Не стреляйте в белых лебедей (1980)

Быть гадким утенком — значит, находиться в кругу постоянных насмешек, толчков, непонимания со стороны других обитателей птичьего двора. Человеческое общество — тот же птичий двор, в котором время от времени вылупляются эти беззащитные «неправильные», «чудаковатые» птенцы — Иваны-Дураки, идиоты князи Мышкины, Егоры Полушкины, герои книг Васильева, Айтматова, Шукшина, Распутина. Странные, чудные, не свои, они обречены на одиночество, на трагическое выпадение из того социума, в который вброшены судьбой и к образу жизни которого никак не могут приспособиться. Не гордыня или глупость — совесть, сама природа, основа характера и мироощущение не дают им стать «как все».

Но колесо времени неумолимо катится вперед, бесперебойно вертятся жернова истории — уничтожены Эдемские сады, затоплены Матёры, перемолоты судьбы, преданы идеи, забыты слова. Эпохи безразлично сменяют одна другую — смирись, человек. Прими, как есть, и да будет позволено тебе прожить свой век. Бери, пользуй, потребляй, и не смей вставать против течения. И люди меняются согласно эпохе, прощая друг другу многое, но никому не прощая инаковости, превосходства и собственных несовершенств. Никому не прощая чистоты.

И потому, в гадком утенке разглядев белого лебедя, в чудаке-неудачнике увидев светлую душу, взвести курок — пли! Это пусть классическая литература учит, что добро всегда побеждает. Не читай её, человек! Трезво смотри на вещи, куй свою жизнь согласно времени, не проворонь свой кусок. А ты плачь, Земля, по своим сокровищам. А вы забудьте, люди, что душу бередит, покой тревожит. Пусть там, в песнях, книгах, кино, а здесь не место, здесь не до этого. Пожить бы успеть! Сытно и радостно.

Такова и история Егора Полушкина, героя романа «Не стреляйте белых лебедей», в 1980 году любовно и просто перенесенного на экран. История русского мужика, наивной души, никому не желавшей зла, сохранившей корневую связь с матерью-природой и так желавшей, чтоб по небу летели лебеди и «от этих белых стай мир добрее стал». С любовью к людям и природе, в гармонии с ней, с жалостью к всякой букашке, каждой травинке, он задарма выполнит любую работу, чтобы помочь ближнему, потратит последние деньги на покупку лебедей, чтобы вернуть Черному озеру некогда говорящее имя «Лебяжье», без раздумий пойдет на риск, чтобы защитить беззащитное. Материальные ценности вымещают духовные, личные интересы довлеют над общечеловеческими, гедонизм и религия потребления завоевывают умы и сердца, а он тут носится со своими глупостями. Чудило! Шут гороховый! Бедоносец! Блаженный! Святой! Пли!

Мир не станет добрее.

Двухсерийную картину «Не стреляйте в белых лебедей» Родиона Нахапетова можно при желании засчитать за серьезную ипостась народной комедии «Любовь и голуби». Где вместо шебутного дяди Мити алкаши-шабашники из «Бригады Ух», городскую Раису Захаровну заменяют одноминутные туристы, и, конечно же, двойником персонажа Александра Михайлова здесь является бедоносец Егор, растворяющийся без остатка в природе, где суетливые мураши не учитывают траектории трасс чугунных систем, столетние липы не читают объявления заготконтор, а белые лебеди не слышат звука взведенных курков. Семья и односельчане считают Егора Полушкина чудиком, недотепой, но нет деревни без праведника, без её совести. Именно такой посыл вложил Родион Нахапетов в свой фильм, который, кстати, ценится пользователями киноресурсов намного больше, нежели другие работы режиссера.

Но, как и положено хорошим лентам времен СССР, все не так очевидно. И можно ли восторгаться чистотой и наивностью героя Станислава Любшина, видя, как тот, не задумываясь, отвешивает леща родному сынишке по науськиванию городского жлоба, тем более что раскинувший пальцы веером только что сжег муравейник, смачно плюнув этим в ранимую душу сельчанина. Ах, так это водка виновата, но ведь спиртное только снимает внутренние барьеры, и что потом делает человек, пыряет прохожих ножом или объясняется в бесконечной любви каждому столбу, зависит от самой личности. И назавтра, отоспавшись под боком у свиньи в хлеву, Егор и не думает как-то налаживать отношения с подростком, которого ударил и бросил на ночь на острове. Наоборот, тот сам пришел: «Извини, папа, это я виноват, не смог уговорить тебя не пить!», «Да ладно, сынок, все хорошо».

И ведь это не единичный эпизод, показывающий нелюбовь бедоносца к людям, даже к своим родным и единственным. За все две серии отец, если его можно назвать так, ни разу не подошёл к новорожденному ребенку, не поиграл-погугукал с ним, зачем, вот березки — это душе благостно. Жена бьется, работая день и ночь, а Егор в трезвом уме и сознании за чужие деньги покупает в зоопарке лебедей. Ничего, любимая, отдашь долги, не впервой, а мне гулянку устрой, да пригласи людей на неё. Или вот нужно учительнице (Вера Глаголева, по совместительству жена режиссера) ремонт сделать — это дело неотложное, хотя родная семья годами живет в доме, больше напоминающий сарай, тут перманентно безработному недосуг.

