Алиса (1987)

Каждый творец волен сам интерпретировать произведение. Из сюрреалистической 'Алисы в стране чудес' получались как гламурные телепостановки, так и фриковые блокбастеры или проходные мультфильмы. И вот, чехословацкий начинающий режиссёр Ян Шванкмайер создал свою, полу мультипликационную версию, названную 'Сном Аленки'. Фильм созданный мастером довольно отличается от всех остальных версий и более близок к авторскому кино. И именно эту версию считают лучшей экранизацией произведения. Чем же так зацепил всех этот фильм далёкого 1988 года? Возможно тем что режиссёр откинул многие ненужные сюжетные линии, упростил оставшиеся и сосредоточиться на психологической составляющей произведения, оставив камерную, клаустрофобную историю в замкнутом пространстве. 'Сон Аленки' относят к жанру фильмов ужасов, поскольку после просмотра он оставляет довольно сюрреалистическое, тяжёлое впечатление, наполнен страшными, пугающими образами. Страх словно витает над фильмом, сочиться с каждого кадра, слова, образа. Страх перед будущим, перед замкнутом пространством, боязнь увидеть и признать новую реальность. Всё это отсылки к страху автора перед гражданской войной, страху перед реальностью, всем новым. Всё это было актуально в конце 80-х, актуально и в начале 20-х. Дай бог, что бы этот страх поколений прервался на ком-то. И мы бы все проснулись если не в мультяшной Диснеевской Стране Чудес, то в стабильной реальности.

Маленькая девочка встречает на пути к дому странных, плохо и наспех сделанных персонажей, словно играет старыми, страшными игрушками у которых есть свойство оживать. Но ни в коем случае персонажи Страны чудес не внушают смех, а наоборот при их виде охватывает неподдельный ужас и даже омерзение. Пожалуй, самая длинная и пугающая сцена - это чаепитие. По-настоящему безумная, затянутая, омерзительная.

Очень интересно что фильм поможет многим вспомнить беззаботное детство, когда во время игр каждая самая простая вещь казалась волшебной, превращающейся в забавную, но страшноватую игрушку.

Сразу скажу, что кино не для всех. Не все поймут.

9 из 10

Снимаю баллы за плохо сделанных персонажей, хотя признаю, что страшными они сделаны сознательно. Шедевр.

Маленькая девочка спит в своей комнате. Внезапно чучело белого кролика, стоящее на полке, оживает и спрыгивает со своего места. Из чучела сыпятся опилки (позднее выяснится, что оно ими питается), оно выкусывает из своих лап длинные гвозди, которыми было прибито к подставке и убегает. Девочка следует за ним и забирается в ящик стола.

Так начинается очень необычная интерпретация «Алисы» Кэрролла, «inspired by», как написано в титрах. При этом не буква, а дух произведения Кэрролла тут передан блестящее (хотя эта сказка гораздо мрачнее), в отличие от иных миленьких и благостных экранизаций.

Обитателей Страны Чудес тут изображают чучела (в духе «упоротого лиса», куклы и колода карт), живая тут одна Алиса. Она же и озвучивает все реплики персонажей своим тонким голоском. Девочка играет. В её сне-фантазии есть и деревянный Шляпник, и черви из носков, и ежи для игры в крокет — игольницы.

Ощущение, что девочка — дочка кого-то типа Нормана Бейтса — вечно заперта в комнате, разговаривает сама с собой и использует для игры любые подручные предметы. А еще иногда она пытается убежать…

Это блестящая выдумка, визуальный шедевр, страшная история, которая восхищает. Просто сон, детская выдумка, «нечто от Аленки», от чего и взрослый человек поседеть может.

Семилетней Алисе Лиддел однажды приснился сон — сказочный, радужный, карамельный. Именно такие сны чаще всего бывают у маленьких девочек. Алиса пересказала свой сон папиному другу — профессору математики Чарльзу Доджсону, более известному под псевдонимом Льюис Кэрролл. Тот записал рассказ девочки, добавил кое-что от себя — и получилась известная на весь мир сказка «Алиса в Стране Чудес».

Но маленьким девочкам снятся не только радужно-карамельные сны. Порой их, как и взрослых, одолевают кошмары. Ян Шванкмайер наглядно показал нам это, перекроив сказку о приключениях Алисы на свой лад.

Алису он переименовал в Алёнку, чтобы сделать её ближе к славянам. Фильм «Сон Алёнки» погружает нас в странную и мрачную атмосферу. Все краски блёклые. Никакого или почти никакого свободного пространства. Маленькая Алёнка с мрачным видом сидит на берегу реки. Рядом с нею женщина (мать? Тётя? Гувернантка?) с книгой в руках. За попытку заглянуть в книгу Алёнку просто шлёпают по руке. Обиженная девочка уходит к себе в комнату… и вот тут-то всё и начинается. Чучело Белого Кролика оживает. Но это отнюдь не тот мимимишный заячка, которого нарисовал нам Доджсон-Кэрролл! Нет, этот кролик страшен. Он всё время щёлкает зубами, которыми способен перекусить толстые строительные гвозди. А ещё он ест опилки, которые высыпаются из его же распоротого брюха (у вас никаких мрачных ассоциаций не возникло, а?) Впрочем, подобным самопожиранием занимаются почти все обитатели мира, в который заносит Алёнку.

Этот мир враждебен к ней. В варенье, которым она хочет полакомиться, подмешаны канцелярские кнопки. Булочка вдруг ощетинивается строительными гвоздями. Консервная банка наполнена какими-то омерзительными тварями — то ли тараканами, то ли доисторическими трилобитами. Живых же существ здесь нет ни одного — за исключением самой Алёнки. Да и то — уменьшаясь, она не просто уменьшается, а превращается в куклу.

В фильме не звучит музыка. Диалоги сведены до минимума. Всё какое-то пыльное, краски выцвели. Кругом всё обветшало. Выхода нигде не видно…

Словом, Страна Чудес на поверку оказывается самым обычным адом.

И всё-таки я посмотрел этот фильм, не отрываясь. Детям такое, конечно же, показывать не стоит — но взрослым я вполне рекомендую. Хотя бы для того, чтобы избавиться от шаблонов и перестать думать, что «Алиса в Стране Чудес» — это просто сказка. И вспомнить, что Чарльз Лютвидж Доджсон aka Льюис Кэрролл был если не основоположником, то уж во всяком случае предтечей жанра психоделики. А уж тем, кто любит артхаус — и вовсе настоятельно советую посмотреть!

Хоть картина имеет много пугающих моментов, психоделики и откровенно криповых моментов, Алёнка и её сон очень напомнили мне меня в детстве.

Даже так, если бы я поехала на дачу к бабушке, на речке послушала бы сказку «Алиса в Стране Чудес» (которая в детстве мне казалась сложной и перегруженной), пошла бы играть сама по себе на чердаке со всякой всячиной (старье, и вещи которые надо бы выбросить, но руки не доходят), а потом на этом чердаке уснула в процессе игры, то… в моём сне наверняка было бы много схожего.

И точно также как Алиса-Алёнка я бы не удивлялась происходящему, а лишь шла вперед за Белым кроликом.

На что похоже зелье уменьшения роста — на недавно увиденный пузырек с синими чернилами?

На что похожа гусеница — длинная как гольфы?

Какой должна быть страна чудес — как перемешанное в подсознании все, увиденное в сознании накануне…

Как обладатель ярких сновидений, наполненных своей собственной внутренней логикой, я вижу в этом фильме именно сон с собственной странной логикой, жутковатый, но не страшный (как чучело кролика с аквариуме).

На мой вкус — идеальное в своём роде отражение Страны Чудес и похождений Алисы.

