Капитан (1991)

Еще в 1970-х годах блестящую дегероизацию одних из самых известных кинематографических архетипов — Бонни и Клайда — осуществил Маллик в незабвенных «Пустошах». Вместо безрассудного вызова системе — лень и скука, вместо эстетики «воинов дороги» — свои 15 минут славы. Этот фильм настолько совершенен, что и не думаешь о прибавке к теме, как и прибавке к собственной заработной плате.

Однако Труэль тем не менее рискует продолжить деконструкцию темы. Уже немолодой, снискавший популярность еще в конце 1960-х он снимает очень свежий и совсем не ветеранский фильм о двух современных лоботрясах, которые не хотят «вписаться в систему». Поначалу кажется, что это эдакий неосознанный нонконформизм, который ждет идеологии, ведь недаром же в фильме мелькает Копенгаген с его пресловутой Христианией, кажется, еще шаг и здравствуйте обьятья нью-эйджерства.

Однако Труэль ведет нас совсем в другую сторону и края. Он задается вопросом, почему проходит достаточно много времени, но герои практически неизменны, они словно застряли в своей пубертатности, их протест на поверку оказывается неспособностью к социализации. Режиссер не расставляет нравственные капканы, в которые должен попасться зритель, например, не смакует подробности совершенного преступления. Камера словно сопутствует передвижениям героев, просто фиксирует происходящее, но здесь нет эффекта отчужденности. Несколько пугает другое: герои фильма не изверги и не идиоты. Они вообще не герои. Если у Маллика был важен эффект травестии, то Труэлю важен эффект обыденности, он даже не пытается понять, почему совершено тройное убийство. Просто можно ехать по дороге, а можно разрядить оружие, раз оно оказалось в руках. Тут нет ни воли к власти, ни параноидального побега от реальности. Режиссер совсем пессимистичен, он показывает нам событие как случайную рябь на поверхности непроницаемого вследствие своей пустоты массового сознания, фиксирую банализацию насилия как свершившийся факт. А то, что с этим насилием оказались связаны именно эти герои, ну, должен же кто-то был оказаться с ним связанным. Такова жизнь.