Но не Егором единым дышит картина. Актерский ансамбль, по традиции советских фильмов, настроен и выдает нужное крещендо в требуемых интервалах. Если искать какую-то фальшь, то чисто субъективно не тянет образ (не игра) Ивара Калныньша на лесничего из глубинки, уж больно тот гламурен и вальяжен, да и озвучивать пришлось самому Нахапетову, вероятно, прибалтийский говор тоже диссонировал. Зато и дети естественны, и взрослые натуральны. И, разумеется, природа, хотя дежурный камешек в огород цветопередачи пленкой все-таки кину.

У большинства сейчас родная природа рифмуется, в лучшем случае, с пикниками. Ну, или с городскими парками. А умение в поваленном дереве увидеть стан девушки, в официально предписанной раскраске спасательных лодок — необходимость силуэтов утят и поросят, дано единицам. И пусть они для всех чудики и недотыкомки, мир без них становится монохромным. Не шугайте белую ворону, не стреляйте белых лебедей.

Есть человеческие лица, в которых ни злобы, ни раздражения, ни борьбы. Есть кроткие, льющие ласковый свет глаза Станислава Любшина, вернее, его героя — Егора Полушкина. Таких глаз почти не встретишь в жизни. Только в искусстве. Но особенно много их почему-то в старом советском кино. Распахнутых, доверчивых, чистых как слезы, безупречно честных, наивных, светлых, детских. А. Баталов, Е. Урбанский, А. Михайлов, С. Любшин, С. Бондарчук…

Может, все дело в том, что тогда не было икон. А рай русскому человеку, видимо, нужен всегда, как и вера в невозможное, в чудо, как и тоска по «райскому» человеку. Я склонна думать, что продолжительная тяга к идеальному существу в нашем «старом» кино — больше чем соцзаказ и установка советской эпохи на мажорный тип искусства. Это часть национального характера. Мы любим сказки. И где-то в глубине души верим в то, что Мышкины, Полушкины и прочие чудики от слова «чудо» существуют. Пусть недолго, пусть редко, пусть мало, но все-таки где-то живут и спасают мир собой, потому что без праведника не стоит село. И мир тоже. Без тех, кто не копит имущества, кто работает на других бесплатно, кто не умеет торговать, искать свою выгоду (продает кабанчика не за 700, а за 200), кто никогда не врет, всем верит, ничего не боится и, если ударят, подставляет другую щеку (не от страха — от любви).

Правда (хочется немножко поплакать, простите), представления о чуде сегодня… несколько другие…Какие чудики сейчас в моде? Чичваркины и прочие шоу-бизнес-мены. Суть их чуда — фокус. Фокус денег, успеха, рейтингов и зашкаливающих продаж. Чудо явно не райское. Еще один модный «чудик» Гришковец поет голосом эпохи: «Я — хороший». Быть хорошим — понятная цель и доступная для любого прыжка планка. Этого достаточно.

Или этого мало? Не сочтите за идеализм, но когда смотришь на Любшина в «Не стреляйте в белых лебедей», кажется, что мало. Очень мало!

Воссоздавать идеал в искусстве — большой риск. Ему очень часто не верят, в нем нередко усматривают в лучшем случае мираж восторженного автора, в худшем — заданную схему, расчетливую намеренность, фальшь или то, что Достоевский вынес в название своего романа о князе Христе — Мышкине. Полушкин в фильме Нахапетова, и в книге Васильева не фантом и не ложь. Его судьба не схема. Это ожившая икона «Чудо Георгия о змие». Икона, превратившаяся в необыкновенно добрую и живую историю, сюжетный план которой непритязателен и прост, а поэтический — глубок и многомерен.

Фильм делает поэзией прежде всего игра Станислава Любшина. Его Полушкин прекрасно нежизнеспособен. Егор Победоносец, идущий на зло без копья — с голыми руками. Ему нечем проколоть змия. И он умирает так же красиво, как жил, защищая красоту, охраняя живое, проливая слезы о лебеде… Неужели так всегда: добра бывает или слишком много, как в случае с Егором, или недостаточно, чтобы спасти мир? И почему его носители — все чаще Бедоносцы (прозвище Егора)?

Один мудрый человек сказал, что праведник и посреди преисподней будет видеть рай, потому что носит его в себе. Он не замечает ада, не в состоянии поверить в окружающее зло. Может, в этом — безоружность Егора? Так что Полушкин во всех смыслах рифмуется с Мышкин. Тот тоже не замечал, тоже был простым и невозможным человеком. Только Егор — крестьянский князь, неуклюжий (на земле) и прекрасный (в мечте) белый лебедь. Бедоносец и Победоносец, юродивый и праведник, светловолосый, светлоглазый райский тип. В который уже раз недоисполнившаяся в нашем искусстве мечта об идеальном человеке.