Пусть фильм снят по произведению Кэрролла, Шванкмайер вдохнул в историю много своего видения. Это уже не тот милый нелогичный сон. Это гротеск, что длится на протяжении всех восемьдесят шесть минут.

Мы видим совершенно иной мир, жестокий и взрослый, совершенно нелогичный. В фильме нет саундтрека. Все звуки — живые. От этого, при всей нереальности происходящего, создаётся впечатление, что отчасти события случаются в действительности.

Живая там только Аленка. Остальные персонажи лишь куклы, что едят собственные опилки и пьют чай, не в силах почувствовать вкуса. Белый кролик — чучело. Безумный Шляпник — деревянный болванщик, Мартовский заяц — старая потрёпанная игрушка.

В этой стране чудес нет ничего живого, даже сама Алиса в некоторых ситуациях становится куклой. Реальность и сон не разделены чётко. Происходящее ужасает. Волнуешься за главную героиню, ибо если жителям Страны Чудес не будет ничего и они смогут зашить себя без проблем, так с человеком такого не будет. Алиса будто в мире мёртвых.

Фильм всё время держит в напряжении. Будто вы сидите один у захламленной комнате, а посередине старый письменный стол, из ящика которого что-то хочет вырваться. Смотреть фильм очень неуютно. Много плохих эмоций, лично я долго от них отходил, на душе было тяжело.

Шванкмайер мастер сюрреализма. Он создал настоящий кошмар, непоследовательный, нелогичный. Он дал зрителям возможность увидеть чужой сон. Хотя бы отчасти испытать на себе ужас.

Удивительная вещь. Два года назад, почти день в день, наткнулась в сети на анимацию. Коротенькая, пятиминутная, мгновенно встроилась на ей одной предназначенное место в уме и сердце. «The Maker», австралийское кино, а что-то неуловимо чешское есть в нем. Убей — не знаю, как объяснить. Свет, цвет, эстетика, любовь чехов к созданию всякого рода големов и, вот отстраненность, самозамкнутость. Ах, да и в Чехии то не была и откуда та уверенность? Сейчас разыскала, режиссер Кристофер Кезелос. Ничего о нем больше узнать не удалось. Есть фильм и это замечательно.

Так вот, о Яне Шванкмайере слышала прежде. Чешский сценарист, режиссер, скульптор, художник, аниматор. Знаменит и увенчан, времена андеграунда давно позади, впрочем, как и молодость. Первая, вторая, вообще. Смотреть не доводилось. Все хотела из-за «Алисы». Потому что очень моя история и тоже не знаю, как объяснить. Да и не нужно объяснять, полагаю. Вчера решилась. Это было тяжело. То есть, совсем не мое.

Он весь холод. бесприютность, замкнутые тесные и норовящие поранить при соприкосновении пространства. Пугающие, но в которых, тем не менее ищешь спасения от еще большего холода и враждебности большого мира. Если не раздавит он, рискуешь сам себя задушить, втискиваясь в не тебе предназначенный объем. Холодно, голо, отталкивающе некрасиво. Мир Шванкмаейра изначально лишен гармонии, в нем не было, словно бы, идеи ее. Ничто не хорошо, никто не мил. Белый кролик, можно ли вообразить большего, в категориях общественного бессознательного (за исключением котиков) милашку?

Здешний уродец-уродец, опасный к тому ж. Угроза, исходящая от него в начале, обернется бесчисленными мелкими пакостями, чинимыми походя героине на протяжение фильма и большим злом в финале его. Именно кролик окажется палачом при дворе карточной королевы. С орудием, если можно так выразиться, производства — ножницами, они все теряются и находятся в ходе фильма. Я много пересмотрела короткометражек Шванкмайера, все понять пыталась ускользающее за грань понимания. Что-то в нем есть, что цепляет и держит, хотя бы даже через резкое отторжение, что? Не знаю, талант, должно быть. Один фильм показался почти моим, «Другие виды любви». «Почти» и «показался», не стал. Режиссер проводит своих героев сквозь череду больных и унизительных испытаний лишь за тем, чтобы поставить перед новым тупиком. Но есть еще кое-что. Начала с другого фильма другого автора, облик персонажей совершенно шванкмайеров. Да и невозможен был бы он без того, что сделано Яном Шванкмайером. Каждый ищет приемлемую для себя форму и пытается перевести на понятный себе язык.

Если вы не любитель особого кинопочерка Яна Шванкмайера — Алиса вряд ли придётся вам по вкусу.

Аленку (Алису) мне крайне не советовали друзья-киноманы (уважающие творчество Шванкмайера — sic!), но интерес взял своё, и я погрузилась в слепленный из пластилина и посыпанный опилками шедевр, действие которого развернулось, как на огромных страницах детских книг, в страшном старом доме такого типа, в который обычно попадают дети в кошмарных снах: со скрипучими ступенями, неизвестными комнатами и высокими дверьми, за которыми тебя что-то ждёт.

Фильм не следует никакому сюжету, по сути ничего не происходит: просто Аленка перемещается из пространства в пространство тем или иным образом, почти ничего не говорит, а только выслеживает своим пытливым голубоглазым взглядом Белого Кролика, который всё куда-то спешит. Перемещения Аленки, искусно обрисованные Шванкмайером, — настоящий шедевр, не имеющий аналогов. Но, опять же, если вы ждёте от этого кино «страны чудес», где всё светло и красиво — лучше не начинайте просмотр, потому что это настоящий фильм ужасов как для детей, так и для взрослых. Вы определённо, как и я, испытаете неподдельное чувство страха, наблюдая за тем, как маленькая Аленка то сидит в кладовке, запертая кроликом, то открывает бесконечные двери в комнаты, в которых таятся всякие странные ожившие игрушки, каждая из которых — безумна.

10 из 10

«Алиса» или «Нечто от Аленки» — дебют 53-летнего культового режиссера-сюрреалиста Яна Шванкмайера в полном метре. Режиссер оттачивал свое мастерство в анимации более 20 лет, и для дебюта, за основу сюжета, выбрал классическое произведение Льюиса Кэрролла. От фабулы Кэрролла здесь остались, пожалуй, только персонажи, картину лучше рассматривать как «личную» интерпретацию режиссера.

Режиссер доверил главной героине вести рассказ от начала до конца, при чем голоса всех остальных персонажей тоже воспроизводит девочка, из чего складывается впечатление, что она читает книгу. Каждый раз, когда нужно указать, кто именно говорит реплику, камера показывает детские губы, произносящие слова. В начале это кажется забавным, но к концу начинает утомлять. Но на счет темы звуков, этот фильм, как и предыдущие короткометражные работы, как и последующие работы режиссера — только выигрывает. Слезы, вода, стуки, плач, костер, часы, и еще много-много звуков. Звуки не оставляют нас ни на секунду, вводят в ступор и удивляют. Звуки в фильмах Шванкмайера всегда были на высоте.

«Вы должны закрыть глаза. Иначе, вы ничего не увидите.» После этих слов нам показывают все предметы, которые позже эволюционируют во сне Аленки, точнее в воображении режиссера. 1987 год. Все режиссеры активно используют компьютерную графику, но только не чешский мастер, который продолжает экспериментировать с анимацией.

Конечно же, к такому фильму нужно быть готовым. Всегда нужно помнить что мы смотрим Шванкмайера. Рядового зрителя это все может сильно напугать и оттолкнуть. Современный зритель, после Бёртоновской «Алисы» может вообще не понять что к чему. Если вы собираетесь смотреть этот фильм, не смотря ничего у этого режиссера, настоятельно советую изучить первые короткометражные работы чешского сюрреалиста.

