Лентяи плодородной долины (1978)

Совершенно необычное кино. И смешно, и печально. Лишь женщина справляется с такой ношей из четверых, на всё забивших мужчин, и даже носит их на своей спине, чтобы уложить на кровать. Можно припомнить «Большую жратву» и «Большое варево», с таким-же необычным сюжетом.

Схожесть всех этих фильмов в том, что действие закрыто от постороннего взгляда и не выносится за пределы дома. Идёт своя «милая» жизнь, куда не нужно лезть. Да, и не получится этого сделать. Идёт герметизация жизни, а люди всё-же решили покончить с ней такими игрой-способом. Но с жизнью не нужно шуток, она этого не прощает. И всё заканчивается смертью.

Греческий режиссёр решил разобраться с этим по-своему. И это-чудо, ему это удалось.

В отличии от гурманов-французов или итальянцев со своей экзальтацией, это кино холодно, как греческое утро. Великолепна женщина-актриса, мужчины на её фоне выглядят живыми мертвецами. Может быть, это и хотел сказать постановщик кино-держись женщины, иначе тебе не выжить.

Но ведь мужчина самостоятелен, как ему это представляется. Кто-же спорит?

А фильм верно о том, что без женщины, мужчина словно паук без ножек. Но, если женщина захочет, она пришпилет этого мужчину-паука булавкой к стенке.

Вздохнёт, и будет себе искать иного. Не попадись!

7 из 10

Локарно сейчас является пусть и не самым заметным, но уж точно самым прогрессивным в отношении к авторскому синематографу фестивалем класса «А»: в 2013 здесь абсолютно заслуженно отдали замечательной ленте «История моей смерти» одного из лучших молодых режиссеров Альберта Серры, а в году нынешним наконец сделали то, что уже давно нужно было сделать Венеции: в основном конкурсе победил патриарх современного филиппинского кинематографа Лав Диас. Но, как оказалось, швейцарский кинофестиваль и раньше присуждал главные призы великолепным во всех отношениях фильмам.

Больше всего «Лентяи плодородной долины» напоминают, пожалуй что, «Большую жратву» Марко Феррери. Однако тут не все так просто. Если у знаменитого итальянского режиссера-провокатора высмеивалось в первую очередь «зажравшееся» европейское буржуазное общество (причем ключевое слово — «высмеивалось»), то в фильме Панайотопулоса простая греческая семья является отражением пороков всего человечества. И, что особенно важно, предаются они не чревоугодию, а праздности — самому, пожалуй, страшному из грехов в условиях современной цивилизации. Так что здесь, в отличии от «Большой жратвы», особо не посмеешься.

Забавное сравнение, которое прежде всего приходит на ум, — «Обломов». Только это не просто обломовщина, а обломовщина в восьмой степени: главных героев четверо, и их праздность вытесняет совершенно все аспекты быта и повседневности — Панайотопулоса они уже не пугают, поскольку даже в повседневности можно найти хоть что-то кроме бездействия. Четверка главных героев, постепенно воспитывая в себе склонность к ничегонеделанию, доходит, наконец, до крайней точки: даже осознав ошибочность выбора и попытавшись вырваться из оков бренности, единственное, что беглецу удается сделать, — это прилечь, чтобы чуть-чуть отдохнуть. А закончится ли отдых — это другой вопрос. Впрочем, сам Панайотопулос недвусмысленно дает на него ответ.

Суть наград крупных кинофестивалей все же должна быть не в сиюминутных модных течениях, а в принадлежности к вечности. Такие картины, если и будут забыты, то нисколько не потеряют в своей важности. «Лентяи…» — именно такой фильм, пусть о нем и мало кто помнит.

10 из 10