Жизнь-Женщина (1991)

Тема однополой любви в СССР была табуированной, хотя на заре советской эпохи отношение к альтернативной сексуальной ориентации было достаточно терпимым, и еще в 1917 году в России впервые была отменена уголовная ответственность за однополые отношения между мужчинами. Правда, официальная линия партии не одобряла гомосексуальность, однако и не преследовала её. Но в 1934 году в СССР была заново введена уголовная ответственность за гомосексуальность (УК РСФСР, Статья 121. «Мужеложство»), действовавшая до 1993 года. По разным оценкам за 50 лет по этой статье было осуждено от 60 000 до 250 000 человек. Удивительно, что за однополые отношения преследовали исключительно мужчин, хотя женщины ещё со времён античности отвоевали себе право любить себе подобных. О лесбийской ориентации некоторых известных актрис ходили и ходят всякие слухи, но слухи эти не являются предметом данной рецензии, поскольку фильм Жанны Серикбаевой «Жизнь-Женщина» (другие названия: «Очищение», «Женская тюряга») касается не столько лесбийской любви, сколько жанра «сексплотейшн».

Если бы действие фильма происходило где-нибудь на Адриатике под усыпляющий шелест волн и дуновение ласкового бриза, — это, без сомнения, была бы тема лесбийской любви. Но когда в кадре главенствуют коблы (кобел, кабал, кобелка, каблык — женщины, играющие роль мужика в местах лишения свободы), то это уже чистой воды жанр Women In Prison («Женщины в тюрьме»). А этому жанру свойственна своя специфика, обрисованная ещё её создателем Хесусом Франко в картине «99 женщин» (1969). По этой причине ленту Жанны Серикбаевой можно считать первым советским фильмом, снятым в жанре Women In Prison. Сравнивать её с «родоначальницей» жанра не стоит по той простой причине, что в своих работах режиссёры ставили совершенно разные задачи. Если Франко использовал сексуальную тематику с целью привлечения большего количества зрителей, то Серикбаева снимала кино как трагический рассказ о женщине, попавшей в ситуацию, когда от неё мало что зависит.

Данную картину отличает от волны подобной «чернухи» то, что изображённый в ней негатив не являлся самоцелью. Раздевая своих героин, подвергаю их насилию и унижениям, режиссёр хотела перевести картину в русло психологической драмы. В некоторых эпизодах это удалось сделать, но в целом фильм производит довольно тягостное впечатление, с множеством вопросов к отдельным эпизодам. Но я повторюсь, Жанна Серикбаева снимала не сексплуатационное кино, а обычную семейную драму, когда цепочка событий приводит героя к поступкам, перечёркивающим всю его жизнь. Фильм по-своему своеобразен. С одной стороны съёмочная группа ещё работает по жёстким стандартам советского кино, а с другой — сама тематика сюжетов уже развращает, толкая на откровенно конъюнктурные поделки.

«Как долго ждал меня мой дом, тепло своё храня. Давно другие жили в нём, а он всё ждал меня. Всё те же песни ветер пел в натопленной печи. Всё те же открывали дверь ключи. Но то ни эхо давних снов домой меня звало — надежда, вера и любовь, и старых стен тепло. За что же прошлое всегда так долго помнит нас? Зачем же мы нужны ему сейчас?..»