В этой работе анимация не балансирует с реальной актерской игрой, такое заметно в последних работах режиссера, здесь же, скорее, анимация балансирует с анимацией, а Аленка — гость в этом мире, как и мы — зрители. Нам предлагают безумный трип по безумному воображению Яна Шванкмайера, фильм, не смотря на свой не особо длительный хронометраж, начинает утомлять еще к средине. Все эти бесконечные перебирания Аленки из одной комнаты в другую, что кстати, вызывает мнимую клаустрофобию даже у зрителя. В дальнейшем режиссер доведет свой талант, в качестве режиссера-художника, до идеала, но увы, от этого фильма я ожидал большего.

7 из 10

«Сейчас вы должны закрыть глаза, иначе вы ничего не увидите», — сообщается зрителю в самом начале. Похоже, намек на сновидение, и далее — основательная экспозиция предметов, которым предстоит появиться в сюжете… (Поэтому подзаголовок «Neco z Alenky» заманчиво перевести как «Аленкин сон».) Однако не все так просто: предполагаемые сон и явь содержат гомеопатические вкрапления друг друга, и в итоге не только финал, но и начало останутся открытыми. Режиссер намеренно избегает давать зрителю однозначные ответы. Как и Алисе-Аленке: ей так и не посчастливится увидеть надпись типа «съешь меня» или «выпей меня», и даже Чеширский Кот не появится на экране, ведь в книге он единственный, кто пусть недомолвками и парадоксальными замечаниями, но хотя бы пытается объяснить героине происходящее. Впрочем, стоит отдать фильму должное: на этом значимые сюжетные отличия от общеизвестной книги заканчиваются.

Пожалуй, именно первый полнометражный фильм стал magnum opus Яна Шванкмайера, проявившим весь талант его и как режиссера, и как сценариста. Количество и качество кинематографических открытий здесь просто поражает. Путешествия в Стране Чудес осуществляются через ящики (которые, кстати сказать, часто возникают на полотнах другого прославленного мэтра сюрреализма — Сальвадора Дали, среди прочих иллюстрировавшего «Алису»); падение в нору у главного киносюрреалиста XX века — воистину долгое, заставляющее зрителя на своей шкуре ощутить глубину словосочетания «почти вечность»; разговор с Гусеницей — самый что ни на есть бредовый и обкуренный, просто обескураживающий своей бесполезностью; чаепитие у Шляпника — по-настоящему безумное, практически заражающее психическим нездоровьем, тревожащее неопределенностью: сколько еще это все продлится? Шляпник и его друзья здесь отнюдь не доброжелательные неврастеники, нет, они, без преувеличения, — параноидальные шизофреники, для которых Алиса если и существует, то на грани иллюзии, а ее присутствие рядом не представляет интереса и функционально подчинено общей бесцельности и бессмысленности…

На просторах сети данную ленту неразлучно сопровождают такие эпитеты и словосочетания как «мрачный», «жестокий», «кошмар Аленки» и так далее. Но вряд ли зритель, решившийся посмотреть этот, мягко говоря, не самый популярный фильм, может позволить себе прятаться за такими поверхностными определениями. Попробуем наиболее точно описать ощущения, возникающие при просмотре. Наполовину игровой, наполовину кукольно-анимационный, с единственной задействованной актрисой, фильм с первых минут рождает привкус одиночества, и привкус этот местами становится очень сильным. Неторопливая съемка, долгие сцены тихого созерцания, лишь иногда нарушаемые громкими событиями, блеклое матовое изображение в серо-коричневых тонах за почти полным отсутствием прямого солнечного света (при этом вовсе не везде Алиса бродит в потемках) и немыслимые сочетания предметов весьма искусно работают над созданием и поддержанием саспенса, отнимают предсказуемость и таким образом не дают заскучать. Сугубо материальный и осязаемый мир, наполненный хорошо узнаваемыми предметами, включая громоздкие ржавые ключи, обшарпанные стены, классические часы на цепочке и чайный налет в чашках, на фоне алогичных поступков жителей Страны Чудес усиливает тяжеловесный абсурд действия. Наконец, эпизодические крупные планы губ отвлекают внимание, обилие тесных интерьеров, коридоров и полупустых комнат вызывает клаустрофобию, а множественные визуальные ссылки между разными эпизодами провоцируют ощущение цикличности, топтания на месте и (да-да, совершенно прав Белый Кролик!) потери времени… Отвращает ли такой аудиовизуальный поток, пугает ли? Наверное, кого как. И пусть фильм рассчитан на хорошо подготовленного зрителя, но совершенно точно он не является кошмаром девочки, ведь она нисколько не боится, а, наоборот, с любопытством наблюдает, думает, повторяет за Белым Кроликом, ищет и экспериментирует. Скорее здесь можно говорить о глубоко интровертивном, озадачивающем, но увлекательном путешествии по закоулкам разума.

И с этой точки зрения можно смело утверждать, что мир Страны Чудес показан глазами Алисы-Аленки: достоинство, вроде бы, тривиальное, если думать о посыле литературного источника, но все-таки почти уникальное, если припомнить другие экранизации (какие-то более, а какие-то менее приближенные к зрелищному мейнстриму, диктуемому современным Голливудом). Классические фильмы по этой истории все-таки не позволяют забыть о нормальности и так или иначе удивляют зрителя, вытесняя фантастическое содержание на периферию его восприятия. Шванкмайер же заставляет буквально поверить всему происходящему и с интересом ожидать: что же случится в следующее мгновение? Поэтому выходит, что самая смелая интерпретация произведения Кэрролла является наиболее кэрролловской по духу! А наполнив экранизацию необычным визуальным рядом, режиссер позволяет зрителю самому так и эдак поворачивать к себе пространство смыслов, а также ставит зрителя в положение ребенка, отнимая у него преимущество всезнающего взрослого, заставляет вместе с Аленкой наблюдать и экспериментировать. Таким образом, еще в 1988 году гениальный чех смог создать отдаленное подобие компьютерной игры. И если зритель готов принять правила этой игры, он получит неподдельное интеллектуальное удовольствие.

9 из 10

До того и так сложный к пониманию мир Алисы из страны Чудес, ещё более стал непонятным после «Сна Алёнки» Шванкмайера. Книгу Кэрролла я не читал, но хватает разных экранизаций, чтобы понять об отсутствии чётких между реальностью и фантазией и у Кэрролла, и, тем более, у Шванкмайера. И чешский художник эти границы уничтожил напрочь…

Рассказывать историю «злоключений» Алисы не имеет смысла, но перед просмотром фильма лучше перечитать книгу или посмотреть экранизацию. Без этого будет очень трудно войти в этот мир детских кошмаров и жутких гадостей. Ещё более трудно поверить, что всё происходящее может быть плодом детского воображения. Но ненароком начинаешь себя олицетворять на месте героини Алёнки и вспоминать чего сам боялся в детстве. И Ян Шванкмайер очень близко подобрался к тебе детских страхов, настолько, что фильм не имеет малейшего смысла. Но разве мы, повзрослев, не смеёмся над своими фобиями, когда боялись не понятно чего? Разве мы могли объяснить сами себе, что всё страшное происходит только в нашей голове? Так и режиссёр, используя подручные средства, показал, что любой предмет интерьера может нести скрытую психологическую угрозу в мощном детском воображении.

И всё выше написанное подкрепляется старомодными, но для фильма нужными, методами съёмки. Режиссёр хорошо совмещает игровое кино и мультипликацию, так как в то время только так и возможно было сделать сюрреалистическую сказку ужасов. Только театральными съёмками кукольных движений, а не современными компьютерными эффектами, можно воссоздать реальный мир жуткого страха в детском мозге.

