Брачные шутки (1989)

«Брачные», они же «Семейные шутки» — своеобразный болгарский «Декамерон» на тему семьи, любви, секса и управляющего всеми этими элементами общей формулы квартирного вопроса. Сама форма фильма, которую реализуют как начинающие, так и известнейшие по болгарским меркам режиссеры (например, Иван Андонов) отчетливо анахронично. Это альманах, состоящий из ряда новелл разного качества и уровня киноисполнения. Время подобной формы скорее 1960-е годы, и не очень понятно, зачем к ней возвращаться, тем более, что есть серьезные сомнения в уровне болгарской режиссуры, которая, как говорится, стабильно крепкая и уверенно умеренная. Можно даже отметить и то, что по поводу ситуации в родной стране создатели альманаха испытывают одни и те же чувства: фильм отчетливо скептичен и показывает именно на примере семьи, как государство не имеет шансов на «светлое будущее», семейные отношения уже настолько руинированы, что остается лишь занять тотально отстраненную и иронически двусмысленную позицию.

Кто-то, почти в духе Феррери, доводит локальную ситуацию до абсурда, кто-то, в стиле скорее советской сатиры, профессионально «бичует язвы позднесоветского мещанства», но общим знаменателем становится скорее старый добрый концептуализм. Рамочным обрамлением сюжетов является телевизионная лекция почтенного и почетного профессионала в вопросах этики и психологии семейной жизни. Стиль этой лекции классически мертвящий, даже не состоящий, но составленный из речевых штампов и стереотипов исключительно. Из этого напрашивается два понятных вывода. Вывод первый: истинное нравоучение не в «морали», а в сюжете. Как бы правильные, но безусловно мертвые речевые формулы уничтожаются эмпирическим разнообразием городского бытия, интересного своей непредсказуемостью и солидным запасом самых неожиданных ситуаций. Тем самым язык новеллы успешно побеждает назидательность морали, которая, как явствует из одной новеллы, не в силах удержать в приличных рамках жизнь самого лектора.

Вывод второй посущественнее. Мы видим дискурсивное разнообразие, которое существует даже в параметрах очевидно несвободных обществ. Но так как общество уже скрытно приготовилось к самоликвидации в рамках социалистического мира, дискурсы эти существуют параллельно, не пересекаясь, иначе диктат мертвящего, спускаемого сверху бюрократического дискурса вмешивался бы в сюжеты, как некий человек в костюме ex maсhina. Но этого как раз не происходит. Складывается ощущение, что жизнь героев течет помимо власти, мнение соседей важнее решения институций, которыми крайне легко манипулировать ради своих меркантильных целей. А это сигнал посильнее иерихонских труб. Когда общество живет параллельным существованием, ритуально сближаясь с государством лишь ради легализации своих решений, значит, государство полностью утратило запас витальных сил. Не хочу сказать, что этот шутливый и безобидный в целом фильм является неким зеркалом и вестником болгарских реформ, но появился он в очень точное время, чем (а не художественными качествами, которых маловато) и интересен.