Авель, твой брат (1970)

Наставляя сына вести себя благообразно, мать упустила из вида, что праведники, в большинстве своем, становятся мучениками, пав жертвой безнравственных соперников, оспаривающих ценностной режим порядочности, каждодневной победой подтверждая прочность собственных сил, окрашивая белое чёрным, вымарывая невинность и чистоту.

Название картины — библейская реминисценция, отсылающая к христианской заповеданности стыда и совести, обостряющая восприятие аналогий, хоть и не явно, но достаточно отчётливо проступающих в неспровоцированной жестокости одноклассников, выбирающих очередную жертву, стаей ворон налетая на одинокого жаворонка, унижая за то, что другой.

История типичная, если не сказать, что обыденная, ставшая сегодня корявым штампом подростковых комедий и кровавым росчерком школьных драм в прошловековую пору семидесятых, снята в проповедническом стиле церковного внушения, начинаясь и заканчиваясь у дверей храма, обращаясь взглядом в застывших ребят, а не на амвон.

Хмурые лица, нездоровые взгляды, болезненные движения — режиссёрский приём Януша Насфетера настойчив в использовании симптомов патологических изменений, обозначающих отклонения от обычного, освященного религией порядка вещей, делая сходный акцент в художественных характеристиках, учеников, так и их наставников, поражённых общим недугом, воспроизводящим из болезни болезнь.

В облике матери главного героя прослеживаются всё те же проявления расстройства, которые, пусть и причисленные на счёт вдовьей доли, усугубляют бедственное положение сына, лишённого шансов уцелеть в окружении ущербных завистников и любопытствующих соглядатаев, без заступников и помощников, возлагающих спасение на него самого, контрастно подчёркнутого безупречно чистым и светлым ликом Филипа Лобознинского, исполнившего жертвенную роль мальчишки.

Тенью безумия нависает над злоумышленниками городской дурачок — образ — предостережение, и в нём же — предзнаменование подстерегающей праведника беды, причиной которой становится совесть, ограждающая его от падения, подставляя обнажённую душу под удар бесстыжих детей.