А это серое уныние и куклы смерти? Этот нонсенс смысла и логики, когда ребёнок в одном кадре с черепами и острыми предметами. Невероятный бег по лабиринтам смерти. И маленькая девочка — действующее лицо в этом Тёмном царстве. Поэтому если Вы действительно любите «Алису в стране чудес», вы обязательно должны увидеть интерпретацию Шванкмайера, и после этого только сказать, или до конца понимаете сказку Кэролла…

Да, конечно, эта «Алиса» Яна Шванкмайера явно не детям адресована. Слишком пугающие, подчёркнуто деформированные образы, антропоморфные скелетообразные куклы, психоделия видеоряда — образуют атмосферу таинственного ужаса, пленяющей неизведанности. Многие из нас в детстве вглядывались в темноту, цепенея от ужаса, разглядывали силуэты предметов в комнате, наполненной густой, цепляющейся за пижаму, темнотой.

Темнота искажала очертания предметов, и они, подстёгиваемые нашей фантазией, принимали зловещие, осязаемые, несмотря на удалённость, формы.

Вольная интерпретация «Алисы» Шванкмайера — это визуализация наших детских страхов, наших детских снов и фантазий, она возвращает нас назад — в мир беззаботного детства и бесконечности сказочных образов и детского счастья. Она напоминает нам об утерянных свойствах детского сознания воспринимать мир в его превозданно-девственном виде, в чарующем многообразии непознаваемых чудес и непостижимых тайн — то, что, с течением времени, утрачивается взрослым сознанием, замещается более насущными и приземлёнными целями и заботами, выстраивая между нами и чудом непреодолимую стену безразличия.

Для начала — немного переводческих и адаптационных аспектов. Дело в том, что в оригинале фильм называется именно как «Сон Аленки», тогда как в переводе (ну, вернее, в адаптации) название звучит как «Алиса», что не является грубой ошибкой, но всё-таки даёт немного превратное представление об идее фильма. Несмотря на то, что это действительно экранизация знаменитейшей сказки Льюиса Кэролла, важно понимать, что главная героиня — это не Алиса. Алиса — конкретный персонаж, со своей историей, биографией, мотивацией и прототипом; Аленка же, по сути, ребёнок вообще. Она засыпает в знакомом, но непонятном для зрителя месте (что это — кабинет её отца или дедушки, склад, реквизитница?), и дальше акцент идёт не на ребёнке, а на случающихся с ним чудесах. Конечно, это личная интерпретация, не претендующая на звание истины, но, как мне кажется, об этом стоило бы упомянуть отдельно.

Шванкмайер — чистый сюрреалист, а ни один из видов кинематографа не тяготеет к сюрреализму так явно, как мультипликация. С одной стороны, мультипликация может подражать физической реальности, но это именно тот вид искусства, для которого это не столь обязательно и нужно, как для игрового кинематографа. Задача мультипликации в принципе состоит в том, чтобы, сохраняя связь с физической реальностью, отойти от неё как можно дальше. В особенности ярко это проявляется в кукольной анимации: она — сродни театру, и постановка кукольного мультфильма напоминает театральную — не кино, заметьте, мизансцены кукольного мультфильма обычно оказываются близки к мизансценированию кукольного спектакля, а не игрового фильма.

В этом плане «Сон Аленки» — уникальный фильм: если «Урок Фауста» — это, скорее, использование элементов кукольного спектакля и вертепа, а кукла в «Полено», по сути, играет роль спецэффекта, а не является элементом мульт-реальности, то «Сон Аленки» — это именно переход из мира физического в мир мультяшный… но кукольно-мультяшный, так что граница перехода замечается далеко не сразу, не говоря уж о том, что местом действия остаются вроде как реальные декорации дома. Не то чтобы Аленка куда-то напрямую переносилась — она, с одной стороны, ходит по тому же дому, в котором живет, а с другой — это всё-таки не тот дом. И вот эта двойственность, напоминающая о восприятии знакомого пространства внутри сна, и лежит в основе фильма… Шванкмайер не показывает Страну Чудес как именно отдельно существующую вселенную: вовсе нет, самое главное в Стране Чудес — это то, что она снится, а не то, что есть какой-то условно сказочный волшебный мир. И, поскольку Страна Чудес — это, в первую очередь, сон, то и, как любой сон, она может находиться где угодно, и совершенно необязательно воссоздавать ради этого сказочные декорации. Для того, чтобы совершить переход из одной локации в другую, надо просто открыть дверь… если сумеешь найти к ней ключ, конечно.

Сочетание иллюзорного и реального — вот что является основным правилом «Сна Аленки». Эту идея является достойной интерпретацией кэрролловской «Алисы» (странной, но достойной), и использование кукольной мультипликации помогает её донести. Предметы, валявшиеся доселе на полу, в шкафу и ещё чёрт знает где, оживают, сплетаются друг с другом, становятся истинными химерами и заодно жителями Страны Чудес; Аленка носится по родному дому, превращаясь из живой девочки в куклу, общается с носком-Гусеницей, ожившим чучелом Кролика и прочими почти-реальными созданиями.

И именно этим фильм наиболее близко подошёл к оригинальному замыслу кэрролловской сказки. Потому что Страна Чудес настолько сюрреалистична, что её либо не показывать вообще (как это было в радиоспектакле Высоцкого — ещё одна гениальная интерпретация «Алисы»), либо — вот так, через призму сна, а не условно-волшебного государства с причудливыми декорациями.

Возможно, эта рецензия покажется очень путаной и словообильной — ну простите, уж какой фильм. Шванкмайеровская экранизация «Алисы в Стране Чудес» — это вам не прямолинейный «Лунтик»…

Основу своей истории, Ян Шванкмайер берёт прямо из оригинальной сказки Льюиса Керрола. Скучающая семилетняя девочка Аленка следует за ожившей игрушкой Белым Кроликом и случайно попадает в Страну Чудес, однако от Кэроловской версии, мир Шванкмайера отнюдь не сказочный мир.

Вообще вся особенность данного фильма в его структуре. Что оригинальная сказка была необычна собой, что этот фильм представляет из себя натуральный сюрреализм. Начать с того, что «Страна Чудес» — это мир, созданный подсознанием и страхом главной героини. Персонажи сказки — ожившие и изуродованные предметы, агрессивно настроенные против главной героини, окружающий мир — мрачные стены и унылые локации. Никаких ярких красок, радости, только сплошные образы, вызванные воспалённым от страхов и переживании мозгом Аленки.

Однако как сделано всё это — дух захватывает. При помощи удивительной на тот момент анимации и идеально выполненных декорации (90 процентов которые — игрушки, что так и задумано) Шванкмайер приглашает нас в свою альтернативную версию Кэроловского мира, понять который может отнюдь не каждый, но не остаться безразличным ко всему этому просто невозможно. Этот мир манит своей жестокостью, безразличностью, унынием и отчаянием, что доносится из постоянного скрипа, их деревянных стен, из криков обезумевших персонажей. Кто знает, может этот мир — отражение нашей реальности?

Хочется отметить полное отсутствие какой либо композиции, потому что окружающий звук (постоянный скрип, постукивание, звон) здесь играет чуть не главную роль и строит целостную картину окружающего предметами мира.

Таким образом, перед нами не просто очередная экранизация знаменитой сказки, коих в кинематографе десятки. Это свой взгляд, взгляд Шванкмайера, на эту окружающую действительность, на эту Страну Чудес, которая, возможно, не многим придётся по душе (если учесть странный, явный с намёком финал), но что поделать, если этот мир манит куда сильнее фальшивой Кэроловской реали?

10 из 10

Арт-хаус такой арт-хаус.

