Собиратели и собирательница (2000)

Что будет, если вы схлопните рыночную цепочку производство-обмен-потребление-распределение до одного простого акта - подбирательства? Скорее всего, вас сочтут за городского сумасшедшего, как последнего персонажа этого фильма.

Смутные воспоминания из позднесоветского или раннекапиталистического детства: люди в окне автомобиля по дороге с дачи домой, подбирающие картофель с опустевших постколхозных полей в свои мешки. Во Франции подбирать или собирать можно не только картошку или капусту, но и виноград, инжир, рухлядь, истории, людей, образы, волосы, время, воспоминания, фрагменты своего тела.

По ходу фильма, начавшегося как историческая и социальная зарисовка об экономических/экологических/культурных реалиях, собирательство вырастает в метафору бытия, по отношению к которому человек вовсе не пастух, а подбиратель. И, конечно же, метафору самого кинематографа.

Только досмотрев фильм до финальных титров, я понял, что создала его в 2000 году та же режиссерка (так ведь теперь правильно писать?), которая в 1962 году сняла 'Клео от 5 до 7' - как минимум два прорывных фильма с дистанцией в почти 40 лет. Есть ли еще такие примеры в истории кинематографа?

Если Вы не представляете себе, чем занимаются гланёры, никогда не встречали на своём пути настоящих фриганов и уж, тем более, далеки даже от возможности примерить слово «бриколаж» на ещё не застывший каркас жизненного опыта, не спешите расстраиваться. Скорее всего, Вы — один из тех, кому посчастливилось родиться и жить в относительно благополучных социально-экономических условиях и до сих пор ориентируетесь на массовое сознание в качестве фундаментальной основы личного существования. В котором одни люди считают своим долгом хотя бы на словах выразить сочувствие голодающим африканским детям, другие же никогда не преминут случаем отыграться за собственное бессилие на людях вроде Кевина Картера, ставшего жертвой не ошибки, а пресловутого человеческого фактора. Между тем, статистика ООН с тревогой сообщает о возрастающих размерах выбрасываемых пищевых продуктов, составляющих уже третью часть по всему миру, большая часть из которой — доля развитых государств. Одной из них стала Франция, где был снят документальный фильм Аньес Варды «Собиратели и собирательница».

Аньес Варда — одна из самых опытных женщин-режиссёров Франции, во многом предвосхитившая появление там Новой волны и представляющая так называемую группу Левого берега, к которой также относились Крис Маркер, Ален Рене и другие именитые деятели. Карьера Варды являлась чередой ярких вспышек и долгих периодов безвестности, критики же любят подчёркивать феминистское достоинство большинства её работ и весьма осторожное обращение с острыми темами. В фильме «Собиратели и собирательница», вышедшем на пороге третьего тысячелетия, она поднимает проблему нерационального отношения человечества к использованию потребительских ресурсов и рассматривает её производные применительно к французским реалиям. Для этого она в буквальном смысле слова берёт в руки любительскую цифровую камеру и совершает турне по своей стране, заезжая как в города, так и в сельскую местность.

«Собиратели и собирательница» не отличаются богатой визуальной эстетикой, а в самой Аньес трудно даже заподозрить человека, полвека назад подарившего миру принципиально новый способ передачи реализма в кино. Для неё важен, прежде всего, процесс, соприкосновение и наблюдение. Франция откроется зрителям страной с развитой агрокультурой и обилием сельхозугодий. Чтобы разглядеть в них кривое отражение рыночной экономики, не потребуется доставать зеркало, достаточно подойти поближе и расспросить пару-тройку местных жителей либо фермеров, у которых всегда найдётся веский аргумент покритиковать систему, вынуждающую их оставлять на полях добрую часть урожая, не соответствующего закупочным нормативам. Гланёрами же называют людей из преимущественно малоимущих слоёв, которым местные законы позволяют собирать с деревьев или подбирать с земли то, что осталось после страдной поры. Это могут быть не только овощи и фрукты, но даже мидии, если дело касается приморских участков.

Сравнение городов и провинций сопровождается изучением жизни городских собирателей. Здесь уже другие приоритеты, связанные не столько с дефицитом потребительских товаров, сколько с их переизбытком. Безработная молодёжь, вооружившись идеями фриганизма, противопоставляет себя окружающим, что более похоже на акт самовыражения. Но есть и такие, кто на протяжении долгого времени добровольно исследует содержимое мусорных контейнеров, имея работу и возможность прокормить себя. Через объектив цифровой камеры проходит много разных людей, но больше других почему-то запомнился эпизод про выходца из России, сделавшего в эмиграции бриколаж делом своей жизни. В прошлом бывший каменщик, этот уже глубоко пожилой мужчина занимался сооружением так называемых «тотемных столбов» из подручных материалов, найденных на помойке. Глядя на него и его жену, стоящих рядом с этими необычными постройками, я ощутил на их лицах странную одухотворённость. В глазах его жены я заметил искры беззаботной молодости, совсем как у девушки. И всё это вместе производило необычайное впечатление. Каждый из тех, кто встречался со съёмочной группой, нёс в себе неизъяснимый заряд духа, несмотря на общий фон картины.

Солидный кинематографический опыт и творческое чутьё Аньес Варды помогли ей создать не просто документалистику, а полноценный реалистический сюжет с занимательными фрагментами и по-настоящему интересными историческими деталями. Отдавая дань своей второй профессии фотографа, Варда включила сюда наглядный мини-очерк об одном из основоположников кинематографа Этьене-Жюле Маре, прославившемся также в качестве физиолога и изобретателя хронофотографии, сопровождая его видеовставками из личного архива учёного. Сама Аньес не то чтобы прячется за всеми этими изысканными приёмами и вместо прямой критики политического строя занимается всё тем же собирательством, но уже на другом, фактологическом уровне, оставляя возможность каждому сделать свои собственные выводы.