Первая любовь (1970)

Русская глубинка в затерянном XIX веке. 16-летний впечатлительный мальчишка Александр становится свидетелем, как в соседнюю усадьбу заезжает разорившаяся княгиня со своей молоденькой и пользующейся у мужчин успехом дочуркой Зоей. 21-летняя девушка водит за нос целую ораву местных похотливых мужиков — поручика, доктора, поэта и пр. — и между делом легко играючи успела охмурить и юного Александра. А по ночам Зоинька давала совсем другие концерты, о которых романтичному Саше лучше было никогда не знать.

Повесть Ивана Тургенева «Первая любовь» в качестве объекта экранизации бралась различными (в основном, безвестными) режиссерами десятки раз. Обычно на такой истории с несложной локацией, простым сюжетом и небольшим количеством задействованных лиц, пробовались на прочность начинающие режиссеры. По этой же дорожке пошел и Максимилиан Шелл, который к 70-му году уже был именитым актером (даже «Оскар» в загашнике имелся), но вот австрийца еще переклинило попробовать себя в режиссерском кресле. Попробовал. И получилось неважно.

В сюжетном плане тургеневскую историю Шелл практически никак не переосмыслил. Разве что, поменял имя главного героя с Владимира на Александра, да ввел в сюжет некоторые короткие иррациональные сцены погони в лесу толпы парней за толпой девушек. Все остальное вышло линейно, как и по книжке. Вот только Шелл не сумел перехватить дух русской глубинки. Формально к антуражу, снимавшемуся в венгерской глуши, претензий быть не может — камыши, лес, кукушка, обветшалые строения… Но за картинкой Шелла нет любви к передаваемому. Россия у Шелла — это сплошной депрессивный хоррор, в котором люди еще умудряются кого-то любить. В фильме все мрачно, отвратительно и отталкивающе. Из этих мест хочется бежать, при этом не в Москву или Санкт-Петербург, а куда-то еще дальше, например, в эстетскую и сытую Германию. А потому вся тургеневская история на фоне такой картинки меркнет. Какая к черту любовь, если все кругом безобразно?

По актерам. Центральную пару отыграл юный молодняк Джон Маулдер-Браун и Доминик Санда. Маулдер-Браун выделялся разве что своей смазливой внешностью, а вот Санда показала задатки в будущем успешной актрисы. Где-то у Никиты Михалкова с ее манипулятивными способностями крутить мужиками она смотрелась бы на порядок выгоднее. Зато Шелл не упустил возможности пару раз показать маленькую, но аккуратную грудь 22-летней актрисы. Сам режиссер отыграл в фильме практически незаметную роль отца главного героя, важность которой в фильме идет больше фоном. Да, а вот что в картине вышло недурственным, так это оригинальное музыкальное сопровождение, которое точно выбивалось из-под заданных клише заунывных «русских мотивов».

Снимать в лоб не самую удачную в сюжетном плане тургеневскую повесть точно не лучшая идея. Но еще ее и показывать через депрессивную «среднерусскую реальность» — это заручиться непониманием картины ни «там», ни «тут».

6 из 10

Люблю когда иностранные авторы, представляющие кардинально иную культурологическую парадигму развития, экранизируют произведения классики других государств. Получается особый взгляд «со стороны» добавляющий произведению новое осмысление, нередко с нового ракурса. Поэтому, фильм Максимиллиана Шелла по культовому произведению Тургенева не посмотреть просто не мог.

Однако, картина известного актера впервые попробовавшего себя за режиссерским пультом на деле оказалась заурядным прямолинейным прочтением классика. Конечно глупо было бы придираться к несоответствию места действия — Тургенев рассказывает нам о месте близ Нескучного сада, пригороде тогдашней Москвы. В то время, как Шелл показывает живописные просторы удаленной деревни, более смахивающие на Истринский район. Это все разумеется детали.

Куда более важным показалась та легкость и простота с которой режиссер постарался перенести сюжет литературного произведения. Как и в рассказе Тургенева он не стал особо фиксировать внимание (до поры до времени) на взаимоотношениях родителей главного героя, да и его общение с родителями свел до минимума. Что же касается нашей femme fatale по имени Zinotchka, то весь роман показан более чем спокойно. Женское обаяние и властность красотки подменила природная красота Доминик Санда, а когда просто необходимо было усилить акценты Шелл видимо решил ограничиться обнажением женского бюста. Ход безупречный, но едва ли позволяющий познать весь нерв истории.

Да и вообще, наверное прямое переложение as is (как есть) в данном случае не слишком уместно. Тургенев писал эту историю через десять лет после смерти матери, не особо скрывая, что пишет автобиографическую поднаготную «грязного белья» своей семьи. Балансируя на грани исповеди и холодной документалистики он избрал простое повествование с достаточно скупым и скромным на подробности описание собственных переживаний, которые лично мне совсем не показались искренними. Просто даже страшно представить с какими чувствами пришлось бороться молодому страстному человеку, когда он узнал, что первая любовь его жизни оказалась пассией его папы.

Наверное, от постановщика тут требовалось дополнить повествование личной оценкой, калибровкой нюансов, субъективным осмыслением. Что, справедливости ради, Шелл и сделал внеся визуальные намеки на народный бунт и насилие над главной героиней. На мой вкус, это скорее отвлекало от сути.

Так что, искренне осознавая, что неверно проводить знак равенства между произведением литературным и кинематографическим, я все же не могу не удержаться от нарушения своего же правила. Посему, нейтральная оценка в отрицательном цвете. Уважение к автору выбравшему симпатичное мне произведение и полное несогласие с ним.

5 из 10