Простите, друзья, что я вообще взялась за написание рецензии на фильм, который, выражаясь языком молодёжи, начисто вынес мне мозг и заставил смеяться там, где это было совершенно неуместно. Наверное, не доросла ещё моя детская психика до подобного кино.

Но мне, знаете ли, понравилась такая неординарная интерпретация любимого произведения. От начала и до конца. И белый кролик с ножницами, поедающий собственные внутренности, и лихой заяц-параолимпиец на кресле-каталке, и надувные носки-червяки (очень напомнило «Дрожь Земли», ей-богу)… А чего стоила гусеница! Нет, ребята, это должен увидеть каждый своими собственными глазами. Повторюсь, от начала и до конца. Финал вообще поражает воображение, потому что заставляет поверить в сказку, которую подарил нам волшебник Чарльз Лютвидж Доджсон (который Кэрролл, если кто не в курсе).

Хотя «Алиса» фактически представляет собой склейку из наших собственных детских кошмаров, хотя он обнажает всё то противное и страшное, что мучило каждого из нас по ночам в нежном возрасте, лично я при просмотре ощутила лишь самую каплю отвращения, не более. Это вам не современное якобы высокоинтеллектуальное кино, основной целью которого является выворачивание жизни наизнанку и всякое опошление и презрение к нормам и идеалам. Это плод воображения. Больное оно или нет — судить не мне. Потому что уж очень интересно получилось. Я этот плод вкусила и получила свою порцию удовольствия — например, посмеялась от души.

7 из 10

Устав слушать книгу, которую ей читала сестра, Алиса отправляется в дом, чтобы поиграть с игрушками и засыпает в их окружении. Первое, что видит девочка во сне, ожившее чучело кролика следом за которым она отправляется в невероятное путешествие.

Ян Шванкмайер снял самую невероятную версию знаменитого произведения Льюиса Кэрролла. Его интерпретация значительно отличается от первоисточника. Это самый настоящий трэш. В фильме всего одна живая актриса, то и дело превращающаяся в куклу, очаровательная девочка Кристина Кохоутова в роли Алисы с которой она отлично справилась. Остальные персонажи куклы, чучела, животные, а то и вовсе сделаны из рыбьих или куриных останков и прочего хлама. Всё это настолько необычно, что каждый новый кадр удивляет, а порой восхищает своей абсолютной непредсказуемостью и непередаваемым юмором. Большой респект аниматорам, воплотившим в реальность самые дикие и абсурдные идеи. Немного разочаровала сцена с карточной Дамой. Слишком всё буквально перенесено на экран, ожидал другого решения. Впрочем, это уже мелкие придирки с моей стороны. Антураж также дополняет трэшевую атмосферу. Финал порадовал, он неоднозначен и оставляет место сомнению, а сон ли это был? Замечательная картина, снятая минимальными техническими средствами, но полная креативных идей.

9 из 10

Это самый абсурдный и необычный (с точки зрения на кинематограф) фильм, который я когда-либо видела. Он тесно переплетается со сказкой Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес», но взята лишь основа этого произведения, поскольку здесь также очень много моментов, которые были убраны, и деталей, придуманных самим режиссёром (Яном Шванкмайером).

В фильме почти отсутствуют диалоги, есть лишь короткие реплики, поэтому действие захватывает визуально. Сама же картина — вверх сюрреализма, в ней много «совмещений несовместимого» (от кролика, жующего опилки ложкой, до носков, обитающих в полу).

Эта лента — неординарный подход на старую известную сказку. На мой взгляд, настолько безумной, странной и авангардной «Алисы» никому не удавалось воссоздать. А эта старая кукольная анимация придаёт некую натуральность происходящему и немного наводит страх (куклы, скелеты, закрытые комнаты, беспорядок и хлам). Всё реально и ирреально одновременно. Это сложно. Это нужно просто смотреть и удивляться столь исключительной человеческой фантазии.

✿ح

«Алиса или Аленкин сон», наверное, самая неординарная из многочисленных экранизаций сказки Льюиса Кэрролла. Шванкмайер интерпретировал историю об Алисе по-своему, оставив сюжет, основные части сказки, но, добавив сюда ещё больше сумасшествия, разбавив это всё детскими страхами, гипертрофированными, которые стучат в дверь кроличьими лапами, клацают зубами.

«Вы увидите фильм для детей…» — конечно, и только для них, но взрослым детям просмотр тоже рекомендуется. Но сначала вы должны»… закрыть глаза, иначе вы ничего не увидите». Сначала вы должны согласиться, что это всё только сон. А потом…

Потом все персонажи из Аленкиной комнаты оживут и заговорят на своём языке. Белый Кролик облачится в свои одежды, натянет шляпу и пойдёт опаздывать на приём к королеве. Алиса, конечно же, последует за ним. «Да, но это мы уже слышали» — скажете вы. Да, но вы не знаете, что ваш письменный стол где-то на вспаханном поле, в нём полно острейших циркулей, ручки у ящика обязательно должны отвалиться. И вообще в этом ящике достаточно места чтобы поместиться вам, кролику и ещё целому королевству, что добраться до королевства можно только на лифте, что в вашем любимом варенье полно кнопок, а кролик постоянно поедает опилки, которые из него же и сыплются. Все опавшие листья в комнате легко помешаются в выдвижном ящике вашего неизменного спутника — письменного стола. По дороге надо подкрепиться то печеньем, то неизвестной жидкостью из баночки, очень напоминающей чернила. Белый Кролик очень исполнительный и ему так и хочется найти ножницы, чтобы отрезать вам голову. Но Алиса принимает всё удивительно спокойно, как обыкновенную игру, которая должна закончиться.

Уникальность сказки Шванкмайера в том, что многие ожившие персонажи, вещи, предметы… реальны. Сказка, фантазия реальна! И всё это благодаря кукольной анимации. Как еще можно оживить и заставить разговаривать кролика? Нужно взять его скелет! Ха! Так и есть. Кролик клацает настоящими кроличьими зубами. Взять реальность, наделить её фантастическими свойствами и вы получите оживший новый мир, сюрреальный мир. Так Шванкмайер и сделал. Итак, если вы любитель сюрреализма во всех его проявлениях, или вам интересно посмотреть на неординарную интерпретацию известной сказки, то добро пожаловать в настоящую ирреальность Алисы Шванкмайера!

- Боже! Боже! — запричитал Белый кролик…

«Алиса» — первый полнометражный фильм Шванкмайера. Пожалуй, это самая лучшая и необычная экранизация сказки Кэрролла. Понять содержание фильма, не читая книги, практически невозможно. Но мне этот фильм чем-то напомнил «Отвращение» Поланского. В «Алисе» главная героиня фильма создает свой собственный маленький мирок и прячется в нем от всех. Еще в начале фильма, Шванкмайер, от лица главной героини Аленки, говорит зрителю: «А сейчас закройте глаза. Иначе вы ничего не увидите…». Мы «закрываем и видим, как Она попадает в Страну Чудес, фактически не выходя из своей квартиры. Тема изоляции, неприятия, отвращения… Так, путешествуя из комнаты в комнату, девочка все глубже и глубже погружается в пучину своих кошмаров, подсознательных страхов. Что самого по себе странно для 8-летнего ребенка. В «Стране чудес» она встречает выпотрошенного Белого Кролика, гусеницу в виде носка и странное существо, состоящее из костей разной толщины (это нечто). Немного огорчило отсутствие Герцогини и то, что некоторые сцены книги поменяли местами.

Как я понял, фильм заканчивается тем, что Аленке (забавное имя) так и не удалось выбраться из своего сюрреального «мирка»… Наверное, он опоздал и ему отрубили голову… подумала Аленка.

