая дополнительным раздражающим фактором, галдит «Достань палку!», действия папаши становятся моделью поведения, согласно которой он сам будет действовать в будущем. Очередной прицел в сторону воспитания и пагубного родительского примера.

Эпизод 6. Мои зубы кровоточат (оценка — 10/10)

Эту крышесносящую вещь вполне можно рассматривать и отдельно от серии. Мощнейший по воздействию эпизод, представляющий собой отображение доведённой до абсурда фобии семейной жизни в виде болезненного, напрягающего, давящего на мозг и сводящего с ума пыточного однообразия. Примечательно, что что-то интересное происходит только за окном, и вероятно Рэнди это понимает, равно как и понимает невозможность выбраться из сформировавшегося вокруг него замкнутого круга. А, собственно, нужно ли это? Кресло в котором сидит Рэнди, символизирует комфорт, лень и равнодушие. А летающая неуловимая муха — это такой же символ виновных, как и вертолёт из первого эпизода.

Эпизод 7. Дядя Боб (оценка — 10/10)

Истинный шедевр, некоторым образом развивающий идеи предыдущей серии. Тёща символизирует могучую силу (единственное, с чем считается Рэнди), а Дядя Боб — входящий в однообразную жизнь Рэнди некий новый оппозиционный элемент (это может быть всё, что угодно), приносящий с собой интерес/ответственность. Именно поэтому Рэнди и Спарки поначалу следят за ним столь заворожённо. Продолжается всё ровно до тех пор, пока этот интерес/ответственность не начинает тяготить. Отсюда — очередная вспышка агрессии. «Они ушли. Ты в безопасности», — эти слова Спарки являются здесь ключевыми, отражая высокую степень изоляции от внешнего мира, которая необходима Рэнди для поддержания «нормального» состояния. Всякие «новые элементы» типа Дяди Боба или тренажёра из второго эпизода разрушают эту изоляцию и неизбежно влекут за собой дисгармонию. Это конфликт консерватизма и реформации по большей части, и Рэнди в целях самосохранения выбирает первое.

Эпизод 8. Муравьи (оценка — 6/10)

По большей части просто раздолбайская полумюзикловая серия, однако есть мысль, что истинной причиной психоза Рэнди стали не сами муравьи, а то, что их колонны (подобно тому же Забору) пытаются своеобразно разграничить его собственное жилище.

Вместо заключения:

Линч — на все руки мастер. Несмотря на комедийность подачи, «Страна Тупых» — это гораздо больше, чем обычный развлекательный мульт, хотя и с задачей «чтобы поржать» он отлично справляется. Существование такого парня как Рэнди — это объективный приговор социуму, допустившему его появление. И он, и любой другой из предложенных отвратных персонажей имеет прямой шанс объявиться однажды в зеркале любого сегодняшнего зрителя «Страны». Обывательщина, она это… засасывает. Вот в итоге так и получается, как в третьем эпизоде:

«Does that hurt you?» — лукаво вопрошает доктор-садист.

«No» — отвечает Рэнди, потому что он полностью нормален.

Итого 8,5 из 10

Бессмыслица? Ха! Это сильнейшая работа, причём отнюдь не потому, что её нарисовал Линч.

Что олицетворяет главный герой? Логично, что Рэнди — это быдляцкий мачо-срез современного среднестатистического обывателя Страны Тупых. И Линч, надо отдать ему должное, молодец — зрителя своего не жалеет, суёт под нос всё «как есть», неприглядное да неочищенное. Грубо и сортирно? Ну а как иначе? Героями-романтиками тут не пахнет. Рэнди — это монолит, это упёрто-конформистская мещанская глыба, сформировавшаяся за пять тыщ лет существования человеческой цивилизации. Социальный колосс, который не сдвинуть и не разрушить, что и иллюстрируют эпизоды сериала. Естественно, образ Рэнди — это чистой воды гротеск (согласно общей композиции сериала), но штука в том, что от этого он не перестаёт быть узнаваемым. И как раз здесь заметно, что само понятие «Страны» относительно, ведь рожа-то у этого товарища жуть какая знакомая и интернациональная. Рэнди — это не просто персонаж, это развивающаяся социальная дисфункция, символ деградации общества, если угодно. И талантище Линча сумело его грамотно нащупать, ухватить и перетащить на экран.