Он был настолько мужествен, что жил со всем в этом мире в согласии, переполнившись радостью, спал улыбаясь, словно в раю. Его рай был всюду. И в бедном доме, и в лесу, и в глазах сына-чистоглазика, и в спасенном муравейнике, и в стволе дерева (в нем разглядел он прекрасную деву), и в озере, которое его односельчане почему-то прозвали Черным, а он называл по старинке, а значит по правде — Лебяжьим.

Ведь что за рай без белых лебедей!

Глубоким переживанием оказалось для меня прочтение повести, и я очень боялась, что создатели экранизации, как это часто бывает, не сумеют передать всю душевную значимость этой истории, этого человека.

Но, на мой взгляд, кино получилось достойным. Нет сомнений, что одного фильма мало, если вы хотите познакомиться с историей. Читать Бориса Васильева — обязательно. А фильм выглядит органичным зрительным дополнением к тексту.

«Не стоит село без праведника» гласит русская пословица, которая то и дело всплывала в моей памяти на протяжении просмотра.

Кристально чистая душа, озарявшая весь мир вокруг себя, гревшая каждого своей бескорыстной заботой и непоколебимой верой в лучшее… Так просто погубленная людьми, возомнившими себя хозяевами вселенной…

Что уж говорить, писать; главное — чтобы ваша душа звонко откликалась на вид летящих белых лебедей.

P.S. Отступления от текста автора немного напрягают человека, в сознании которого еще свежи образы, созданные именно писателем, но в общей картине впечатления они не играют особо важной роли. Второстепенные дополнения все же не затуманили главной идеи.

10 из 10

-Лучше страны в мире не найдешь, сынок, чем наша.

-Значит, мы самые счастливые люди в мире, папа?

-Конечно. В этом даже не сомневайся, сынок!»

Озаглавить этим эпиграфом, являющимся отрывком разговора главного героя картины Егора Полушкина с его сыном, меня натолкнула мысль о том, что фильм «Не стреляйте в белых лебедей» во многом является оптимистичным, как это не странно будет звучать на первый взгляд. Казалось бы, какой оптимизм может присутствовать в фильме, с начала повествования которого очевиден был очевиден его трагический исход? Но главный персонаж этой истории, его жизненные принципы и мировоззрение навели меня на следующую мысль: пока на Руси-матушке живут такие люди, ей не грозит нравственно-духовное вырождение. Подобные люди- те, на которых что называется «держится» страна. Они-ее душа, честь и совесть. А покуда в России есть такие люди, она будет велика и прекрасна.

Не тешу себя мыслью, что другие люди согласятся с такой глобальной оценкой. В фильме, к примеру, к Полушкину относятся как к бесхозяйственному, безответственному человеку, который приносит только несчастья себе, своей семье и другим людям. «Бедоносец, как его называли в деревне. Возможно, в течении обывательской жизни, под влиянием бытовых проблем, царящего вокруг мещанского образа жизни, это тяжело увидеть. Но ведь для того и нужны такие замечательные фильмы, подобные данному, чтобы не закосневать в своем обывательском быте.

Насколько проста на вид задумка-показать человека, живущего душой и сердцем, по совести, в единении с природой- настолько же она и сложна в воплощении на экран. В русской деревне, вдалеке от современной цивилизации, живут люди с безграничной добротой и обостренным чувством жалости и любви к родной земле. Чтобы полностью это ощутить, исполнителю главной роли Станиславу Любшину нужно было сыграть главного героя так, будто он за него проживает жизнь. И как же он блестяще это совершил! Частые крупные планы лица героя, позволившие нам вместе с Егором Полушкиным, с чертами его лица, отражавшими то боль, то счастье, вместе с его глазами, зеркалом души, пережить совершенно неповторимые душевные эмоции. Очевидно, эти крупные планы стали гениальной задумкой режиссера Родиона Нахапетова, который также великолепно смог показать всю красоту русской деревни- изумительные пейзажи вызывают чувство восхищения и некоторой даже щемящей тоски из-за переполняющих сердце чувств. Видишь это и думаешь- как же Велика, необъятна и красива наша Родина!

О смысле же фильма и о том, какое воздействие он должен был оказать на людей, говорит само название. Лебедь-как символ прекрасного, непорочного и доброго, символ девственно чистой природы. И люди, стреляющие в них, на самом деле губят сами себя, губят свою душу, в которой остается место лишь для алчности, злобы и ненависти.

Егор Полушкин-не вымышленный персонаж. Уверен, многие, смотревшие это кино, некоторые черты его характера находили и в своем. Этот человек, не имевший никакого образования, родившийся и выросший на лоне природы, уже при рождении был наделен ее всеми лучшими и прекрасными качествами, которые только могут быть у человека-добротой и любовью.

«Говорят, человек-царь природы! Да какой же ты царь-ты ее сыночек маленький! Так зачем же ты ее, матушку свою, в гроб загоняешь?! Люби, береги ее»