«Алиса» или «Аленкин сон» — это сюрреалистический фильм, снятый в стилистике ранних короткометражек Дэвида Линча. Атмосфера полностью идентичная, правда, операторская работа поизысканнее, чем у Линча. Одна сцена мне особенно нравится — в ней Аленка залезает в шкафчик письменного стола и попадает в длинный коридор. Еще одна любопытная сцена — плавание в «Море слез» и мышь, разводящая костер на голове девочки… Музыка в фильме отсутствует. Все реплики Кристины Конутовой произносит Камилла Пауэр, Белый Кролик и некоторые персонажи тоже говорящие. В целом впечатления от «Алисы» только хорошие. Когда смотришь ее в первый раз — дается легко, но при повторе досидеть до конца бывает трудно. Не следует ждать от фильма какой-то шедевральности, т. к. может не понравиться:

8 из 10

Хрестоматийная кэролловская сказка о девочке Алисе и ее похождениях в сонно-зазеркальном мире — лакомый кусочек не только для кинематографа, но и в целом для любого рода творческой интерпретации. Ведь самое важное в книге — вовсе не линейный сюжет без ярко выраженной динамики, и не словесные парадоксы в диалогах, которые, кстати, работают исключительно на языке оригинала, и даже не Безумный Шляпник на экстравагантном чаепитии или Гусеница, вальяжно пускающая колечки из кальяна, хотя последние, безусловно, могут конкурировать с чем угодно. Самое важное — это совершенно неповторимая атмосфера запредельного, головокружительного мира без границ, рассудка и правил, то, что так притягательно для чистого творчества, а может быть, и то, чем оно непосредственно является. И бережный подход в перевоплощении первоисточника — это не скрупулезная калька и не покадровая срисовка, это новое полотно, которое художник пропускает через себя, воссоздавая свое, уникальное видение мира.

Шванкмайер в этом безоговорочно преуспел. Его «Алиса» — это знакомые герои, которые неожиданно предстают в ином свете и в ином ракурсе, до того непохожие на стереотипные суждения, что впору удивляться авторской индивидуальностью. Его «Алиса» — это подлинно оригинальный мир, жуткий, завораживающий и опасный, доверху наполненный грациозными психоделичными образами; бабушкино варенье в банке таит в себе подлую западню, собственные носки ускользают в весьма устрашающей и угнетающей манере, а гусеница или сцена снятия головы с плеч и вовсе вызывают внутреннее содрогание. Его «Алиса» — это черная дыра, в которую затягивает зрителя, и он не погружается и не парит, а падает прямиком в нее по мере того, как невозмутимая девочка продолжает исследовать мир внеземных ужасов с непосредственной детской любознательностью. Но дело даже не в том, что режиссеру удается напугать или удивить, а в том, посредством чего он этого добивается. В том, что является ключом к созданию атмосферы.

Детям, что сосредоточенно возятся на полу, не нужны сверхъестественные атрибуты, чтобы играть со своим воображением. Они могут взять зубную щетку и превратить ее в ужасно-чудовищного-монстра, или придумать себе своих прямо из головы, а потом всю ночь бояться спустить ноги с дивана. Шванкмайер — это ребенок с совершенно больным и двинутым воображением. Он создает своих чудовищ из обычных вещей — канцелярских кнопок, щепок, пуговиц и старых игральных карт. Он не выдумывает новые формы, а берет существующие и трансформирует реальность так, что они меняют свою сущность. Он охватывает нашу пустую и скучную обыденность с раздражающе капающим краном, облезшими выцветшими обоями и грязными от налета чашками и поворачивает, вернее, выворачивает наизнанку так, что она становится чем-то неизведанным и непостижимым, окошком в другой, зазеркальный мир. В ней не прибавляется красок или глянца, но становится на порядок больше безумия и сюра. Его лента — наглядное подтверждение пусть избитой, но достоверной истины: режиссеру-мультипликатору вовсе не обязательно иметь миллионы, чтобы воплотить в жизнь сказку. Ее зачастую можно выразить простыми, обычными вещами, и это умение особенно ценно и поразительно.

Шванкмайер своим творчеством доносит до зрителя нехитрую, но глубокую идею: удивительное всегда рядом. И увидеть его — легче легкого, надо просто широко закрыть глаза.

Из ряда посредственных переделок и карамельных детских мультиков по «Алисе в стране чудес» резко выпадает одна версия — «Сон Аленки» («Neco z Alenky»), снятый в 1988 году чешским режиссером-аниматором Яном Шванкмайером. Начало фильма традиционно: маленькая девочка (Кристина Кохутова) на берегу реки сидит со взрослой женщиной (ее лица мы не видим) и от нечего делать бросает камешки в воду. Потом так же скучает у себя в комнате, загроможденной старой мебелью, картинками, книжками, игрушками, чучелами, куклами и случайной посудой.

Путешествие начинается с того, что белый кролик, послушно застывший под стеклянным колпаком, поднимается, достает из тайника ножницы, костюм (камзол, перчатки, красный бархат, кружева) и убегает в чистое поле за порогом комнаты, точнее, за стеной, которой нет. Аленка гонится за ним и попадает в другой мир сквозь ящик старого канцелярского стола. А стол возвышается прямо на вспаханном поле.

Страна чудес так, собственно, и образуется — из предметов, показанных в прологе. Куклы, чучела, черепа животных, посуда, носки, металлические детали, даже пища оживают, сочетаются между собой умопомрачительными комбинациями: изобретательно, смешно и немного жутко. Чего стоят хотя бы запряженные в карету громко, по-лошадиному ржущие птицы с голыми черепами, или скелет, которому телом служит жестяной бидон, или лягушка в старомодном парике и камзоле, которая слизывает мух с битых тарелок розовым человеческим языком. Синяя Гусеница образуется из носка, вставных челюстей и пары глаз из анатомического кабинета; а когда ей нужно поспать, игла с нитью сама собой послушно зашивает этой Гусенице глаза. Бумажные фламинго для игры в крокет, вырванные из игровых карт, становятся более чем конкретными курами. В комнатке под тусклой лампочкой, прогрызая дыры в полу, хозяйничают ожившие носки. Белый Кролик, завтракая опилками из собственного живота, превращается позже в палача на службе у Королевы Червей — именно он отрезает головы огромными ножницами всем тем невероятным созданиям, которым, однако, от этого никакого вреда.

Стоит отдельного упоминания сцена безумного чаепития. Шляпник -потемневшая от времени большая кукла-марионетка. Мартовский Заяц периодически застывает, потому что кончается завод, а передвигается он исключительно на тележке. Соня — это рыжая шкура, которая вылезает из чайника, облизывает все чашки и прячется назад. Заяц и Шляпник пересаживаются с места на место, первый мажет часы сливочным маслом, второй льет чай в свое пустое выдолбленное брюхо и периодически достает из своей шляпы того таки Белого Кролика в камзоле: безумие означает остановку времени.

И время, и пространство в фильме претерпели особые трансформации. Бертон жаловался на отсутствие истории в «Алисе». У Кэрролла действительно нет функционального удобного, линейного сюжета, который бы четко развивался во времени, — что, собственно, и нужно для кино. Шванкмайер находит чисто кэрролловский выход: отсутствие развития событий во времени заменяет чередой пространственных переходов, играет масштабами, интерьерами, размерами персонажей и предметов. Иногда Алиса — Аленка увеличивается-уменьшается сама, а иногда, реагируя на очередную порцию зелья, увеличиваются или уменьшаются предметы вокруг нее. Структура «Алисы» по Шванкмайеру в пространственном смысле напоминает смесь китайской шкатулки с лабиринтом, причем лабиринт устроен не по правилам: персонаж не просто блуждает по разным комнатам, он еще и сам меняется; путешественница в финальной сцене суда даже не понимает, какую из голов ей должны отрубить, потому что это головы и Шляпника, и Зайца, и Лягушки, и Королевы. Наконец, выход из лабиринта сомнительный: в комнате, где вроде бы просыпается Аленка, кроличьего чучела все же нет, и ножницы на месте, в тайнике.