Впрочем, разбор полётов:

Эпизод 1. Сосед (оценка — 10/10)

Первый предлагающийся Линчем конфликт очевиден — конфликт быдла и интеллигенции по поводу собственности. Интересно здесь то, что Рэнди не изъявляет прямого желания завладеть соседской конурой и даже не предпринимает попыток украсть её, а просто констатирует факт наличия у соседа объекта, вызывающего зависть. Причина не только в том, что Рэнди ленив. Главный фактор — это забор, который разделяет оппонентов. А забор в Стране Тупых — это не просто забор, это Забор с большой буквы, объективная историческая реалия, единственно проводящая и намертво закрепляющая для жителей Страны границы, нарушать которые они не смеют даже при всём своём желании (вот он, конформизм). Но штука в том, что если для амбала Рэнди Забор — непреодолимая преграда, то для дохлого интеллигента — это всего лишь хрупкая иллюзия защищённости от давления с другой стороны. Рэнди чувствует эту слабость собеседника, и вкупе с невозможностью до него добраться, это начинает его конечно же бесить. Соответственно, что олицетворяет собой вертолёт, на который срывает злость Рэнди? Недосягаемые люди в вертолёте — это представители власти, которые и провели эти границы, через которые Рэнди не может переступить. А что до интеллигенции? «Я однорукий трахальщик уток», — заявляет в финале эпизода представитель интеллигенции, и это не шутка и не шизофренический бред, это просто признание факта собственной ущербной несостоятельности и полной незащищённости от таких типов как Рэнди.

Эпизод 2. Тренажёр (оценка — 8/10)

Здесь появляются спутники жизни Рэнди. Жена — существо, обречённое расплачиваться за собственные ошибки, и слегка придурковатый сынок (его кстати Спарки зовут). Беговой тренажёр Жены нервирует Рэнди по трём основным причинам. Во-первых, понятно, что это чуждый, непонятный (впоследствии — враждебный) предмет в устоявшемся окружении Рэнди. Во-вторых, он сигнализирует о том, что Жена умнее своего мужа, поскольку умеет с этим тренажёром обращаться, а Рэнди естественно не нравится ощущать себя тупым. Наконец, в-третьих, тренажёр подсознательно воспринимается первой ласточкой в отражении того безотрадного циклического образа жизни Рэнди, бега на месте, который будет во всей красе показан в последующих сериях. Так что скорее именно этим, а не производимым шумом он в первую очередь нервирует главу семьи. Соответственно Рэнди лупит жену, утверждая своё превосходство, и задумывает уничтожить адскую машину, но в процессе происходит жуткая вещь — нерушимый, казалось бы, Забор из предыдущей части даёт брешь (видимо жена заявляет в полицию о побоях). Появляющийся параллельно улыбчивый мужик за Забором — это сотрудник властей, приехавший наводить порядок и восстанавливать статус-кво. Рэнди не нравится попытки вмешательства в его жизнь, к тому же как бы этот мужик ни улыбался, он всё равно ассоциируется с теми козлами, которые сидели в вертолёте в предыдущей серии. Исходя из этого происходящее в дальнейшем полностью логично. Откуда эти утки в конце? А утки свистнуты со двора интеллигента из предыдущей серии. Спарки же по причине молодости не знает, что пересекать границы нельзя, поэтому при первой же возможности (брешь в заборе) он проникает на чужую территорию и поступает согласно «воспитанию», чем приводит папашу в сдержанный восторг (характерно, что сына он в дальнейшем не лупит).

Эпизод 3. Доктор (оценка — 9/10)

Первое, на что обращаем тут внимание — окончательное оформление Жены Рэнди. Поскольку власти в предыдущей серии оказались беспомощны защитить её от агрессии муженька, она превращается в затюканную карлицу, которая при первой же тревоге начинает биться в трясучке и ради самосохранения убегать из дома. При этом интересно, что за мужа она всё равно держится, и как только того бьёт током, возвращается домой и вызывает врача. Любовь? Неа, тупость. Здесь же Страна Тупых, не будем забывать. А ситуация с Доктором становится понятна, если учесть что Доктор — это тот самый интеллигент из первого эпизода (пусть очки и усы не вводят в заблуждение). Получив возможность отыграться на соседе за свои прежние страхи, Доктор сразу же использует её. А почему бы и нет? Линч и не говорил, что Рэнди плохой, а интеллигент хороший. И «Вы полностью нормальны» — это итоговый диагноз не только для Рэнди (отсюда и ужас его Жены), но и для всех персонажей сериала.

… продолженье следует

Совершенно замечательное мультипликационное творение гениального Дэвида Линча, состоящее из восьми эпизодов. Взгляд художника на такое явления как «White trash».

Минималистская анимация автора затягивает в свой мир, и через несколько минут смотрящий убеждается, что чёрно-белый мир идиотизма абсолютно реален и правдоподобен в каждой своей детали.

Дэвид Линч:

Dumbland — отражение моего отношения к некоторым явлениям и людям в моей стране. Мне предложила этот проект одна интернет-компания. Специально для работы над Dumbland я изучал flash-анимацию. Освоив ее, я сделал восемь серий, от трех до пяти минут каждая.

У меня ушло шестьдесят или семьдесят часов на каждую из серий. Предварительно показал наметки интернет-компании, и они сказали мне, что теперь я буду очень-очень богат. Они заплатили мне аванс своими акциями. Я уже начал представлять себе эти горы денег, и, вдохновленный этим, закончил последние серии анимации.

И как только я завершил работу, произошел обвал рынка. NET, и мой гонорар превратился в абсолютный ноль.

7 из 10