Предпоследний (1981)

Непревзойденный мастер головокружительной динамики и эстетствующего насилия, утонченный воспеватель морских глубин и экстравагантный ненавистник французской полиции — все это он, маэстро Люк Бессон. Таким мы знаем его сейчас. Блестящего постановщика и даровитого продюсера есть за что не любить, но яркого и самобытного обаяния его работ это не умаляет. Где Бессон — там стиль и юмор, энергетика и задор. И это не в ущерб основательности подхода, которая позволяет, в частности, достойно обращаться с образами национальных героев, вроде Жанны д’Арк. Велик соблазн сказать, что таким умелым и разносторонним режиссер был всегда, но это будет неправдой. Внушительные тридцать пять лет назад мсье Люка занимали гораздо более мрачные темы, соприкасаясь с которым не приходилось думать о веселье.

Несмотря на грязно-серый с оттенками ржавчины антураж, что-то неуловимо знакомое встречает зрителя еще до определения экспозиции. Небритая физиономия Жана Рено узнается тут же, а необычное звучание, точно порожденное коротковолновой радиосвязью — дело рук Эрика Серра. Два выдающихся деятеля настолько тесно связаны с творчеством раннего Бессона, что уместно говорить о триумвирате, достигшего, в конце концов, мирового признания. Лента «Предпоследний», в свою очередь, не более чем набросок будущих творений, блуждание на ощупь на постапокалиптичной гигантской свалке. Все в лучших традициях жанра: был непонятный катаклизм, в результате которого люди превратились в дикарей, рыщущих по зловонным кучам, а из всех радостей остались только секс-куклы да поджигание оных. Трубчатые облачения новоявленных Робинзонов вызывают улыбку, а вооружение в объединенной стилистике первого крестового похода и «Звездных войн» — сочувственный смех. Притом, как настойчиво объясняет режиссер, все плохо, все умирают, а кто жив — тех убивают.

Бессон не был бы самим собой, если бы и в дебютной ленте не побил горшки с логикой. Даже с поправкой на эскизный характер картины остается только гадать, зачем эти пост-бродяги носят противогазы, если и без них можно дышать? Или что за тонкую игру ведет персонаж Рено, почему-то не атакующий беззащитного врага? Он дожидается честного поединка? Идеалы французских шевалье воистину бессмертны, и никаким апокалипсисом их не возьмешь, да-да. Чем интересен лоскутный мини-фильм, так это преувеличенной серьезностью нарратива. В сжатые сроки Бессон исхитрился разыграть какую-никакую драму, еще и с национальным колоритом, нашедшим отражение в костюмах героев. Изнуряющее звучание то ли помех, то ли какого-то свиста призвано передать неопределенность, в которую погрузилась израненная планета, и люди на ее поверхности — не более чем песчинки, которые вот-вот сдует сильным ветром. Надежды в одиннадцатиминутном произведении нет и в помине, а есть лишь хаос, который человечество, судя по всему, заслужило. Впрочем, настоящая битва еще впереди, а потому с ее прелюдии и спрос невелик.

Дебюты оценивать всегда тяжело. Особенно, когда знаешь последовавший результат. А ведь помимо Бессона здесь стартовал Эрик Серра, почти постоянный композитор Бессона, для Пьера Жоливе это была фактически вторая работа (после чего он практически полностью переключился на сценарный труд), для Рено — шестая. А потом они соберутся вместе для уже полноценной «Последней битвы», снятой в том же ключе. А потом будет «Подземка» и «Никита», и великолепный «Леон», и много всего другого.

Что можно запихнуть в одиннадцать минут? Почти ничего. Почти ничего и не понятно — что, как, зачем и почему. Если все дерутся друг с другом не на жизнь, а на смерть, почему герой Рено не подстрелил персонажа Жоливе? Ведь в дальнейшем они мочат друг друга почем зря. Почему нет никаких средств защиты? Зачем люди надевают противогазы, если обрезанный шланг не приводит к мгновенной смерти и позволяет сражаться?

Вопросы без ответов. Вырванный кусок истории, который нельзя считать единым целым

5 из 10