Про любовь, дружбу и судьбу (1987)

Нас водила молодость

В сабельный поход,

Нас бросала молодость

На кронштадтский лед.

Боевые лошади

Уносили нас,

На широкой площади

Убивали нас.

Но в крови горячечной

Подымались мы,

Но глаза незрячие

Открывали мы.

Кино на излёте Советской эпохи. Кино с первыми вкраплениями сомнения, инакомыслия. Но всё ещё несмелыми, робкими. Стоит. Стоит «Великий и Могучий»! Высится своей громадиной пятнадцати советских социалистических республик. И 20 автономных республик здесь же, в его составе. И 8 автономных областей. И 10 автономных округов. При 120 краях и областях… Ширь, составляющая 1/6 суши. С населением в 1987 году в 281,7 млн. жителей. Более 100 наций и народностей. До декабря 1991-го жить ему «стариной». Ещё 4 года дано.

А что же кино той эпохи? А что же кино той поры? Оно всё ещё выдержанное в духе «марксизма-ленинизма», идеологически устойчивое. Без… «поклёпа». На власть. На строй. На перегибы. На мордобой идеологии. И герои, персонажи, в духе эпохи, в духе времени. «С пламенным взором», хотя и без кумача в руках. Ура-ура-ура!

Это про Сергея Никоненко можно смело сказать — «вышли мы все из народа, дети семьи трудовой. Братский Союз и Свобода — вот наш девиз боевой» Из семьи рабочих. В неполные 33 ставший заслуженным «РСФСР», в неполные 50 — «народным», всё «той же» РСФСР. За спиной, актёрский, а затем, через 8 лет и режиссёрский факультеты ВГИКа. В 30 лет — Орден «Знак Почёта» на грудь. В 1976 — премия Ленинского комсомола («за создание образов современников в кино»). И золотая медаль у него есть, и призы, дипломы, премии как из рога изобилия на голову сыпались в благоволении… И заслужено. И по делом. Его лицо — визитная карточка «Союз нерушимый, республик свободных…» Он многолик. Он органичен. И совершенно не отталкивает от себя. Но к чему я это всё?

Для меня, Сергей Никоненко — это вовсе не актёр сыгравший массу ролей и выстраивающий персонажей в ряд. Для меня, Сергей Никоненко — это едва ли не одна и та же материальная сущность, находящая воплощение в образах, с напоминаниями о себе. От молодости до преклонных лет с маузером, шашкой, наганом, кобурой на поясе и, с золочёнными погонами на плечах — венцом жизненного багажа. Разве он на экране? Разве он из кино? Нет же, он почти что из хроникальных кадров вырвался на простор. Трудяга, боец, воин славы, лицо народа.

«Про любовь, дружбу и судьбу» эта одна из страниц нашего современника. «Сводка» из личного дела. Выписка, если хотите. Несколько лет, разворотом сюжета на полтора часа. О чём? О ком? О нём. Милиция «повязала» собой на долгие годы человека. И судьба, в череде ленты событий нашему вниманию. Год за годом, десятилетие за десятилетием. От «гражданской» до «Отечественной» и далее.

Да-да, это он. Он самый. Тот, что «Шестой» — Роман Григорьевич Глодов, вновь назначенный начальник милиции, приехавший в одиночку усмирять орудующую в глубинке банду Вахрамеева. До него, пятерых уже «укокошили». И лишь вопрос времени, когда наступит его черёд… Но смел, находчив, упрям. Выжил. «Решил» вопрос. 20-е годы, они не простые. Они суровые.

А разве сороковые, лучше? Проще? «Про любовь, дружбу и судьбу» это «о нём же». Вновь «моя милиция» меня бережёт, ведь именно она -.. . меня стережёт. И под «псевдонимом» Николай Антипов трудится во всю мощь наш герой. В Казахстан заброшен судьбой. Здесь искореняет бандитствующий элемент, здесь всматривается в лица «контрреволюции» — будь то дезертир или нерадивый заготовитель мяса для фронта. Порядок должен быть. Порядок должно поддерживать. А личная жизнь не ладится, а личная жизнь сморщена любовью страсти без ответа. Солдатка глянулась и иссушила неразделённым жаром… Хоть кричи, хоть волком вой. Два года маятой плоти с насмешками и недоверием округи.

А потом? А что, потом? Всё то же. Опять в гущу борьбы. Опять на передний край охранительными веригами. Это ведь он, «Инспектор ГАИ» в непримиримости с сытостью, барством, подлечеством… И какая разница, что сам «Никита Михалков» перед тобой в царских замашках? И дырки в талон за нарушение в «Теме» ни кому-нибудь, а ажно Михаилу Ульянову. Едва ли не Ленину и Жукову нос утирая. Вот ведь как. Да, здесь ДПС, а не МВД. Статусность ниже, но всё равно, правопорядок. Правопорядок. Хоть и на дороге. И бдит. Бдит вахту «бурлак» моральных канонов…

А раз «бдит», стало быть пора и чином подрасти и должностью возвыситься. Начальство оно не без глаз. Оно видит потуги, воздаёт по заслугам. И «Каменская-2», и «она же — 3» в полковничьем звании, начальником на Петровке… Заслужил. Достойная оправа сединам на голове. Почёт и уважение на склоне лет.

