Вниз в погребок (1983)

Имя участника Чешской сюрреалистической коммуны широко известно в мире изобразительного искусства, благодаря графическим работам, коллажам, скульптурам, изделиям из керамики. Ему принадлежит авторство так называемых «тактильных объектов» — этого до него не делал никто. Он творил их из гипса, пуха и перьев, кусков ткани.. . Эти работы экспонируются в абсолютной темноте, их нельзя увидеть, но лишь потрогать. «Я не делаю различия между моими фильмами и другими творческими проявлениями, картинами или скульптурами. Их источник — одни и те же переживания и впечатления. Я поборник сюрреалистической универсальности выражения» — говорил мастер, но любого синефила в первую очередь интересует его полнометражное и «малое» кино.

Ян Шванкмайер снял эту короткометражную картину по сценарию Йозефа Колбера за четыре года до своего первого большого фильма «Алиса» по мотивам сказки Льюиса Кэрролла, своего преклонения перед которым он не скрывал, считая его одним из своих идейных вдохновителей. Шванкмайер ранее обращался к его творчеству, сняв анимационный фильм «Бармаглот». Упоминание Кэрролла в контексте картины «Вниз в погребок» вовсе неслучайно. Аллюзии на «Алису» вполне очевидны. Этот фильм — ещё одна проба пера перед большой работой. И здесь и там девочка стоит на границе двух миров. В данном случае эта линия разделяет свет и тьму. Есть в этом что-то метафизическое. Вступить во тьму — всё равно, что уснуть. В обоих случаях из глубин подсознания приходят видения, рождающие неосознанные страхи, в данном случае детские, но Шванкмайер в своих картинах всегда стремится «оживить воображаемый мир, возвратив ему первоначальное правдоподобие». Он говорил:' Я никогда не считал моё детство чем-то, что осталось далеко позади.» На приближение к детскому восприятию были направлены все его творческие изыскания.

Так совпало, что Ян Шванкмайер стал снимать кинофильмы сразу после рождения дочери. Девочки — любимые героини его картин. Здесь одна из них отправляется в подвал за картошкой. Она совсем мала, но смелости ей не занимать, но кто сказал, что смелые люди лишены страхов? Режиссёр мастерски нагнетает саспенс, сдабривая его доброй порцией чёрного юмора, оживляя самые обычные предметы. К примеру, старые ботинки у него превращаются в подобие злобных голодных псов, а упрямая картошка убегает из лукошка. Впрочем, не стану пересказывать сюжет, воплощённый на стыке актёрской игры и анимации, что так характерно для всего его творчества. Финала у истории фактически нет — конец тут же становится началом, как в сказке про белого бычка, но ведь и страхи имеют свойство повторяться многократно, на них не вырабатывается иммунитет.

Отлично придуманная история с глубоким смыслом, причём замечательно рассказанная без единого слова, поскольку автор не верит словам, считая, что они несут в себе двойственность

10 из 10

Подвалы, подземелья и прочие потаённые закутки, куда не проникает солнечный свет, издавна пользовались популярностью у создателей страшных историй. И в самом деле, где ещё происходить всякому странному и нехорошему, как не в дальних уголках, где царит вечный сумрак? Вот и Ян Шванкмайер в 1983-м обратился к загадочному полумраку подвала, сделав его сценой своей очередной сюрреалистической короткометражки.

По сюжету «Do Pivnice» — ни дать ни взять сказка про Красную Шапочку (в переложении Шванкмайера, естественно). Жила-была девочка в красной юбочке, и отправили её как-то в тёмный-претёмный подвал. И была у этой девочки корзинка, и ела девочка пирожок. Но не к бабушке шла та девочка и не гостинцы несла. Скорей наоборот — с гостинцами должна была вернуться. С прозаическими вполне гостинцами — картофелинами. И страшно было девочке. Пугал её подвал безобразный, хлопала девочка глазёнками, да деваться некуда — шла мал-помалу в самое средоточие сумрака. Ну а там, как можно было ожидать, началося страшное. Башмаки там водились зубастые, отобрали еду малолеточки, чёрный кот героиню преследовал, обнаружились стариканишки. А на лестнице она их видела — были вроде они все нормальные, а в подвале глухом мерзопакостном стали странными и угрюмыми. Милый дедушка сверху, с лестницы, спал, зарывшись в уголь покрошенный. А старушка одна, пол мывавшая, пирожки там пекла с угля чёрного. И картошка была там чудесная, ловко бегала, ловко прыгала. Вылезала с корзины постылою да неслась в сундучок свой уютненький. Так, ни с чем вернулась бы девочка. Но негоже ей было так делати. Потому и пошла снова вниз она. Сколько было так раз — нам неведомо…

P.S. Ещё стоит заметить, что пресловутый «винный погребок» на самом деле ни разу не винный, а самый что ни на есть обычно-многофункциональный. Трудности перевода-с…

Возможно, лучшая короткометражка Шванкмайера.

9 из 10