Свидетельство о бедности (1978)

«Верить не хочу и думать не хочу, что придёт разлука и не сбудутся мечты. Ночью я кричу, от горя я кричу, если снится, что меня не любишь ты…»

Первому, написанному совместно братьями Вайнерами роману оба раза не повезло с экранизацией: ни в 1977 году, ни 40 лет спустя («Следователь Тихонов» (2016)) За «новодел» и говорить не стоит, а вот почему первая экранизация оказалась много слабее, чем должна была быть — ответить непросто. Ведь и режиссёр на криминальной тематике «собаку съел», и сценаристами выступили сами авторы книги, и актёрский кастинг просто блестящий. Тогда почему после окончания картины остаётся «привкус» неудовлетворённости — хорошо, но мало? «Мало» — ключевое слов! Хронометраж чуть больше часа подходит для экранизации большого рассказа, но никак ни для романа! Художественный фильм — не милицейский отчёт. Здесь недостаточно показать фотографию и зачитать биографические данные. Зрителю важен внутренний мир героя, проецируемый на его поступки. Похвастаться подобной проекцией могут далеко не все герои.

В противостоянии преступник — следователь по логике должен выигрывать сотрудник внутренних органов. Вот только в данном случае всё вышло наоборот. Уголовник по кличке «Крест» оказался ярче и фактурнее старшего лейтенанта милиции, сотрудника ОБХСС Соколова, потому что Борис Хмельницкий получился слишком запоминающимся. Для драмы — мелодрамы это безусловный плюс, а для детектива, рецидивист с такой роскошной броской внешностью может спрятаться разве что на Луне. По всей видимости всё это прекрасно понимали создатели фильма, поэтому оставили за собой право на такой финал. Бориса Хмельницкого отличает от Александра Хочинского ещё и лирическая линия: Ольге Гаспаровой досталось больше экранного времени и больше пиковых эмоций, чем подруге Соколова, которая попросту не успела раскрыть свою героиню. Больше всех повезло «корешу» Креста Чалому, потому что его сыграл бесподобный Лев Перфилов.

Вот кому не нужны затянутые сцены, чтобы его персонаж надолго запомнился! Голос, характерная внешность, несколько реплик — и образ полностью готов! Если Чалый запоминается исключительно актёрскими фактурой и харизмой, то один из главных фигурантов дела — заведующий гарантийной мастерской Виктор Михайлович Макеев — резко выделяется своим пространным монологом о непростой жизни теневого дельца. Здесь нужно помнить, что фильм снят в 1978 году. Это не «либеральные» 80-е, поэтому возможности тратить «кровно заработанное» были ограничены, хотя Константин Степанков предельно точно обрисовал своей экранной дочери, куда идут заработанные им деньги. Звучит это откровенно цинично, особенно в той части, когда речь заходит о чувствах: «Можно и о возвышенном поговорить, например, о канадской дублёнке из ламы». Макеев барыга и прагматик. Межличностные отношения для него это элементарный бартер: «Я ему „Сейко“ — он мне шапку!»

Подобный жизненный лозунг нисколько не лучше, чем «заповедь» Креста, которая из «Бог даст день — Бог даст пищу» трансформировалась в «Бог даст день — Бог даст тыщу!» Если с хронометражём в картине явный цейтнот, то с музыкой всё в полном порядке. Композитор Евгений Стихин немногие лирические сцены наполнил тонкой душевной музыкой, а похождения Креста снабдил саксофонными переливами, окружая героя дополнительным драматизмом. Не забыли создатели картины и о молодёжи, которая отведённое ей совсем недолгое время потратила на «телодвижения» под известную песню тех лет «Кто тебе сказал?» в исполнении вокально-инструментального ансамбля «Поющие сердца». Финал получился крайне театральным, зато безупречно красивым внешне — полные печали, неотразимые голубые глаза обречённо смотрят вдаль…

P. S. Название картины, совершенно не свойственное детективу (у авторов имелось два названия для книги: «Часы для мистера Келли» и «Часы для мистера Маргулайса») поясняется в самом конце. Всё просто — история деятельности «часового синдиката» — это свидетельство о духовной бедности, отлично проиллюстрированной в монологе Макеева.