… и рассказывает внукам и правнукам, — а вот вспомнишь бывало, как там, в далёком 41-ом, подобрал в поезде молодую женщину с «дитём» и думал, — поймал своё счастье за хвост…, но нет, «Про любовь, дружбу и судьбу» там было тогда, про скоротечный миг, про горнило закалки, про ещё один шаг в проверки себя на прочность. Со мной ли случилась та история? Не приснилась ли она мне? Сколько времени пролетело, однако. Да, было-было…

Нас водила молодость

В сабельный поход,

Нас бросала молодость

На кронштадтский лед…

6 из 10

В фильме не звучат колокола, которые в духе современных традиций призваны предупреждать зрителя о том, что хочет сказать автор. И даже не видно икон у героев. Но эта история о том, что есть-таки истинные ценности.

Фильм снят в то время, когда на их скалистый Остров уже вовсю рушились волны, несущие «личное благополучие» в своей несвежей глубине, смывая и унося с собой вчерашних героев. Иначе и не было никогда. Идёт война, самый разгар войны. И даже глубокий тыл — только её продолжение, её ресурс, её сердце, завод по её выпуску. В душном полумраке за старыми станками — каждый, кто может стоять. Каждый из нас? Работа идёт в три смены. Всё происходит посредине мира — в пустынных степях, бескрайних и скудных. Эвакуация. Сюда приходят похоронки с фронта. Но здесь тоже фронт. На котором люди тоже погибают и воскресают, или пропадают без вести в «котлах», в сомкнутых окружениях врага. «Кому бесславье, а кому бессмертие…» Этой войне даже не две тысячи лет, бездна отверзлась вдали почти в самом начале мира. Что в печах — золото? олово? Одарённость и бесполезность — это не два врага, это два фронта. Война на два фронта — трагически трудное дело, ратный подвиг. Не отступить в одарённости и превозмочь бесполезность — чудо Победы. А перед ним — самый трудный последний бой. Последнее искушение. В том, чтобы на пути от искушения вспомнить о себе, пожалеть себя.

На сегодняшний день 21-летняя Маша — увы, последняя главная роль в кино Маргариты Сергеечевой. Наверное, нет в кинематографе похожей серии фильмов, таких разных по времени выхода и создателям, жанру и аудитории, по возрасту главной героини, прошедшей путь от ребёнка до совершеннолетия и материнства. Серия, однако, вышла настолько цельной, что кажется, будто автор у неё один. Словно он что-то хочет сказать нам — о любви, дружбе, судьбе. Может быть, о Себе? О том, что Он един, и нельзя разделять эти понятия в попытке властвовать над ними? О том, что не получится, восприняв, оставить их себе? И о том, что в единстве их — счастье и мир, путь, истина и жизнь?

Маше дано претерпеть до конца. Её душа яснее, чище, а потому светлее и сильнее души того, кто «её бережёт» — Антипова (Сергей Никоненко). Этот ясный и чистый свет — словно луч, по которому героини М. Сергеечевой идут из фильма в фильм, — луч от звезды, вечной и неизменной, взошедшей когда-то над шестилетней Ритой и сопровождающей её, указывая путь.

К Антипову любовь, словно Витькина голубка, сошла с небес дружбой и судьбой. Конечно, не надо было приручать её для того, чтобы иметь. Любовь в клетке обернулась в страсть, в страх. Принесла не радость, а страдание, как и всё, что можно потерять. Антипов, сминаемый, уносимый страстью своей, схватился за Машу, как за соломинку, соскользнул от дружбы с Машей, отделяя Машу себе, увлекая её в спираль адскую, в конце которой — тупик неправедности, несправедливости и одиночества вдвоём. Сильный сделал себя слабым. И судьба отлетела от него, сберегая Машу и самого Антипова.

Витька (Антон Андросов) по-своему остался верен любви к Маше, своему эгоистическому влечению к ней, своим мечтам — пусть так, а какая любовь начинается по-другому? Кто из любящих может жить без того, кого полюбил? — дружба придёт на помощь, если принять судьбу, сделает сильным и основательным, как скала на Острове. Сделает воином Света, Защитником, героем. Но Витя не смог принять судьбу. Тёмная туча ревности заслонила солнце любви, заволокла небо. Навязчивые и кровавые мечты-голуби, облепившие его, словно выклевали ему глаза, стали его проклятьем. Ненависть — чёрная тень страха, разрушила его изнутри. Даже мама его (Клара Лучко) не устояла перед ней. Витя слился со мраком, из которого уже не выделиться ему вовек. И уже другая звезда, ниспавшая с небес, водила бы его душу по кругу. Если бы судьба не захлопнулась перед ним с тихим дуновением ветра.

Фильм потрясает до глубины души. Некоторые сцены, возможно, уже не превзойти никому по силе проникновения. Сцена, в которой Маша бежит за поездом, увозящим её ребёнка, на мой взгляд, останется, пожалуй, лучшей из драматических, по крайней мере, в нашем кино. И в целом фильм будто пронзает, как световой меч. Он словно не от мира нашего, он «говорит про другое». Он НЕ ТАКОЙ, к каким мы привыкли. Чёртова туча ДРУГИХ произведений фабрик грёз давно и надёжно заслонила его, формируя наше иное восприятие неба и земли, самих себя под небом, закрывшим глаза от непереносимости наших тоскливых утренних пейзажей без отрады. Их чёрные вороны кружат над нашими полями чудес, в которых канули наши таланты. Мальчики кровавые скачут в наших мониторах. Джульетта-Любовь из «Странных взрослых» всё-таки уехала, чтобы мы не погубили себя, чтобы дать нам шанс надежды на своё возвращение. М. Сергеечева уже двадцать лет не снимается в кино. Меркурий в зените. «Мы не стоим звезды. Но когда Архангел трубит отбой», мы всё-таки смотрим фильмы такие, как этот.

А значит, мы живы.

9 из 10