При всем иррационализме, фильм выстроен по четкой художественной логике. Ведь дети способны превращать в игрушки самые неожиданные вещи. Падение Алисы в нору, представленное как спуск лифтом — устойчивый детский кошмар, когда падаешь не в безразмерную пропасть, а пролетаешь мимо четко разделенных пластов, из того же ряда химер детства — ожившие скелеты.

Визуальные находки этого фильма можно смаковать бесконечно. Главное очевидно: Шванкмайер, соединив детские страхи и фантазии со взрослой оптикой, заглянул в поистине параллельную реальность. И создал лучшую кинематографическую версию «Алисы».

Дмитрий Десятерик

За что следует отдать должное Шванкмайеру, так это за соцреалистический дух некрофилии, сквозящий во всех его работах. Фильм и не может понравиться тем, кто не приемлет эстетики мертвого, старого, неодушевленного. Мрачные подвалы, ржавая кухонная утварь, обшарпанная мебель и легко узнаваемые игрушки — все это и есть символ эпохи.

Перенести сюжет Кэрролла в этот мир логики исступленных предметов, пустых и обесчеловеченных помещений мог только Шванкмайер. Пусть заглянуть за грань вам поможет чучело кролика, уже отодравшее прибитые гвоздями к доске лапы.

10 из 10

Ян Шванкмайер — ярчайший представитель экспериментального кинематографа, аниматор-сюрреалист с мировым именем, культовый режиссер, одиозная личность. Именно его нетривиальное виденье мира, совершенно безумные, оторванные от традиционных представлений фильмы на грани, схожие с линчевскими, когда сознание отказывается верить глазам и спешит по просмотру скорей забыть увиденное, повлияли на становление и развитие многих режиссеров-аниматоров и Тима Бертона в том числе…

«Алиса» — это его первая полнометражная работа, мастерская и революционная в своем жанре, до этого Ян снял много короткометражек, в которых отточил свое искусство, стиль и виденье съемочного процесса почти до идеала, что он и продемонстрировал в «Алисе». Фильм можно охарактеризовать как психоделическо-сюрреалистический трэш, фильм-клаустрофобия, о том как девочка погрузилась в иной мир, мир мертвых животных и неодушевленных предметов… У фильма своя неповторимая атмосфера и эстетизм, картина скорее напоминает мультфильм, нежели фильм (обычно в фильмах Шванкмайера наоборот, именно анимация идет в качестве приправы к основному действию), причем в этом фильме нет никакой компьютерной графики и спецэффектов, которые в то время уже были в ходу, все увиденное — продукт киносъемки.

Это нетрадиционное изложение знаменитой сказки, для Шванкмайера, это было бы слишком просто и примитивно, будучи великим экспериментатором и независимой личностью в кинематографе, он сделал кое-что свое, намного лучшее, безумное и поражающие болезненностью фантазии, оставив Кэрроловскую «Алису в стране чудес» лишь в качестве остова сюжетной линии. В «Алисе» воплотилась боязнь и страхи автора к замкнутым пространствам, гражданской войне, одиночеству, насилию и незнакомцам, в ней нет рамок и пределов фантазии автора, все совершенно безумно и кошмарно в плане осознания и понимания увиденного, особенно трудно осознать, как такое могло прийти автору в голову…

Наверно все мы в детстве, оставаясь одни в комнате, мечтали и фантазировали, полет безудержной фантазии уносил нас в выдуманные сказочные миры, казалось, нет границ великолепию детского воображения… Вот и Аленка (Алиса) оказалась одна заперта в комнате, под завязку заваленной различными предметами и чучелами, потомившись в попытках развлечь себя играми, уставшая Аленка, растянулась на полу и в полусне дала волю своему воспаленному детскому воображению…

А теперь забудьте о своих детских мечтах, и отдайтесь воображению Аленки, ибо на фоне ее фантазий наши будут выглядеть убого, жалко и бесцветно… Погрузитесь в них, ощутите весь бред воспаленного детского воображения, почувствуйте всю эту галлюциногенно-сюрреалистическую смесь не то больного сна, не то сверхреальной действительности в ее светлой детской головке…

Вместо волшебных грибов — печенье и чернила, вместо нор — поглощающие зловещие ящики письменного стола и кувшины, которые ведут Аленку бесконечной дорогой из одного мрачного загробного сюрреалистического мира в следующий, каждый из которых по-своему восхитителен и бесподобен, населен причудливыми созданиями и существами, собранных из костей и предметов. Кажется, нет конца этой дороге больного и распаленного Аленкиного воображения… Причем сама пришлая Аленка в этих мирах смориться куда более ненормальней всех этих чудищ, придя ниоткуда и уйдя в никуда, она изменяет окружающую действительность, подменная ее под себя, при этом, меняется сама, не столько в размерах, сколько внутренне в психике. Сама Аленка все происходящее по-прежнему воспринимает, как забавную игру, почти все, что встречается на ее пути, она тянет в рот, смакуя и удивляясь вкусу новой «цацки», ломает попутно многие вещи… Пусть она и гость в этих мирах, населенных остатками животного мира, но может делать все, что захочет, Аленка наслаждается происходящим и развлекается, но это до поры до времени — если поначалу ее все боялись, то потом наступает момент, когда ее начинают преследовать настоящие кошмары, обезумивший кролик уже больше не убегает, а хочет ее убить, принимая за еще одного мертвого в этом мире, маскирующегося под куклу…

Не нашлось места в этой безумной экранизации многим эпизодам из книги, нет загадочной улыбки Чеширского кота, как и многих других персонажей, которые могли пресытить картину второстепенными действиями и монологами, навредить атмосфере и идейному посылу картины. Зато есть место скелетам и чучелам птиц, ящериц, рыб и прочего зверья, есть место загадочным банкам с вареньем и целому бастиону из игрушечных кубиков (дом кролика), где Аленка держит оборону, защищаясь от настырного и ненормального кролика и его таких же собратьев. Сам же зубастый кролик восхитителен, в красном кафтане, он являет некую противоположность Аленки, постоянно спешит, знает, куда идти наверняка, набитый опилками, как и другие обитатели этого мертвого царства сюрреалистического сна, он ужасно боится ножниц, ведь именно они в этом мире несут главную угрозу для жизни местных обитателей. Пару раз мы видим, как кролик получает ранения, и из него ужасно реалистично, нагоняя ужас, подобно крови на пол высыпаются опилки, но у Шванкмайера все просто: всегда рядом найдется аптечка, а в ней нитка с иголкой и кролик под болевым шоком быстро заштопает свою рану и впопыхах поскачет дальше… Шванкмайер изобретает много необычайных образов — гусеницы из носков, часы как заменитель хлеба, живые и разговаривающие куски мяса, коровьи языки у большинства персонажей, куры-фламинго, глаза на нитке, обмены отрубленными головами, мышка-моряк, которая в море Аленкиных слез взбирается ей на голову, начиная готовить еду на костре, разведенном из Аленкиных же волос… всего и не перечислить, вообщем пиршество гения.

