Родина крысы (1981)

«Отцовство Крысы» в не слишком яркой карьере испанца Франсиско Лары Палопа стоит особняком. Подвизаясь, в-основном, в области «низкого» жанра: эротических комедий из разряда «classificada S» и незатейливых детективов, на этот раз он попытался снять серьезную криминальную драму с ярко выраженной гражданской позицией. Да еще и придать ей форму высокой трагедии. Получилось, конечно, не так, чтобы занести картину в анналы истории, но на фоне прочих фильмов режиссера она смотрится в весьма выгодном свете.

Левацкий террорист Хосе Мерино по прозвищу «Крыса» выходит из тюрьмы после долгих лет заключения. Но на воле за время его отсутствия многое изменилось. Нет больше режима Франко и большинство его соратников отвергло революционный террор как средство борьбы за идеалы демократии. Вот только Крыса ничего кроме организации диверсий и экспроприаций в этой жизни не умеет, и его попытка найти себе какую-нибудь более-менее пристойную работу терпит провал. Волей-неволей ему приходится браться за старое, искать таких же, как и он сам, выброшенных из жизни «революционеров» и отправляться грабить банк, чтобы добыть денег для «продолжения борьбы». Но налет завершается катастрофой, все подельники гибнут, и только Хосе удается бежать и спрятаться в первом попавшемся доме, захватив в заложницы тяжелобольную девочку.

Палоп, конечно, не первый и не последний, кто решился показать на экране отношения между террористом и жертвой; рассказать о том, как меняется психика того и другого под воздействием экстремальных обстоятельств; как между ними возникают узы, оказывающиеся порой крепче родственных. Но выбрав в героини беспомощную девочку, постоянно находящуюся между жизнью и смертью, авторы картины не оставили себе выбора — они просто обязаны были сделать свой фильм сентиментальным. Духовное перерождение Крысы было предопределено завязкой сюжета, и задачей режиссера становилось непротиворечиво его показать на экране.

С этим и Палоп и исполнявший главную роль Данило Маттеи справились в меру своих сил и умения — как не хватавшие звезд с небес профессионалы. Психологической достоверности в портрете Крысы изначально было немного (его образ словно был списан с газетных передовиц), не прибавилось его и в дальнейшем, но история его отношений с несчастной девочкой рассказана так, что вольно или невольно трогает за душу. Так что просыпающимся в никогда не имевшем собственных детей террористе отцовским чувствам верит не только малышка, трогательно доверяющая свою жизнь незнакомому дяде, но и зритель, который все еще верит, что «даже счастье всего мира не стоит одной слезинки ребенка». В конце концов, в 1980-м году никто еще не знал, что такое Беслан, никто не врезался на самолетах в переполненные людьми башни-близнецы, а европейские террористы трогательно предупреждали о своих акциях полицию… Но это уже совсем другая история.

В истории же Крысы, внезапно узнавшего меру ответственности за безраздельно доверившегося ему человека; понявшего, что значит защищать свое дитя; и каково это — быть отцом, всего будет немного чересчур. Чересчур сентиментальности, чересчур драматизма, чересчур экспрессии… И не очень много стройности: периодические флэшбеки только мешают развитию сюжета, ничего не добавляя к плакатному образу Хосе. История с предательством его подруги, разоблаченной маленькой заложницей, выглядит вставным номером, хотя должна была стать кульминацией картины. Развязка сюжета предсказуема задолго до ее наступления. Претензий к «Отцовству Крысы» можно предъявить множество. Но не хочется… Потому что лента заставляет верить, что доброе есть даже в самых безнадежных людях. Как верили создатели этого фильма, снимая свою трогательно-сентиментальную историю об отце и дочери, которыми стали друг для друга герои этой картины.