Великие холода (1969)

Впервые эту жуткую историю (я не шучу, она пугала меня и в детстве, и сейчас вгоняет в какую-то оторопь) я узнала в виде серии открыток, был такой род произведений в советское время, сейчас забытый наравне с диафильмами. На открытках — увеличенного формата — все было нарисованным, не кукольным, и с одной стороны была цветная картинка, а с другой — текст и однотонная. Их было штук двадцать…

«Великие холода». Какому печальному и одинокому уму пришла в голову эта идея? Если человек поссорился с мамой, настают великие холода. Все засыпает снегом, все замерзает и пребывает в темноте. И в одиночестве.

И все встреченные — вселенски одинокие в засыпанном снегом мире — женщины, как люди, так и звери, мечтают подобрать одинокого мальчика, чтобы сделать его своим сыном. Но это не спасает от одиночества ни их, ни его.

И белая лошадь, образ совершенно инфернальный, воплощенное одиночество или старость, или даже смерть… Я не верю ее истории про то, что когда-то она была молода. Да, она добра, да, она милосердна, но она — квинтэссенция «великих холодов», сама словно из снега, и в весне ей нет места, весной она превращается в неживую, деревянную игрушку.

Сильная вещь, но жуткая. Как, впрочем, и более поздняя вещь Серебрякова, «Разлученные» — такая же мрачная кукольная фантасмагория по «Трем толстякам». Я понимаю ее силу, но моему сердцу она не созвучна.