В конце судят ни вальта, а саму Аленку, за съеденные печенюшки королева требует отсечь ей голову, но Аленка не теряется и съедает все оставшееся печенье и просыпается. Оказавшись в своей комнате на полу, Аленка обнаруживает, что чучело кролика исчезло со своего места, и она печально про себя бормочет: «Опять он опоздал, наверно ему отрубят голову…». Нет! Она не проснулась! Одно сновидение закончилось, началось следующие — не отличить где реальность, а где сон, где все настоящее, а где плод воображения…

Невозможно полноценно описать и проанализировать все это буйство фантазии и сюрреалистическое великолепие, каждый эпизод по-своему гениален, и может служить отдельной боевой единицей (короткометражкой). При этом общая картина кажется местами разорванной и несвязанной, но это лишь кажется — Шванкмайер дает зрителю свое слово, где мы можем сами многое домыслить, недостающие компоненты и связать вместе, как это нам будет угодно, нашей фантазии.

Девочка исполнившая главную роль играет восхитительно, благодаря природной красоте и обаянию, она очень органично влилась фильм, и стала его настоящим украшением, действительно жалко, что она не пошла по актерской стезе. Увы, Чехия не США, где дети актеры, сыграв раз в одном удачном фильме, практически обеспечивают себе дальнейшую востребованность и популярность, вырастая со временем во взрослых полноценных актеров. Фразы главных персонажей в исполнении Аленки похожи на нечто потустороннее: губы, сжатые и строгие, голос заоблачный, отнюдь не детский…

«Алиса» — сюрреалистический арт-хаус, пусть и не слишком насыщенный внутренним смыслом, Шванкмайер лишь хотел показать другую сторону привычной сказки, каждый воспримет и растлумачит ее по-своему, насколько это позволяет общее интеллектуальное развитие и багаж просмотренных ранее и понятых сюрреалистических картин, откровений автора тут не ждите, они появятся в более поздних картинах.

Сюрреализм понятен отнюдь не каждому, большинству это кажется бредом и больной фантазией, они стараются просто смотреть и не воспринимать происходящего серьезно, их мозг с целью самосохранения подсознания игнорирует фильм и его спрятанное внутреннее наполнение. Те немногие, кто его понимают, когда смотрели подобные фильмы ранее, задумались над сутью, тем, что тщательно скрыто и завуалировано под всем действом, вот тогда подсознание и получило брешь… Это как наркотик, после просмотра меняется восприятие окружающего мира, мозг начинает работать намного эффективней, то, что раньше казалось тайной за семью печатями, теперь лежит, как на ладони… Думаю, любители Майи Дерен, Бунюэля, Шванкмайера и Линча меня прекрасно поймут…

«Алиса», это своеобразное погружение по ту сторона экрана, от которого захватывает дух, когда действительность испаряется, сознание поражает буйство фантазии, а душа уходит в пятки. Если у Вас появилась свободная ночь, Вы любитель неординарного, психоделического и сюрреалистического, то это кино именно для Вас. Неординарная, сюрреалистическая, абсурдная и во многом сумасшедшая экранизация знаменитой сказки английского математика, но понятная отнюдь не каждому и несколько отдаленная от оригинала, для тех, кто не знаком с творчеством великого чеха — это будет шок, для тех, кто знаком — это будет кайф киномана. Шедевр кукольной анимации и лучшая авторская экранизация знаменитой сказки, не стоит загонять этот фильм в узкие рамки современного кинематографа, подобных великолепных фильмов единицы, и почти все они великого Яна…

10 из 10

«Алиса» Яна Шванкмайера это нечто, что можно смело назвать говном. И вы будете правы. Назовите это сюрреализмом. Будете правы не меньше! Ещё можно сказать, что автор обкурился и жжот…. Всё это правда! Такой оригинальной и отвратительной «Алисы» не снимал никто!..

Закройте глаза, иначе ничего не увидите. Картину безумного и гениального чеха нужно слушать и чувствовать, периодически пугаясь. Или просто вырубить через парочку минут после просмотра. Вы ничего не потеряете, если не посмотрите «Алису» Шваекмайера, как ничего не приобретёте после просмотра «Голова ластика» Дэвида Линча. Но если вы всё-таки это увидите — не забудете. Как бы не отпирались.

p.s. Всё это ерунда, конечно, лучшую «Алису» ещё не сняли!.. Всё впереди… Но оригинальности образов и повествования у Яна Шваекмайера не отнять!..

p.p.s. Среди прочих жанров фильма стоит «ужасы». Чушь!

Начну с того, что у фильма не спроста стоит жанр «ужасы». Нет, здесь не надо ждать убийств, обилия крови и различных маньяков в масках с тесаками и бензопилами, но фильм вышел просто дико страшный и давящий на сознание. Иными словами, крепкий и жесткий психоделик, пугающий самыми различными факторами визуального ряда.

Картина поставлена совмещением анимации, живой актерской игры и мультипликации. Прекрасный арт-хаусный стиль передает всю изначальную задумку Кэролла в сказке «Алиса в Стране Чудес». Именно авторское кино и способно передать всю ту оригинальную атмосферу этого произведения.

«Алиса» — моя самая любимая сказка и книга, ничто не способно сравниться с подобным гениальным творением литературы. А теперь еще я полностью убежден, что ничего более психоделического не возможно снять лучше, нежели данный фильм «Neco z Alenky» (В американской/британской версии «Alice»). Фильм на голову превосходит такие картины, как «Голова-Ластик», «Человек-Слон», «Малхолланд Драйв» (в обеих его экранизациях), и все им подобные. Сильная вещь под видом детской сказки, наполненная обилием очень глубокого смысла во всей его многогранности, и с объемной долей философии, так же усиливающей влияние и значение фильма.

Очень своеобразна выполнена анимация фильма, довольно жутковатые куклы появляются местами, от которых при просмотре в соответствующей атмосфере, например ночью в темноте, действительно становиться не по себе. А если вообще сам фильм целиком смотреть на ночь перед сном, так кошмары вам обеспечены. Прекрасная жуткая атмосфера и царящее напряжение неизведанности, таинственного ужаса и непредсказуемости событий, чередой проносящихся на одном дыхании.

У Яна Шванкмайера есть не мало подобных работ, с тем же арт-хаусным ужасом и жутковатой атмосферой, много похожего и не похожего, но эта работа, однозначно, является его самым лучшим творением.

Об актерской игре можно сказать всего пару слов, так как актриса здесь всего одна за весь фильм, остальные персонажи представлены исключительно анимацией и кукольными эффектами. Однако нельзя заметить то, что Кристина Кохоутова прекрасно подошла на роль Алисы, это самый идеальный типаж, как внешности, так и возраста, сложно представить более подходящую кандидадуру на исполнение этой роли. К тому же девочка сыграла невероятно талантливо. И очень жаль, что это единственная её роль в кино на данный момент. Кристина довольно симпатичная, и вполне могла бы сделать очень достойную карьеру актрисы. Очень профессиональное и талантливое воплощение образа главной героини произведений Л. Кэролла.

Определенная и своеобразная стилистика фильма словами не передаваема, этот фильм обязательно нужно посмотреть, прежде чем читать к нему какие-либо комментарии и рецензии. Ничего нельзя описать так, как показано на экране. Действие захватывает и погружает, пугает и оказывает психологическое давление, заставляя включать мозг и думать, размышлять, философствовать. Как и книга Кэролла, фильм переполнен колкими элементами, оказывающими значительно влияние на читателя/зрителя, неся определенный смысл и идею. Все здесь не просто так, даже отдельные мелочи важны не менее основных деталей.

Картина вышла настоящим шедевром, оправдывающим свой жанр, и идеально совмещая атмосферу ужасов, триллера, сказки и фантастики. Лучшая экранизация «Алисы» за все время существования кино, передающая всю суть содержания первоисточника. Отличная талантливая режиссура вместе с игрой одной замечательной актрисы сделали фильм великолепным и великим произведением искусства.

10 из 10